— Проклятый чернокнижник! — нойон шарахнул кулаком по кошме, на которой сидел.

— Господин? — поднял голову пожилой мобед, видимо, являющийся советником вождя.

— Воинам надо было стрелять в проклятого посланца прежде, чем он открыл рот! — губы нойона кривились в ярости.

— Убивать посланников — не в обычае степи, — покачал головой жрец. — К тому же этот принес важную весть…

— Какую? — усмехнулся нойон. — О предательстве Джагерея? Ха! Как будто я сам не знаю, что этот потомок сына рабыни от презренного животного сам мечтает стать владыкой всех воинов степи, и ради этого пойдет на союз хотя бы и с демонами Инферно! Хан… Ха! Он имеет столько же прав на титул хана, как и раб, выносящий навоз из стойла моего коня.

— Тогда почему Вы так злитесь, господин? Ведь, как сказал тот неумирающий, чьи советы временами слушают при дворе Повелителя Повелителей: "ты сердишься, Цезарь — значит, ты не прав!", — мудро покачал головой мобед.

— Шаман, — тяжело вздохнул нойон. — Ты хорошо знаешь пути духов. И пути простых людей, лишенных ореола власти открыты тебе. Но вот интриги властителей скрыты от тебя. Как будто чья-то воля застилает твои зоркие, несмотря на почтенный возраст, глаза.

— Так открой мне их, — ответил шаман. — Чтобы дать хороший совет — я должен знать множество странных вещей… и причину твоей злости — в первую очередь.

— Ответь мне, вещий шаман, — криво усмехнулся нойон, — могу ли я оставить без ответа весть о предательстве презренного Джагерея? Весть, которую слышали множество воинов… да что там — женщины, дети и рабы слышали голос этого демона.

— Нет, господин, — покачал головой мобед. — Люди посчитают, что Вы слабы, если предательство останется без ответа.

— А могу ли я оставить без охраны свое племя, женщин и детей, рабов и имущество, и мудрых старцев? — спросил нойон.

— Нет, господин, — покачал головой мобед. — Слишком многие из тех, кто сейчас вовсю изображают из себя "вольных воинов степи", не понимая, что нам надо объединиться, иначе чернокнижник сомнет нас, посчитают это хорошим моментом для нападения. Но я все еще не понимаю…

— Пойдем, мудрый шаман, — усмехнулся нойон, — посмотрим на то, что сейчас скрыто от нас стенами шатра…

Степняки вышли, а смотрящий остался внутри. Однако голоса беседующих были по-прежнему отчетливо слышны.

— Взгляни, шаман: что ты видишь? — спросил Джумен.

— Я вижу Мать-Землю, — ответил жрец. — Но я не…

— А теперь подними свой взгляд выше, над прекрасными холмами плодородной Матери, — посоветовал нойон. — Что ты видишь теперь?

— Отца-небо, — ответил мобед, имя которого так и не было названо. — Того, кто посылает нам благодатный дождь и испытывает палящим Солнцем.

— А между Матерью-Землей и Отцом-небом что видишь ты, о зоркий шаман, чей взор не упустит даже незримый прочим след духа ветра? — поинтересовался нойон.

— Я вижу… точку? — задумался мобед. — На орла не похоже… Сейчас я… Ох!

— Вот именно, шаман. Вот именно, — отозвался нойон. — Духи земли и неба не помогают мне. Я не слышу шепота трав и дыхания ветров. Но я и так могу сказать, что та летучая тварь, на которой прибыл посланец чернокнижника — никуда не делась. Она кружит там, как гриф в поисках падали. Кружит… и ждет, когда я разделю свои силы. Ну что, какой совет ты дашь мне, мудрый шаман?

— Отправь гонца, нойон, — отозвался мобед. — Отправь гонца и сообщи ничтожному Джагерею о предательстве чернокнижника. Пусть он мучается выбором. Думаю, над лагерем ничтожного кружит такая же черная птица несчастья… Пусть твои враги сойдутся в бою. А ты посмотришь на их схватку. Посмотришь — и решишь: напасть ли на ослабленного победителя, откочевать ли в более спокойные земли…

— …или пойти под руку сильного, в чем тоже нет позора, — дополнил вывод мобеда нойон. — Что ж. ты по-прежнему мудрый шаман. И советы твои — хороши. Я благодарен тебе, и сделаю так, как ты сказал.

В сущности, такой вариант меня пока что устраивал. Неприятно было бы, если бы Джагерей, получив от Джумена весть о коварном предательстве, плюнул бы на слова давнего врага, и остался во весь опор сидеть на месте.

Разумеется, Джумен не стал отправлять с дурной вестью одного из своих воинов. Вместо этого к Джагерею отправился раб, которому пообещали: "выживешь — будешь свободен". Признаться, на месте этого паренька, я бы поведал послание Джумена разве что грозе, что потихоньку собиралась над степью. Ведь гроза всегда говорит правду… и всегда говорит: "Нет!" Но мальчишка оказался чересчур честным для такого решения, и теперь мчался на север… к возможности обессмертить свое имя в качестве "верного раба" и "погибшего героя". И кто я такой, чтобы ему мешать?

Между тем к лагерю Джагерея выдвинулись не только этот мальчишка, но и восемь из девяти имеющихся у меня на данный момент Теней, которых везли на своих ездовых крикунах культисты. Ставр остался в замке в ожидании сведений о демоническом культе, следы которого обнаружились в сгоревшем хуторе. Сведения были заказаны у Ночной гильдии, чей гонец должен был появиться в ближайшее время. С тенями выдвинулась и мой главный специалист по скрытному проникновению, убийствам и похищениям — Кэра Серриган. Высадив пассажиров, культисты отлетели подальше, чтобы не мешать скрытности, но при этом — остались достаточно близко, чтобы, в случае чего осуществить экстренную эвакуацию.

Где, по-хорошему, стоит размещать помещение с ценными заложниками? Разумеется, там, где они окажутся под наибольшим наблюдением, т. е. неподалеку от резиденции вождя, где, помимо собственно охраны заложников за ними смогут присматривать и охранники вождя. Но такое решение не для великого Джагерей-хана! Регулярно видеть рядом с собой этих низших — это не для него! Поэтому детям выделили самый поганый шатер на краю стойбища. Сами дети точно не убегут, а приближение отряда из племени их родителей — заметят в ровной степи издалека… Однако, в нашем случае ситуация сложилась не совсем обычная…

Джагерей-нойон, совершенно не по делу претендующий на титул Джагерей-хана, выскочил из своего шатра, размахивая саблей в одной руке и отрубленной головой несчастного гонца в другой. Из его невнятных воплей стало понятно, что он призывает своих верных воинов последовать за ним и отомстить подлому предателю. Некоторое время стоянка племени, державшего руку Джагерей-нойона, напоминала не то закипающий на огне чайник, не то картину, живописующую официальный визит лисы в курятник. Однако, постепенно, картинка упорядочилась, и кочевники все-таки сумели выступить. Два десятка конных стрелков, пяток нукеров, и два хирбада, видимо — учеников Анатэ-мобеда, карьером двинулись в сторону Великой реки. В лагере же остался крайне недовольный своим назначением нукер, двое конных стрелков и все сорок погонщиков.

Признаться, я ожидал, что Джагерей оставит на охране лагеря больше народу. А сложившийся расклад давал мне возможность для одной интересной комбинации… Тени и Кэра укрылись в небольшом распадке неподалеку от лагеря Джагерея, а культисты отправились к Азиру, и через некоторое время недалеко от стойбища собрался неплохой ударный отряд, способный смять сопротивление оставленной опрометчивым вождем кочевников стражи. Сами же культисты, возглавляемые Пьеном и его пассией, высадив бойцов, ушли на большой высоте вслед за воинами Джагерей-нойона. С ними же отправились две из прилетевших сфено. Просто так, на всякий случай. Вдруг хирбады Джагерея сумеют-таки призвать что-нибудь летающее и достаточно сильное, чтобы угрожать культистам.

Ожидая, пока Кэра просочиться в лагерь (что белым днем было не так уж и просто даже для обладательницы навыка Скрытность 4 уровня), я смотрел, как Ставр общается с посланниками Джагерея, еще не знающими о чудесной перемене в их судьбе. И о том, что пара оставленных в замке Всадников Хаоса присутствуют при беседе не для того, чтобы показать уважение к посланцам… точнее, не только для этого.