– Нам сказали, что это последний день, когда можно сделать вылазку. Орки почти закончили свои осадные лестницы, и Селар дал выбор. Умереть на стенах, или как герои с шансом на победу под стенами. Большинство выбрали погибнуть как герои. Когда нас начали теснить, мы увидели армию гномов, это придало нам сил. После победы в городе не было пира.

Шор проникся глубиной горя безыскусного рассказа о тех днях. Сколько полегло в том бою? Мало кто хотел считать. Вскоре их разговор перешёл на более радостные темы. Перед сном Шор оглянулся вокруг и увидел множество глаз, которые за ними наблюдали. Это были ночные животные и не только. Он отхлебнул немного из кружки для храбрости и заснул.

Шор проснулся от храпа Курда. Он ещё немного поворочался и встал. Шатаясь после сна, он подошёл к Солнышку, лошади возничего, и угостил её яблоком, которое лежало в телеге. Та довольно захрустела. Гном немного улыбнулся и пошёл обратно, чтобы одеться. Когда он почти натянул сапоги, то заметил, что в лагере что-то не так. Шор встал и взял свой посох с железной головой в форме горного барана. И только когда он обошёл весь их небольшой лагерь, он понял, что его так смутило. Гном посмотрел на это, потом шагнул к котлу с водой, быстро умылся, протёр глаза и снова подошёл к этому.

– Что за бред? – пробормотал он.

На опушке лежало не два спальных мешка, а три. Под ногами Шора лежал гном. Он натянул одеяло по самую голову и громко сопел, как меха для кузницы. Шор обошёл его и ткнул босую ногу гнома концом посоха. Тот шумно засопел и почесал то место. От этого край одеяла слез с его лица и гном увидел своего брата. Тот так мило спал, что у Шора не осталось иного выхода.

Он вылил всю воду из котла, которая была холодна как вечный снег с шапки горы Криворогой, на голову брата. Фроин открыл глаза, пару секунд лежал так, а потом с громким криком, который могут издать только отряд злых троллей, стал бегать по краям их опушки.

– Это кто? – спросил Курд, глядя на гнома, который в одних штанах бегал и отряхивался от воды.

– Курд, это мой брат Фроин. Когда он перестанет носиться по опушке, мы узнаем у него, как он здесь оказался. У нас есть десять минут на уборку лагеря, до того, как он начнёт тут всё крушить.

Курд согласился, и он с Шором быстро положили все их вещи в телегу.

– Аг лор-яр запид, Шор! Ан мипид, чот аг хуп ит руф вогрд! – кричал Фроин, подходя к Шору.

– Не кипятись, братец. Если бы я тебя будил, то мы тут до вечера бы сидели! А так, по старинке, с помощью водички…

Фроин замолчал, обдумал, а потом с хохотом подбежал к брату и крепко его обнял. Шор тоже обнял брата, да так крепко, что рёбра хрустнули, но и Фроин не остался в долгу.

– А когда ты пришёл в лагерь?

– Ан ро… то есть, я хотел сказать, что пришёл сюда, когда вы уже заснули, но услышал я вас гораздо раньше. Иду по дороге, думаю, как ты? Что случилось, и тут услышал далёкий хохот и говор. Ну и решил подойти, узнать кто там. И вижу тебя и этого спящими без задних ног.

– Меня зовут Курд, сэр.

– Я Фроин, младший брат Шора, – сказал он и пожал руку человеку.

– Братец, бери вещи и садись в телегу. Скоро приедем в наш город.

***

-… и когда срок твоего возвращения прошёл, меня отрядили найти тебя.

– М-да, ну и переполох был. А моё помещение для исследований уже сделали?

– Конечно! Давно уже. Дядя Андвари отобрал лучших строителей и проектировщиков. В общем, у тебя есть большая комната внутри дворца наверху.

– Шор, сэр Фроин, мы подъезжаем! – закричал человек.

Шор обернулся и оглядел свою маленькую родину.

Гора с кривой вершиной была самой высокой горой в округе. Своей макушкой она почти доставала облака, будто огромный бык с одним рогом пытался пропороть небо. Гора была очень крутой, и только самые ловкие люди могли забраться на неё, хотя и не очень высоко. Прямо посреди горы, внизу, стояли огромные стальные ворота с орнаментом в виде гномов и эльфов стражей. Когда ворота были закрыты, то части ворот сами закрывались изнутри на девять стальных полукривых блоков. Эти ворота были сделаны лучшими мастерами гномов и пропитаны магией эльфов в древние годы после Раскола. Здесь была первая столица гномов-беженцев и большинства других народов. Около входа в Аркатол были вырезаны в камне два гнома, один держал двуручный топор и грозно смотрел сквозь шлем на входящих, другой стоял с колбами в одной руке, а в второй держал небольшой меч.

– Это кто? – спросил удивлёно Курд у гномов.

– Тот, кто с колбами – это Нюр Дверг. Он основатель нашего клана, был предвестником Раскола. Другой – это его сын, Даин. Он был королём Двергов, когда произошла битва с хладами. В отличие от других королей, он сразу пришёл на помощь людям, пока кентавры, оборотни и эльфы раздумывали.

– Да? А я и не думал, что та битва была правдой. У нас она, скорее, страшная сказка детям на ночь.

Фроин и Шор удивлёно посмотрели на Курда. Но что взять с людей? Их век не долог. Правда вскоре становиться историей, история – легендой, легенда – сказкой.

Через некоторое время они остановились при въезде в город гномов. И пока возничий обдумывал расстояние от земли до верхней части ворот, гномы слезли с телеги, и подошли к стражнику.

– Добрый день, родичи! Откуда путь держите? Что везёте? На торг или для дома? Сейчас торговцы редки, сезон ещё не настал. Ну, так что?

– Для дома, родич. Я Шор Митрарк, а это мой брат Фроин Митрарк.

Страж немного растерялся, но всё-таки сделал небольшой поклон родственникам царя.

– Добро пожаловать домой! Филур, открывай ворота!

Створки дрогнули и начали медленно расходиться в стороны. Выглядело это довольно внушительно, когда огромные резные ворота открываются почти без звука на массивных петлях, будто всё происходило во сне. Пока они ехали к спуску на шестой ярус с пятого, проходного, Курд крутил головой и восхищался окружающей красоте. Особенно колоссальным столбам на перекрестках и масляным фонарям.

– А как у вас светильники-то горят? Да ещё и разными цветами? – спросил он.

– Они называются фонарями. Под их колпаком есть промасленный фитиль, который смачивается в эльфийском масле. Только наши фонарщики туда добавляют некую смесь, чтобы ярче горело, дольше и меньше чадило. Ну а цвет разный от баловства молодых гномов имеет. Они сами делают или покупают у алхимиков небольшие красители, которые попадая на что-то, изменяют цвет этой вещи, в данном случае огня или стёкол фонарей.

– А от чего некоторые из них не светят? Закончилось масло?

Фроин начал долго смеяться, а Шор только хмыкнул.

– Угадал.

Наконец они подъехали к спуску на шестой ярус гномьего царства. Шор заплатил Курду за перевозку вещей немного больше, чем надо. По дружбе.

– А отчего бы мне не довезти твои вещи до твоего дома, Шор?

– Понимаешь… Давным-давно был издан указ о том, что другим расам не желательно спускаться на нижние и верхние ярусы Аркатола. В основном это сделано для защиты имущества моего народа от жадных людей и эльфов. Однако я могу сделать тебе пропуск на жилой, который сверху и который снизу, то бишь четвёртый и шестой. Ведь, насколько я понимаю, ты теперь возничий, а значит, иногда будешь заглядывать в Аркатол.

– Только если тебя не затруднит, – ответил Курд. – Больно сильно мне Аркатол понравился, заезжать буду иногда, торговать… Да и народ у вас хороший, все улыбаются, радуются. Не то, что эти, как их… клан Молота и Кирки. Одни вечно угрюмые, другие те ещё хитрецы.

– Ах-ха-ха! Верно ты подметил! Тогда в следующий твой приезд в город спроси у стражника в бараке при въезде, насчёт пропуска на имя «Курд, возничий, от семьи Митрарк». Ну, удачи тебе в твоём деле!

– И вам того же! – крикнул человек в ответ, направляясь к выходу из горы.

– Хороший он мужик, – сказал Фроин спустя пары минут. – Жаль людская знать не такая.

– Не вся знать, вспомни сэра Речера или маршала Ворона. Да и своих гордецов у нас хватает.