В тени под раскидистыми кронами было тихо, неестественно спокойно… и очень страшно наедине с мертвецом и его…нет, их общей тайной. Сначала Аэнель хотел перенести тело куда-нибудь подальше от поляны Маэранви, но когда набросил на него ткань и попытался сдвинуть с места, понял, что эта задача ему не под силу, и начал копать яму для останков прямо под соседним деревом. Как бы он ни убеждал себя, что так будет лучше, его не покидало чувство, словно он совершает какое-то преступление.

…

Солнце клонилось к закату. Лилати сидел на ступенях дорожного поста, подперев голову ладонями, и думал о том, как в очередной раз признаваться Феранви в том, что провалил задание. Повышение ему еще долго не светило, никаких поблажек ему не делалось, хотя он был еще молод и неопытен… Эта генеральша, помешанная на своих рыцарских принципах (документ с которыми, кстати, Лилати так и не удосужился перевести и прочитать) будто специально давала ему самые унизительные и трудоемкие задания — в общем, бытность в Гильдии Защитников казалась кромешным кошмаром, как и предупреждала Ариана. Что Феранви прикажет выполнить вместо проваленного поручения, было страшно представить. Но он не должен был отступать — если он сдастся и сбежит, от клейма слабака и неудачника ему уже не избавиться.

Железная дверь захлопнулась за спиной Лилати, и резкий звук прервал его мрачные мысли. Мимо него пробежал взъерошенный незнакомый мужчина с неким свертком в руках и, не обращая внимания на грустного паренька, направился по восточной дороге, что вела к Эбон Стадмонту и дальше, на юг, к Алинору.

Нар спешил на встречу с таинственными покупателями, повинуясь не иначе как навязчивой идее — Лирхэн так хотела выручить эти деньги, что едва не лишилась жизни, хотя на самом деле она просто хотела свою жизнь наладить. На месте встречи, о котором говорила Лирхэн, Нар должен был оказаться лишь к следующему вечеру, если бы поехал на лошади. Но у колдуна были более эффективные, хоть и до крайности необычные, способы передвижения. Отойдя на достаточное расстояние от поста Защитников Синерина, он остановился, сложил ладони с замысловатую фигуру и провозгласил одну из своих формул вызова. Перед ним разверзлась небольшая брешь между мирами, и ярко-голубая вспышка ослепила его на мгновение.

— Благодарю, богиня, — прошептал Нар воодушевленно и поднял глаза на огромного крылатого сумрака, с достоинством ожидавшего команды. — Дара’Нарсу, будь добра доставить меня к Центральному перекрестку.

— Да будет так, — отвечал глубокий голос.

Существо пригнулось к земле, чтобы временный хозяин мог зацепиться за его спину, и как только тот сделал это, даэдрот оттолкнулся от земли и понес колдуна на перепончатых крыльях в юго-восточную сторону, на место встречи. Случайные свидетели полёта, если таковые были, могли лишь надеяться, что им это привиделось, и что крылатые сумраки не парят над Саммерсетом тихими ясными вечерами.

Не прошло и часа, как Нар уже стоял на земле, и голова у него изрядно кружилась.

— Благодарю, Дара’Нарсу, ты очень мила, — Нар улыбнулся, не теряя самообладания.

— Меня не волнует твое мнение, смертный. Отпускай меня.

Колдун кивнул, на прощание напомнив, что услуги даэдрической леди ему еще пригодятся. Он не показывал ни малейшего намека на неуверенность, это был не первый раз, когда он призывал личных слуг Азуры. Ему доставляло огромное удовольствие считать себя избранником богини Рассвета и Заката, и пользоваться преимуществами, которые это даёт. Времени на лишние размышления, однако, не было, и Нар быстро добрался до перекрестка.

Две дороги сходились в весьма живописном месте. «Центральным» этот перекресток был назван в стародавние времена группой первопоселенцев альдмери, еще не закончивших картографию острова. Название закрепилось и продолжало использоваться многими поколениями потомков, иногда в шутливой манере. В честь пересечения первых проложенных дорог здесь стоял монумент, изображающий мера, на руке которого сидел, будто готовясь к полету, сокол-разведчик.

Наслаждаться произведениями искусства, однако, пришлось не долго — не прошло и получаса, как из ниоткуда явились трое человек (или меров, но ростом пониже Нара) в темных робах с широкими капюшонами, как и описывала Лирхэн.

— Почему вы, а не женщина, принесли книгу? — тут же прозвучал вопрос.

Нар мрачно вздохнул.

— Произошел неприятный инцидент, в результате которого женщина пострадала. Пострадала, кстати, так же и книга, — ему было безразлично, как отреагируют покупатели, он говорил и действовал так, словно он хозяин положения. — Боюсь, осталась только половина, и то изрядно обгоревшая. Но мы рисковали собой, чтобы выполнить этот заказ, и заслуживаем компенсации.

Один из собеседников тут же протянул Нару увесистый мешок золота. Произошел обмен предметами.

— Не так уж «изрядно» она обгорела, — заключил покупатель на удивление удовлетворённым тоном. — Вы не знаете, где вторая часть книги?

— Сгорела, разве не очевидно? Все сгорело дотла, — Нар развел руками.

Он не стал вслух высказывать свои соображения насчет того, кто это устроил, чтобы не платить… Очень уж эти покупатели походили на тех разбойников, которые теперь задолжали колдуну укромную хижину в нордском стиле.

Трое синхронно отвернулись от собеседника и молча отправились по южной дороге.

— Кто вы такие?.. — крикнул Нар им в спину, но ответа не последовало.

Через минуту на фоне заката мелькнули три розовые вспышки телепортации. Немного постояв в раздумьях, Нар взвалил тяжелый мешок себе на спину и прочитал заклинание возврата.

…

Выкапывание ямы заняло целую вечность, по крайней мере, так казалось Аэнелю. Не столько физически, сколько морально он устал от этого процесса настолько, что терзания насчёт трупа, лежащего под покрывалом в паре метров отсюда, уступили место желанию просто поскорее с этим покончить. Как бы усердно он ни орудовал лопатой, могила не получалась достаточно глубокой, чтобы во время следующего же сезона дождей кости не вымыло на ближайшую тропинку. Юноша зажмурился и шумно выдохнул. Надо продолжать… Ещё один мах, и ещё один… Какой-то странный звук донёсся со стороны Маэранви, нарушив чувство полного уединения и шаткой безопасности. Аэнель опустил лопату и прислушался… но в этом не было смысла, потому как все быстро стало очевидно — в просвете между стволами деревьев он увидел знакомую широкоплечую фигуру с длинным высоким хвостом на голове и клейморой за спиной. Внутри всё похолодело.

— О нет…

Феранви молча подошла к Аэнелю и встала, склонив голову.

— Я всё объясню! — тонким голоском отозвался он в ответ на незаданный вопрос.

— Да уж, лучше тебе это сделать сейчас же, — Феранви скосила глаза на тело под покрывалом.

Других вариантов не осталось… План провалился. Теперь лучше всё рассказать, как есть… Они присели на траву с другой стороны от дерева, избранного в качестве надгробия для Ниэры. С непоколебимым спокойствием и терпением выслушав сбивчивый рассказ, Феранви кивнула, подошла к телу, отдернула покрывало, чтобы хорошенько рассмотреть смертельные отметины от магии разрушения и сделать какие-то свои выводы… ну и впервые увидеть, как выглядела женщина, подарившая Синерину Аэнеля.

Через пару минут Феранви вернулась и положила руку юноше на плечо.

— Ты боишься?

— Я не знаю… Может быть.

— Чего? Ты думаешь, что эти убийцы могут вернуться?

— Не думаю… Зачем им это делать? Они уже отняли у меня книгу…

Феранви нахмурилась и пристально посмотрела в глаза Аэнелю.

— И это очень хорошо.

— Ничего хорошего! Я так и не узнаю ничего! — он вскочил на ноги. — Потому я и хотел это скрыть! От тебя, от Синера, от всех! Потому что вы не поймёте! Я понятия не имел, что мне хоть что-то осталось в наследство от родителей, хоть что-то личное, моё! Ты просто не представляешь себе, как это!

Она посуровела еще больше.

— Всё указывает на то, что твое наследство — проклято. Иногда лучше лишиться чего-то, чем заиметь на свою голову большие проблемы. У твоей воспитательницы должны были быть веские причины, чтобы проделать путь сюда. И как по мне, там точно было какое-то проклятье, которое Ниэра хотела сбагрить на твою голову «по праву наследования», про которое, ну надо же! — внезапно вспомнила, видимо, когда у неё начались проблемы из-за этой книги. Прости, но я не вижу здесь никакого божественного провидения и никаких шансов на обретение утраченной связи с роднёй — только опасность, которой ты чудом избежал.