Это все Эллана знала.

Но, к сожалению, она не знала, что ведовской силы на каждый мир приходится практически одинаковое количество. Вне зависимости от того, сколько там есть одаренных женщин. И получается, что чем меньше магов в мире, тем сильнее будут ведьмы. А магов в мире Григория очень мало, хоть людей и много. Так что ведьма из этой девушки слабой получиться не могла. И это, скорее всего, чувствовалось. И именно потому все так перепуталось. Потому что сказка, про некроманта и ведьму притянула к себе для равновесия сказку, про демона и власть, а так, как демон был сильнее ведьмы, вторая сказка стала главнее. Виновата в чем была Эллана. Потому что и там и там просила о помощи судьбу, что уже усложняет ткань повествования и добавляет возможностей. А потом еще и вливала свою силу для ускорения процесса, из-за чего сказки изначально стали, словно две части одного целого. Позволила бы самому миру напитать канву, превратив ее в вышивку, ничего подобного бы не случилось, наверняка.

– И что же теперь делать? – спросила у книги богиня.

– Ничего. Новые волны только еще сильнее взбаламутят воду. Оставь. Так оно успокоится быстрее и дальше все пойдет спокойнее, – торжественно ответила книга.

– Но…

– Твой сын – стихия. Изменчивая сила, способная разрушать, желающая разрушать, не видящая, на самом деле, ни дороги под ногами, ни того, стена впереди или открытая дверь. Ведающие женщины – покорительницы стихий. Они несут спокойствие, выравнивают нить и могут показать направление. Возможно, не самое правильное. Но то, где можно пройти, а не расшибить лоб о стену. Они помогут друг другу. Не вмешивайся.

Эллана вздохнула и закрыла мудрую книгу.

Если бы дело было только в сыне и этой девчонке. Так там и некромант странные чувства испытывает. Наверное, случайно в него вселенная отцовская любовь так полностью и не исчезла, остались какие-то корешки, и время от времени прорастают. И все запутывают еще больше.

И эльфийка, которая должна желать власти и мести, не хочет ни того, ни другого и захочет, скорее всего, не скоро. Слишком уж юна.

И один бессмертный ректор в гости собирается. У него там как раз каникулы и он решил устроить себе экскурсию в чужую академию. И он, наверняка, все запутает еще больше. Потому что он, так или иначе, но всегда запутывает то, что касается мало-мальски симпатичных девушек.

И инкуб со своей спящей женой чудит. Надо же ему было так не вовремя в башню залезть.

И…

– Лучше действительно не трогать, – решила Эллана. – Пускай уляжется пена, тогда хоть можно будет рассмотреть, насколько вода грязна и не плавает ли там кто-то совсем неучтенный.

И если бы богиня в тот самый момент догадалась посмотреть, чем занимается такая проблемная ведьма, она бы наверняка поняла, про кого именно совсем забыла и почему-то не учитывает. Но она не посмотрела и продолжила пребывать в счастливом неведении. А проблемная ведьма как раз разговаривала с весьма странным мужчиной, старалась на него не пялиться и одновременно понять, что же в нем такое странное. Получалось плохо и то и другое. И именно поэтому мужчина улыбался, хотя в целом был очень мрачным типом.

Лена чувствовала, что что-то не так. Не страшно, не опасно, и даже не неправильно, а просто не так.

Мужчина же, подсевший к ней за столик в кофейне, куда она зашла по пути из цветочного магазинчика, выглядел вполне приятно на первый и даже на второй взгляд. Русоволосый, с узким, аристократическим лицом, немного длинноватым носом и грустной улыбкой. Какого цвета у него глаза, Лена не поняла. Они казались то серыми, то карими, то вообще зелеными, смотря как голову наклонит. А нависать над столиком и стараться рассмотреть поближе, было бы некрасиво. И странно бы выглядел вовсе не мужчина.

Впрочем, почему девушке казалось, что выглядит он странно она и сама не понимала. Вроде бы вполне себе обыкновенный, в меру симпатичный тип. Представился он детективом, частным. Которого нанял отец кого-то из несостоявшихся жертв той самой секты, которую столь лихо разгромила Лена, даже не просыпаясь ради этого, заодно превратившись в ведьму.

Вопросы он задавал стандартные, точно такие же задавали стражники. Правда, смотрел совсем без скепсиса. Серьезно так смотрел, внимательно. А потом разговор и вовсе как-то перескочил на особенности Лены, якобы чтобы разобраться, почему ее выбрали в жертвы.

– Вот вас не смущает, что я некромантка? – спросила девушка, пытаясь объяснить, почему сектанты идиоты.

И вот после этого вопроса, наконец, случилось то, что и должно было случиться, учитывая, что этот мужчина странный. Он на мгновение то ли раздвоился, то ли отзеркалился. Неуловимо так. Тут же опять став единым целым, не дав двойнику отодвинуться больше, чем на пару миллиметров. Зато ответ прозвучал сдвоено и противоречиво.

– Нет.

– Да.

Лена похлопала глазами, а потом еще и головой тряхнула.

– Не обращайте внимания, это дар, – поспешно сказал мужчина, побледнев и явно напрягшись. – Сейчас все придет в норму.

И закрыл глаза. А лицо стало сосредоточенным настолько, словно он пытался при помощи телекинеза собрать кубик Рубика. Видимый только ему.

Понадобилось мужчине для этого совсем немного времени. Потом лицо расслабилось, и он открыл глаза. На этот раз точно серые, причем, не светлые в голубизну, а яркие, цвета голубиного пера.

– Ой, – сказала Лена.

– Лучше быть некромантом, чем так, видеть сразу две истины, – устало сказал мужчина. – Впрочем, я узнал все, что мне было нужно. И уверен, что вам не поможет осторожность, даже если не станете выходить с территории академии. Вы слишком интересны. В вас много силы. Вы заметны. И вы дважды щелкнули его по носу. В покое вас не оставят.

– И что мне делать? – спросила Лена.

– Не беспокоиться о том, что от вас не зависит. Не паниковать, что бы ни случилось. Слушаться свою ведьму, она мудрее и намного старше, чем вы, такова ее природа. И помнить, что в этом мире есть множество желающих вам помочь, поэтому не сдаваться и изо всех сил стараться их дождаться. Впрочем, я тоже приду, а я придти могу даже туда, куда не проберется и сильнейший демон. Так что все будет хорошо.

И улыбнулся. Очень обаятельно.

И Лена, вместо того, чтобы начать переживать о своей почти загубленной жизни, где-то нашла боевой задор и жажду мести. И поняла, что прятаться и бояться, теперь точно не будет. Теперь она будет готовить ловушки на похитителей. А потом громко и обидно смеяться, когда они станут попадаться. Да они вообще проклянут тот день, когда о ней узнали.

Ведьма она или не ведьма?!

А мужчина попрощался и просто исчез. Не ушел и даже не вывалился в портал, как Леон, а испарился, не вставая со стула. Стоило Лене всего лишь моргнуть.

В общем, очень странный тип, который почему-то кажется честным и надежным.

– Вот, она взаправдашная ведьма, – доказывала пышнотелая тетка, закутанная в бурую шубу, может даже из медвежьей шкуры, и пуховый платок. Из-под шубы кокетливо выглядывал подол шерстяного платья, красного, с вышитой зеленой лианой, вьющейся по краю. А из-под подола, в свою очередь, меховые унты. Платок, кстати, тоже был повязан сверху на какой-то загадочный головной убор. Вроде бы ведроподобный. – Самая натуральная, хочь, дочкиной красотой поклянусь?

Собеседница утепленной тетки загадочно хмыкнула. Видимо, не считала, что там есть чем клясться. Но говорить об этом не стала. Просто потопала немного, огладила на боках пальто из драпа и, прищурившись, попыталась рассмотреть Лену, пившую на ходу кофе из бумажного стаканчика. До встречи с этими колоритными тетками она еще и пыталась составить план посещения библиотеки. Но тетки отвлекли, и теперь ей было интересно, что же им нужно от ведьмы.

– Тощенькая она какая-то, – наконец сказала обладательница пальто и сморщила нос. – Как былиночка. Откормить бы ее пирогами и картошечкой на шкварках. Эх. Симпотишная бы была. Симпотишнее твоей Ляльки. А ведьмы должны быть страшными. Дуришь ты что-то.