С высокой стены человек, в далеком запределье известный как Федор, бывший студент факультета САПР одного провинциального технического института, ныне гордо именуемого «Университетом», осматривал расстилавшийся перед ним пейзаж. Когда-то давно, пять недель назад, он отчаянно матерился, осознав, куда его забросила судьба в лице местного искина. Горы. Местность, в которой десять километров дневного перехода даже небольшого отряда можно было приравнять к подвигу, из-за чего изрядная часть домена до сих пор оставалась белым пятном даже две недели спустя после открытия границ. Особенно весело это было для големов, сильных, но крайне неуклюжих и уязвимых для дробящих ударов, из-за чего сорвавшегося голема можно было сразу отправлять в переплавку, если падал железный, либо оставлять лежать кучей мусора — если с горной тропы срывался глиняный. К тому же, сама природа окружающей местности, мягко говоря, не способствовала сельскому хозяйству, и немногочисленные поселения. Разбросанные в горных долинах, с трудом выращивали достаточно продовольствия, чтобы прокормить самих себя, а жили, в основном, тем, что ломали на продажу строительный камень и искали в горах золотые, кристаллические и самоцветные жилы, которые и находили во множестве. Окружающие горы назывались «Самоцветными» совершенно не зря. Так что первые недели были ну очень тяжелыми. Сверхсложный уровень давал о себе знать.

Да и после открытия границ намного легче не стало. Единственный более-менее мирный сосед располагался на севере — эльфийское поселение, название которого Федор, принявший имя д'Ин Амит, выговаривал очень и очень с трудом. Химдаэльмаэринг. Что-то вроде «покрытый лесом холм под покровительством Матери». Это название Амит упорно сокращал до Химринга[1], и к этому уже привыкли и посланники эльфов, с которыми волшебнику приходилось частенько общаться.

Горы на западе и востоке были непроходимы. То есть, для одинокого контрабандиста тропинки находились… но вот попытки провести там отряд, а тем более, армию, мало чем отличались от самоубийства. При этом на востоке хребет, давший приют д'Ин Амиту, сливался с основным хребтом Самоцветных гор и уходил далеко на север, к ледяному морю, а на западе, по рассказам эльфийских посланников, горы постепенно превращались в гряду холмов, спускаясь к Великой реке.

Внизу, под горами, как раз проходила граница двух доменов Подземья… И там, в вечной тьме подгорных тоннелей, не на жизнь, а насмерть резались дроу и гномы. И каждый из народов имел свой выход на поверхность во владениях д'Ин Амита, вследствие чего обе стороны частенько пытались обойти вражеские заставы и нанести «неожиданный» удар по своим врагам, не забывая по мере движения производить реквизиции… а проще говоря — грабить все, до чего дотянутся.

К счастью, дроу удалось утихомирить после того, как одна из высоких жриц попалась в такой вот «диверсионно-завоевательной» вылазке, и провела ночь в башне д'Ин Амита. Видимо, гостеприимство наземника эбеновой красавице с белоснежными волосами, понравилось, поскольку следующий отряд, появившийся на поверхности, пришел с заданием не «атаковать врага», а «провести переговоры». Договор о взаимном признании границ, ненападении и торговле, удалось заключить, хотя и не без труда. Но вот крепость-форт возле выхода из Подземья все равно пришлось строить и охранять, поскольку склонность дроу к соблюдению договоров в частности и честности вообще — широко известна.

Извечные соперники дроу — светлые эльфы, как ни странно, не сильно расстроились. Они лишь уточнили, что д'Ин Амит не собирается пропускать отряды темных через свою территорию, или же поставлять им продовольствие, и успокоились. Впрочем, насчет продовольствия — могли бы и не волноваться. Если бы не опасение получить какой-нибудь сложный многокомпонентный яд, не определяемый никакими чарами, добавленный просто из любви к искусству, волшебник закупал бы у дроу их знаменитые грибы. Поскольку с продовольствием у него, как и было сказано выше — несколько напряжно, и было бы еще хуже, если бы его армия не состояла большей частью из големов, в пище не нуждающихся.

Зато вот гномы поведением д'Ин Амита оказались сильно расстроены. Особенно их огорчил тот факт, что в договор было вписано обязательство не пропускать через земли волшебника никакие военные отряды. Тем более, что во исполнение этого обязательства он возвел форт и в проходе, ведущем во владения Подгорного престола.

Увы, но умиротворить гномов способом, аналогичным заключению договора с дроу — не получилось. Во-первых, в отличие от дроу, пребывающих в глубоком матриархате, гномы — раса куда более патриархальная. И девушки и женщины гномов не обладают и малой долей политической власти, которой располагала жрица дроу. А во-вторых, невысокие, хрупкие, хотя и фигуристые, девушки гномов стойко ассоциировались у волшебника с детьми, хотя разумом Амит и понимал, что раз их включили в делегацию — то они вполне взрослые. Так что с гномами у волшебника имелся вялотекущий конфликт, не разгорающийся только потому, что большую часть сил Подгорного престола отвлекают на себя дроу.

Через владения д'Ин Амита проходит так называемый Горный тракт. Некогда он соединял Вечный лес и владения Южного халифата. Сейчас же домен, на который выходит южный конец тракта, занимают орки. Причем не «дикие», то есть — предводительствуемые неписью, а вполне себе «войска игрока». Казалось бы, это дало бы возможность договориться…

Но, увы. Гхыртыкбургуз оказался принципиально недоговороспособным. А, учитывая то, что начал он на много недель раньше Амита — это могло бы оказаться фатально. К счастью, Гхыр оказался дураком. Захватив домен, он приказал уничтожить в нем все людские поселения, ранее жившие под властью прошлого вождя, и все кочевые племена, что и было проделано. Правда, очень скоро выяснилось, что даже на благодатных степных землях орки выращивать что бы то ни было — не способны. Так что с едой у него было хуже, чем у обосновавшегося в бесплодных горах волшебника. И, на и так не шибко крепкую дисциплину орков наложились проблемы с продовольствием. Сам д'Ин Амит решил бы подобную проблему достаточно просто: закупил бы у гильдии Торговцев пару караванов рабов, и поселил на своих землях, раз уж объявление «принимаю беженцев» после уничтожения прошлых жителей было бы не слишком эффективно. Однако, Гхыр отрезал себе и этот путь, вдребезги рассорившись со всеми гильдиями. Так что каждый раз, в начале каждой новой недели орочьи отряды под командованием героев Гыхра отправлялись во все стороны. Обратно они волокли телеги, забитые трупами погибших и караваны пленников… Но, вместо того, чтобы посадить пленников «на землю» орки их просто жрали. Собственно, только это и позволило д'Ин Амиту не только продержаться, но и постепенно накапливать силы для ответного удара.

Волшебник оперся на зубец стены и из-под руки смотрел вперед, на узкий проход между непроходимыми кручами, туда, где, приблизительно метрах в четырехстах от стены, когда-то мерцала туманная стена границы домена. В свое время д'Ин Амит решил возвести крепость не на самой границе, там, где горные стены расходились, открывая проход в степь, а немного в глубине. Когда-то, когда Амит только пришел в домен, проход был очень извилистый. Но с тех пор все укрытия в нем были взорваны алхимической взрывчаткой, которую замковый алхимик навострился варить в промышленных масштабах, а каждый шаг по проходу — выверен и пристрелян еженедельно пополняющейся батареей требушетов. Так что орки не могли ни установить свои осадные машины, ни подогнать осадные башни. И штурмовать крепкую каменную стены, возвышающуюся надо рвом, созданным при помощи все той же алхимической взрывчатки, оркам приходилось при помощи одних только штурмовых лестниц, под градом камней, которые не слишком точно, зато часто, швыряли вниз големы. Так что потери волшебника были несравнимы с тем, сколько бойцов терял орк. И, если бы не необходимость поддерживать и пополнять еще три гарнизона — д'Ин Амит уже начал бы поход возмездия в земли орков…