– Нет, Глеб Платонович,– быстро подхватил Скляр,– у нас цены производителя, оптовые.

– Мне нужен сам производитель, а не его цены, – все также холодно произнес Глеб Платонович, снова переводя взгляд на документ, который он читал.

– Можно присесть? – попросил более настойчивый Скляр, – мы вам сейчас все объясним.

– Не более двух минут, – согласился директор, читая бумагу.

– Таврийский консервный комбинат, что в городе Днепровске, задолжал нам семьдесят тысяч долларов.

– Приличная сумма, – откомментировал Глеб Платонович.

– Ну и в счет возмещения долга предложил нам свою продукцию практически по себестоимости.

Молодой человек отложил документ и поднял на Скляра глаза.

– Какую?

–Вот,– Бойко услужливо подал директору прайс-листы. Тот, стараясь побыстрее избавиться от назойливых посетителей, скользнул глазами по первой странице. В середине листа его что- то заинтересовало, он стал читать медленнее, потом сказал вслух для себя: – а мне они мелкую фасовку не предлагают…

Приятели опять тайком переглянулись, теперь уже радостно. «Дипломат» перевернул другую страницу.– Баклажанная икра тоже?

– Тоже, тоже, – как заведенные, поддакнули оба.

– Торг уместен? – спросил Глеб Платонович, продолжая читать.

–Оптовые цены, куда еще, – осторожно сказал Скляр.

– Вижу, что оптовые, – жестче сказал директор.– Я завтра поеду к ним и куплю без всяких яких.

– Конечно, можно купить, но не все, – все также уважительно возразил Скляр, боясь, что на этом разговор и окончится.

– У вас особые отношения? – насмешливо спросил хозяин кабинета.– Зачем же вы пришли ко мне? Делать мне нечего, что ли?

– Да, особые, – Скляр спешил отвечать, чтобы фирмач не попрощался с ними.– Они нам даже свои акции предложили купить, – и посмотрел на партнера, ожидая его реакции, тот подмигнул, мол, все правильно.

О, как!– директор не смог скрыть своей заинтересованности. – И на каких условиях?

– Самых льготных, – подтвердил Скляр, зная позицию компаньона, – нам только средств немного не хватает. Вот и продаем за бесценок.

– И сколько процентов они готовы продать? – с явным интересом спросил директор.

Друзья заколебались. С одной стороны, не хотелось первому встречному выкладывать такие сведения, о которых убедительно просили не распространяться, а с другой, обессиленные неудачами последних дней, они готовы были рискнуть.

– Так берете нашу продукцию или нет? Если да, то будем идти дальше, – рубанул Скляр, плюнув на всякую дипломатию.

– Если меньше 5 процентов, то нечего и разговаривать, – ответил директор, которого, скорее всего, заинтересовали акции.

– Больше, – сказали оба почти одновременно.

Все трое замолчали. Потом Скляр, заполняя паузу, сказал:

– Думаю, вопрос о доле непринципиальный. Если тряхнуть бабками, то можно получить и больше. Важно, чтобы мы представили вас, как надежного, солидного партнера.

– Я сам в состоянии представить сам себя, – несколько высокомерно сказал Глеб Платонович.

– Не скажите, не скажите.– возразил Олег, – сейчас столько фиктивных фирм развелось, столько криминального капитала, что легко наскочить на всяких проходимцев, которые могут втянуть и в судебные разбирательства. Комбинат этого не хочет.

– Не пойму, – рассуждал вслух директор,– почему они не согласились работать с нами? Мы же предлагали деловое участие…

– Вот потому и не предлагали,– ввернул Бойко, пытаясь тоже быть активным.

– Не знаю, когда вы им предлагали,– рассуждал далее Скляр,– но ситуация меняется с каждым днем: инфляция, как в банановой республике, государственный опт развалился, заводы один за одним закрываются, валятся на бок. Такая же участь ждет комбинат, если его не подержать вовремя. Генеральный директор мечтает о возврате Советской власти, о прежних объемах производства, даже наращивать их собирается, а государство уже такой воз не потянет.

– Так, наверно, нет смысла и поддерживать его, – сказал Глеб Платонович,– у меня есть куда средства вкладывать, я не могильщик пролетариата.

– Почему же,– горячо возразил Скляр, чувствуя, что перегнул палку, – это у государства нет денег, а если они есть у вас, можно спокойно эксплуатировать его без больших вложений. Затраты будут только на воспроизводство. А потом или реконструкция, или реструктуризация. Колоссальные бабки можно заработать, если подойти с умом. Американцы, например…

– Не надо мне говорить про американцев, – бесцеремонно перебил его Глеб.– Я два года назад закончил Гарвардскую школу бизнеса, так что, как поступают американцы, я знаю из первоисточников, – он говорил с легкой миной превосходства и самодовольства.– Но вы меня заинтересовали. Я еще посоветуюсь вечером кое с кем, а завтра в десять часов утра встретимся опять. Скажу вам почти наверняка, что я у вас перекуплю долг комбината, – после некоторой паузы и раздумья добавил он,– если вы, конечно, сбросите что-нибудь за опт.

– Ну, пожалуй, пять процентов…– начал тянуть Бойко.

– Десять,– быстро отреагировал директор.

– Ну хорошо, если все оптом, мы согласны, – подтвердил Скляр, встретившись взглядом с компаньоном и получив его одобрение, хотя десять процентов для опта…– он сделал выразительную паузу, показывая, как это много.

– Не жмитесь, – уверенно сказал директор,– иначе больше потеряете. Завтра несите документы, получим подтверждение от комбината и после обеда деньги будут у вас. Чао.

Сев в машину, коллеги ударили друг другу в ладоши и крикнули, торжествуя:– е с-сс!

– Ну что, в ресторанчик по случаю? – предложил Бойко, включая зажигание.

–Подождем до завтра. Слышал же: «Будем советоваться»,– осадил его Скляр. –Гоним сейчас в контору, готовим документы, я попытаюсь связаться с Верой Феликсовной, – он помолчал, потом с оттенком сомнения добавил:– а вдруг она заартачится?– От этой мысли у Скляра еще больше вспотела шея, он вынул платок, стал вытирать пот.– Чертова жара. Седьмой час, а прохлады нет. Ты понимаешь, она пока не видит своей выгоды. Одни разговоры. Может, и звонить не надо? Будет хохма, если с этим интеллигентом договоримся, а она нас пошлет. Фу, опять в жар бросает.

– Не каркай,– с ожесточением бросил Юрий Федорович. Теперь, когда цель была так близка, не хотелось думать о худшем.– Уболтай, ты же можешь.

Скляр вздохнул и ничего не ответил. Приехав в контору, Олег бросился к телефону, надеясь застать Тоцкую на рабочем месте.

Телефон на другом конце ответил сухим голосом Веры Феликсовны:

– Да, я вас слушаю.

–Вера Феликсовна, добрый вечер. Это Скляр из Киева. Готовьте карманы. Возможно, в течение недели к вам выедет наш представитель на переговоры относительно акций. Нас никто не слышит?– Скляр понизил голос:

– Готов выкупить до 30 процентов. Не знаю, вы готовы к этому?

– Об этом мы поговорим лично с ним. Что еще?

–Почему так холодно, Вера Феликсовна? Вы же знаете ситуацию: разговаривать приходится и с миллионером, и с бандитом, и с простым клерком, и с бывшим интеллигентом, а теперь бизнесменом. Запутаешься, как с кем разговаривать. Извините, если я где-то перегибаю палку.

–Это можно простить,– уже мягче ответила Тоцкая.– Меня волнует другое: не водите ли вы нас за нос?

– В каком смысле? – наивно удивился Скляр.

– Вы те люди, за которых себя выдаете или нет? Я в последнее время стала сомневаться.

– Вопрос, Вера Феликсовна, интересный. Он разрешится в ближайшее время. Наши покровители тоже сомневааются в наших договоренностях. Пока они перекупают ваш долг и просят подтвердить, что он будет отоварен, как мы договаривались. Это и будет подтверждением, что разговор предстоит серьезный.

Тоцкая довольно долго молчала.

–Алло, алло, Вера Феликсовна, вы слышите меня?

– Слышу, слышу.– раздался наконец голос Тоцкой,– я все думаю. Опять игра в одни ворота. Долг заберете – и адью.

– Даже если это так, то и это для вас неплохо: вместо живых денег отдаете продукцию.