Аэнель растерянно смотрел по сторонам, осмысливая услышанное. Слова Феранви подействовали отрезвляюще.

— И ты хотел это скрыть… — негодовала Защитница, расхаживая вокруг. — Тебя могли убить прямо там, на поляне! — Феранви резко приблизилась и крепко обняла друга. — Я проверю каждую треклятую травинку, я часовых на поляне поставлю! Я тебя даже близко к лесу не отпущу одного!

— Я так и знал, — сдавленно отозвался тот, из смертельного захвата генеральих объятий, однако, не вырываясь. — Ну и не надо… У меня, знаешь ли, пропало желание здесь гулять…

— Вот и хорошо! Наэле… — она погладила его по заплетённым в косы волосам и заговорила совсем другим тоном. — У вас с Синером точно всё в порядке? Мне кажется, тебе здесь вовсе не нравится…

— С чего ты взяла… — протянул Аэнель.

— Ты ведь жалеешь, что не знал родителей, что, по каким бы то ни было причинам, они оставили тебя, лишив не только любви и заботы, но и прав выбирать свою судьбу…

— А ты бы не жалела?.. Нет, Синер тут ни при чём. Проблема во мне. Знаешь… в детстве меня всё это совершенно не беспокоило. Ниэра была хорошей воспитательницей. Я не считал чем-то плохим то призвание, которое было мне уготовано. Я не боялся, когда впервые входил в спальню Синера. Мне не казалось унизительным красиво одеваться и танцевать для господина, это достойное призвание — быть воплощением искусства. Великая честь для отщепенца… Спасение из ямы для отбросов общества.

— Отбросов? Не говори так. Ты сирота, но не хулкинд…

— И поэтому я любимчик Синера! И это все, чем я могу когда-либо быть. Наложником — или отбросом. Я не хочу быть отщепенцем, балансирующим на грани сточной канавы, и живущим как принц только по прихоти господина. В детстве я верил, что буду счастлив, просто потому что меня не выкинули на улицу. Теперь я так не могу.

— Ты уже такой взрослый, — Феранви задумчиво погладила Аэнеля по голове.

— И такой бессильный что-то изменить…

— Сейчас тебе не надо ничего менять. Послушай мой совет: главное, не будь как Лилати. Учись прилежно и осваивай максимум того, что тебе доступно. Благосклонность Синера — это огромное преимущество. Используй его правильно. И не пытайся никому ничего доказывать. Не иди на поводу эмоций, как взбалмошная девица. Начнёшь творить глупости сейчас — и это путь в один конец. Знаешь, когда-то я тоже не хотела следовать правилам, и чуть не вылетела из Ордена только потому, что желала творить лишь то, что сама считала правильным, здесь и сейчас. Терпение — то, что всегда давалось мне нелегко, и я знаю, что говорю. Теперь же я действительно делаю то, что считаю правильным, и мало кто смеет мне возразить. Путь к этому долог, но ты ещё слишком молод, чтобы начинать драматизировать!

Несмотря на внутренний протест, Аэнель слушал старшую подругу очень вдумчиво. Она оказалась куда более чуткой, чем он ожидал, и поразительно мудрой для воина с пятифутовой клейморой. И она была права, даэдра её побери!

— Спасибо, — Аэнель прислонился головой к плечу генеральши. — Ты мне правда очень помогла… А она… — он кивнул на мертвую Ниэру. — Как мы объясним…

— С этим я тоже тебе помогу, — Феранви взяла в руки лопату и встала в позу знаменосца на почетном посту. — Ты уверен, что у неё не было родственников или места в фамильном склепе?

— Уверен. Я правда не знаю, куда мы могли бы отправить тело.

— Ладно. Я думаю, вариантов у нас не много.

— Ты… ты ведь расскажешь господину?..

— С чего ты взял? — Феранви принялась бойкими взмахами лопаты выбрасывать землю из ямы.

Аэнель опешил.

— А как же клятва? Верность, рыцарство…

— А я разве переметнулась к врагу? — она обернулась и подмигнула. — А то, что у моих друзей есть некоторые проблемы… Ну и что? Я Защитница, а не доносчик.

Аэнеля охватило чувство радости и облегчения. Вот теперь он верил, что он действительно не один.

Надо сказать, что лопатой Феранви орудовала куда лучше него, и теперь подготовка полевого захоронения не заняла много времени. Затем Аэнель подал подруге бутылку с маслом.

— И чего ты хочешь этим добиться? — проворчала та. — Изуродовать труп до неузнаваемости?

Аэнель поморщился.

— Нет, я просто хотел его сжечь… — он обыскал свою маленькую сумочку и понял, что забыл огниво. «Не будь как Лилати», она сказала?

— Убери, это все равно бесполезно. И покрывало забери, — Феранви отставила в сторону бутыль, отдала холодное полотно Аэнелю, и без труда подняв безжизненное тело на руки, аккуратно опустила его в могилу. Аэнель стоял в стороне, наблюдая за действиями подруги с некоторым удивлением. То, что шокировало его до глубины души, для неё словно было чем-то обыденным… Не колеблясь ни секунды, она принялась бормотать какое-то длинное заклинание. А затем из её выставленных вперёд открытых ладоней полилось магическое пламя. Жар охватил яму целиком, яркий свет посреди сумрачного леса ослепил Аэнеля, и он благодарил богов за то, что не видел за жгучим заревом, как некогда живое существо постепенно обращается в прах.

— Вот это да…

— Что? — Феранви повернулась, когда закончила. Вид у неё был деловитый и очень серьезный.

— Ты и это умеешь…

— Да, есть несколько заклинаний, с которыми я вполне в состоянии справиться без своего боевого мага, — она мрачно усмехнулась. — Нужно же как-то спасать тела павших солдат от поругания, когда нет возможности устроить пышные похороны.

«Сколько же смертей она видела…» — Аэнель непроизвольно сжал покрывало в руках.

— Давай сюда, — мягко сказала Феранви. — И молись за её душу.

Он сделал, как она велела, и сложил руки в молитве. Бесцветное полотно покрыло обгоревшие кости. Пока земля с тихим шорохом слой за слоем заполняла могилу, а горький зловонный дым уносился прочь через просветы крон Нира Моры, Аэнель стоял с закрытыми глазами и между строфами священных слов вставлял паузы для размышлений… Он больше не торопился, больше не боялся, ему больше не хотелось плакать и негодовать — стало неожиданно легко на душе, ощущение скованности и безысходности прошло. Феранви примяла последний слой земли и поцеловала дерево, приютившее Ниэру у своих корней. Аэнель глубоко вдохнул и выдохнул. С этим привкусом горечи в воздухе приходило необъяснимое облегчение. Он подошёл к генеральше и обнял ее, насколько позволяла их разница в росте.

— Пойдем. Нет смысла здесь задерживаться. Дым мог привлечь внимание других Защитников.

— Да, — он взял с собой неоткрытую бутыль с маслом и пошёл в сторону поляны лёгкой воздушной походкой, лишь изредка оглядываясь назад.

«Наверное, это самое красивое дерево в роще…»

— О, ну наконец-то! — звонкий мужской голос нарушил умиротворенную тишину.

— Твой боевой маг, — натянуто улыбнулся Аэнель.

— Ничего страшного, — Феранви вышла вперёд. — Почему не на тренировке?

— Я сделал вынужденный перерыв. И я рад видеть, что всё в порядке! — воскликнул Тамил с блестящими честными глазами. — А то ты так внезапно сорвалась с места в рощу…

— Ещё в кусты за мной сходи, вдруг без тебя не справлюсь! — огрызнулась Феранви.

— Что ты, командир!

— Я пойду ещё погуляю, хорошо? — максимально обычным своим ласковым голоском пропел Аэнель.

— Конечно. Если что — используй плащ и немедленно возвращайся.

— Да, керум.

Тамил проводил удаляющегося юношу весёлым взглядом, затем бойко развернулся к Феранви и заявил:

— Помнишь, я обещал тебе не лгать?

— И?..

— Я всё видел!

Звон от генеральской пощёчины разнёсся на всю поляну.

— Ах ты наглец!..

— Почему-у? — взвыл Тамил, потирая скулу — рука у Феранви была тяжёлая. — Я же не обещал не подглядывать!

— И как тебе это удаётся… Я буду детектор магии носить с собой!..

— А мне кажется, я имею право знать.

— А мне кажется, тебя стоит высечь по всем правилам! Знаешь, что такое «Гнев Тринимака»?

— Твоя плётка, полагаю?

Лицо Феранви сравнялось цветом с волосами и сморщилось, как злокрысья морда.