— Но я должна знать хотя бы, за что?! Убивать мне его или сочувствовать?

— Мы ничего не знаем, — честно отвечал второй юстициар. — И не узнаем. И никто ничего тебе не скажет. Это дело слишком скользкое и тёмное, и полномочия на его обсуждение есть только у Главного Юстициара по Делам Угрожающих Благополучию Общества Несовершеннолетних Граждан. А она ни при каких условиях не выйдет беседовать с тобой у дверей…

— По делам кого? А Вайнах-то причём?.. — Танди выпучила большие карие глаза. — Он совершеннолетний небось ещё с прошлой эры!

— Просто. Иди. Домой.

Терпению этой парочки из Юстикариума позавидовала бы сама Мара. Стражи порядка развернулись и в ногу прошествовали к башне.

Танди хотела окликнуть их снова, но растерялась, не зная, что ещё сказать.

— Ну! Я! Нельзя же просто отправить меня домой!.. Я же, в конце концов, тоже совершеннолетняя… уже вторую декаду как!

Она обиженно топнула ногой, потом второй ногой, и, судя по неудовлетворению на выразительном лице, жалела, что не может топнуть двумя ногами одновременно. То есть, будучи бывшей волшебницей Гильдии Магов, она могла бы сделать это с помощью левитации, но тут были как минимум два «но»: первое, не факт, что сотворение заклинаний на площади перед дозорными сооружениями Юстикариума не вызовет срабатывания защитных систем, второе — Танди была экспертом в Школе Разрушения, но Изменение — так просто ей не давалось… В последний раз, попытавшись подняться на десять футов в воздух, она подняла себя к потолку вместе с ковровой дорожкой. Хотя из Гильдии её изгнали не за это…

Увы, поделать было нечего, и она поплелась по площади мимо грандиозной колоннады, мимо вечно бодрствующих стражников в бело-золотой броне, и неприметных теней, снующих за их спинами. Сначала Танди захотелось сесть и разрыдаться, да как-нибудь по-прилюднее, чтобы все видели, как жизнь несправедлива. Потом её разозлил один из стражников, указавший ей дорогу к развлекательным пассажам в Эприасе, центре общественной жизни Алинора — как будто она не прожила тут всю жизнь, и сама не знает, куда ей идти! К тому же, не хотелось ей в Эприас.

Хоть к подпольщикам обращайся!.. Танди ударила себя по голове за одну мысль об этом. Ещё чего! Связываться с преступниками, обращаться за помощью к тем, из-за кого наверняка и посадили Вайнаха… Они не помогут ему сбежать — только сделают хуже. И тут юную бестию осенило: сбежать из Алинора… Точно! Есть только один вариант — обратиться к Вейасанде в Фестхолд!.. Когда-то они уже вели дела вместе… То есть Вайнах вел с ним дела, а она — делала успехи в изучении магических искусств, пока её не изгнали. Вместе с Вайнахом подпольщик из Фестхолда создавал специальное средство сообщения между Ауридоном и столицей Саммерсета — другого такого не найти на островах!.. Танди присела на высокий бордюр рядом с парком садовых скульптур и начала усиленно думать… Должен же быть способ эффективно, срочно доставить сообщение… Способ, достойный истинного мага…

…

Витражная створка скрипнула, и по стене побежали мелькающие полосы всех цветов радуги.

Аэнель подошёл к окну и увидел: острые скаты лилландрильских крыш были окрашены жарким пламенем в алый и желтый, а чёрная, как смоляное море, Нира Мора отделяла зарево от серого Нигде господской башни. В окне напротив виднелся синий, как глубокое море, с белыми сугробами и голубыми ледяными наростами, горный хребет. Он закручивался спиралью бесконечно вверх, в заоблачную высь Этон Нира. Со склонов веяло морозом, и мутный туман застилал пустоши, лежащие между царством холода и одинокой комнатой в Нигде.

От необъяснимого ужаса Аэнель зажмурил глаза, но не перестал видеть радужных безжизненных стен. Они были повсюду — не только снаружи, но и внутри. Не было ничего, кроме этих стен между завесой огня и дымкой холода.

— Пожалуйста… Не уходи… — прошептал Аэнель, сжимаясь в холодной пустой постели. — Не оставляй меня одного…

— Хотел бы я знать, кого ты зовёшь… — мягко, как и всегда, проговорил Синер, и реальность зажглась перед глазами Аэнеля, как если бы свеча в темной пещере наконец осветила путь.

Постель не была холодна и пуста. Здесь было тепло, и створки окон были заперты наглухо. Дождь шепотливо шуршал мельчайшими каплями, а в помещении приятно пахло расплавленным воском свечей. Обычно Синер не просыпался, сколько бы его любимчик ни бродил беспокойно по ночам.

Аэнель прижался к господскому плечу.

Алианоре Ирне спит где-то в общем доме, один. И его это вполне устраивает.

Так стоит ли оно того?

Стоит ли вообще пытаться?

Неизвестность и непредсказуемость объединяла их в самый ненадёжный на свете союз.

Синер ласково провёл по спине Аэнеля и устроился поудобнее, словно его это нисколько не беспокоило.

…

В непроглядной тьме ночи вход в руины Силастрии казался обращённым в бескрайнюю необитаемую пустоту — чёрные воды Абесинского моря подступали прямо к ступеням. Только одна окружная тропа поднималась отсюда наверх между острыми зубцами не сточенных водой скал, и очень хорошо, что по ней путешественники спускаться не рискнули — без специальных навыков сорваться вниз было проще простого. Лирхэн принялась возиться с факелом, но наниматель из Гильдии Магов опередил её, сотворив в воздухе источник света. Тяжёлые каменные створки дверей были зеленоватыми книзу, и Нар предположил, что подземелье может оказаться затопленным.

— Возможно? Ты же здесь был.

— Уровень воды постоянно меняется. Не помню, чтобы лестница уходила в море.

— Кстати, а почему ты не боишься руин? Они же под землёй. Они тоже покрыты плесенью, кишат насекомыми и прочей нечистью.

— Это не то, — отмахнулся Нар. — Подземные здания меня не смущают, так же как и наземные. Тот трактир на пути к бухте, знаешь ли, тоже кишел насекомыми! А уж нечистью всякой… Ух!

— Точно, — хохотнула Лирхэн, потом повернулась к Детимусу. — Ну что, просто зайдём и позовём твоего приятеля?

— Я не знаю, что ещё обитает там, так что не стал бы этого делать, — тот покачал головой.

— Как и договаривались, ты ждёшь около входа.

— Да… Можно я подожду с той стороны двери?

— Только не путайся под ногами! И не вздумай сдохнуть, пока не заплатил!

Лирхэн оттащила одну из створок на себя и скомандовала магу осветить пространство, но Нар отметил, что нужды в том не будет, как и в новой паре обуви по возвращении — лестница вела наверх, и из прохода брезжил тёплый свет.

— Ого, уютнее, чем у тебя дома. И насекомых значительно меньше.

— Ну знаешь, дорогая, если я сделаю ремонт, то мне может и расхотеться ехать в Сиродиил!

Лирхэн приложила палец к губам. С верхнего уровня доносился смутно различимый голос… ребёнка?

Авантюристы прокрались чуть повыше, и тут напротив Лирхэн вспыхнуло голубое мерцание. Матерясь, она увернулась от облака стремительно распространяющегося мороза, но теперь ступенька под ногой её заиндевела, и, матерясь ещё громче, она отпрыгнула от выросших прямо из пола ледяных шипов. Не успела Лирхэн перевести дыхание, как новая напасть чуть не настигла её — очертания рун прорисовались на стенах друг напротив друга, и луч пронзительного холода слегка чиркнул по руке и ноге. Нар стоял на месте, не шевелясь, и с замиранием сердца наблюдал это представление, затем, когда всё затихло, поинтересовался:

— Надеюсь, ты все ловушки разрядила?

— А ты, я смотрю, полон сочувствия, сукин сын!

— А чему сочувствовать? Ты цела! Реакция у тебя что надо. Лучше я поаплодирую твоим успехам!

— Я придушу тебя, Ньянаратен…

Он символически хлопнул в ладоши и осторожно последовал за подругой. Второй полосы препятствий им не встретилось, а детский голосок смолк.

— А если это призраки? Может, призовешь парочку даэдротов, на всякий случай?

— Посмотрим…

Верхний уровень Силастрии гудел от благословенных кристаллов — именно они освещали помещение тёплым светом, очень похожим на солнечный. Боковые двери в ритуальные залы были наглухо закрыты, фрагменты статуй, изображающих, предположительно, четверых из восьми богов, когда-то служили прекрасным украшением храма, теперь же являлись лишь напоминанием о том, что это всё-таки руины.