— И часто тебе снятся кошмары?

— Ты уж точно не их часть…

— Надо же. А некоторые говорят, что я сущий кошмар наяву. Знаешь, у меня была парочка интересных идей, как нам провести этот день.

— Я с удовольствием выслушаю тебя… из купальни, — Аэнель совершил изящный пируэт, тут же оказавшись в просторном бассейне. — Присоединяйся!

— Нет уж, я уже причёску сделал, приоделся… Самое время провернуть одну маленькую шалость…

— Какую же?

Алианоре присел у воды и ехидно хмыкнул.

— На самом деле, идея не моя. Ариана подкинула мне её вчера, когда я был у неё в гостях. Давай проучим твоего ревнивого приятеля.

— Что? Каким образом?..

— Прикинемся, что мы пара. Ненадолго, просто для вида.

— Что?.. — растерянность Аэнеля моментально сменилась возмущением. — Ты хоть понимаешь, что говоришь? Устраивать такое? Прямо под окнами башни моего господина?!

— Да брось, твой господин в элементарные вещи не врубается, он не ничего не узнает!

Аэнель вылез из воды и навис над сидящим собеседником. Капли воды с распущенных длинных волос падали прямо на колени Алианоре и оставляли на его штанах темные точки.

— Ариана, значит? Ариана хочет меня использовать, чтобы манипулировать братом, а ты её слушаешь? И соглашаешься на риск подставить меня — и себя тоже, — перед тем, кто пустил тебя в свой дом, когда ты в этом нуждался? Я привёл тебя сюда, чтобы помочь, а ты!

— Эй, стой, я же вроде ничего за это не должен!

— Я не об этом! Ты сказал, что заляжешь на дно! Но не прошло и дня, как ты снова ищешь неприятности!

— Неприятности сами меня нашли! В лице твоего дружка Лилати, о котором ты, между прочим, меня не предупредил! — Алианоре тоже встал и выпрямился. Несмотря на то, что ростом он был ниже Аэнеля, это нисколько не мешало ему демонстрировать характер — у него давно был отработан навык смело и с вызовом смотреть на собеседника снизу вверх.

— Лилати? Да брось, какие неприятности? Он безобиден! А Ариана… вот кого бы я проучил! Предлагать такое!.. За кого она меня принимает?

— Я что, зря прихорашивался?

— Это не смешно!

Аэнель топнул ногой — он до сих пор был на нервах после всего, что они с Лилати наговорили друг другу, а теперь ещё и это…

— Я думал, ты любишь риск, — подначивал Алианоре. — Ну, давай хотя бы подшутим над этим наглецом, и посмотрим на его реакцию! Не могу я это так оставить, никто не имеет права так со мной разговаривать! Если ты мне не поможешь, я сам поставлю его на место!

— А я думал, что ты предпочтешь не привлекать к себе внимание.

— Не теперь!

Аэнель поднял тревожный взгляд на возвышающуюся над его головой башню, сейчас она казалась ему такой громадиной, что он сам не представлял себе, как мог спускаться по этой стене, не думая о страховке, не замечая высоты… Его охватило какое-то неумолимое дурное предчувствие, ощущение недоброй предрешённости.

— Ты чего? — легонько дёрнул его за плечо Алианоре.

— Ничего, — не отводя глаз от заслоняющей солнце пики, направленной в небо, тихим и низким голосом отвечал Аэнель. — Даже если Синер ничего и не увидит из своих покоев, это не повод издеваться над ним, и над Лилати.

Алианоре пробурчал что-то ругательное себе под нос, а потом чуть громче добавил с игривым смешком:

— Как будто я предлагаю тебе возлечь со мной прямо на террасе.

— «Возлечь», хмф, — Аэнель фыркнул и завернулся в полотенце с вышивкой. — Даже последний неуч догадался бы, что ты — преступник из Алинора.

— А?

— По твоим «врубается» и «возлечь».

Алианоре потеребил одну из своих кос и задумался о том, чтобы и впрямь пересмотреть свой стиль разговора — избавиться от «высокопарных словес» и добавить побольше ругательств и бандитского сленга.

…

Каранор всегда выполнял условия сделки в точности до буквы, до сотой доли процента. За легендарное Кольцо Воодушевления он рассчитался с Вайнахом в полном объеме, а вот за утрату шикарного экипажа, выданного для прикрытия, магу пришлось расплатиться в обратную, притом чуть ли ни не всеми заработанными деньгами. И это испортило ему настроение на следующие сутки. Вспоминая ту облаву на Лилландрильской дороге, Вайнах не мог не задаваться вопросом — как его раскрыли? Самым очевидным вариантом было предательство Сериральды… Но что заставило её выдать своего сообщника? Участие Каранора в этом деле и перспектива уехать к нему в Алинор должны были гарантировать её полную отдачу и преданность.

Ещё одним очевидным, но не менее странным вариантом было предательство Алианоре Ирне. Несмотря на то, что знакомы они были с Вайнахом не первый год, в отчаянном положении с мальчишки станется продать своего партнёра за предложение получше. Вот только было здесь одно существенное «но» — малолетний разбойник мнил себя героем свободного Алинора, его извращённый патриотизм в гексаду главных врат не лез и вызывал тревогу даже у Мятежного Двора. Представить себе, что символ отчаянной борьбы подполья за самостоятельность превратится в обеспеченного гражданина Лилландрила, погрязшего в дрязгах с Алинором и договорах с Империей, было сродни чаепитию с Шеогоратом.

Что ещё это может быть — двойная игра, внезапная прозорливость до примитивности прямолинейных Ависен’эри, какие-то непредвиденные обстоятельства? Можно было гадать до бесконечности. Вайнах предпочитал не принимать в качестве рабочей ни одну из равновероятных безумных гипотез и повременить с выводами до того момента, пока не появится новая, более точная информация. Главное, что ему удалось сбежать. В том, что Ирне сам найдёт способ добраться до Фестхолда, если захочет, маг нисколько не сомневался, как и в том, что там они обязательно встретятся однажды у общих знакомых. Сейчас же ему предстояло покинуть пестрый, вечно цветущий Неанлат, и добраться до чопорного Академического Квартала столицы, где его уже ждала старая подруга — она же бывшая коллега по Гильдии Магов и его идеальное алиби.

Расположившись в одиночестве на широком мягком сидении двухместной повозки, Вайнах молча взирал по сторонам. Воистину прав был автор путеводителя по архипелагу, называя Неанлат «анклавом артистичности и индивидуальности». Цветная улица не зря носила такое название — краски сменяли одна другую, каждый дом был разукрашен в собственный цвет, и ни один оттенок не повторялся. При всей своей необычности, это была единственная улица, которую всё же можно было назвать таковой в привычном людям и мерам понимании — два ряда двухэтажных домов, широкая дорога между ними и серые ручейки узких тропинок, растекающиеся в разные стороны от неё. Остальное пространство зелено-розовой долины вплоть до самого озера Абисселар, занимали частные владения алинорских аристократов, не ограниченные законами архитектурной композиции и соответствия статусным стандартам размещения жилья в пределах Алинора. Иными словами, кто во что горазд — у кого-то приземистый домик с хрустальными оранжереями, у кого-то высокая башня с вытянутой острой крышей, а у иного жильца был целый поместный двор с маленькой фермой, виноградниками и ремесленными мастерскими. Поглядывая на блестящие крыши вдали, Вайнах мог только предполагать, каким образом десяток зажиточных алинорцев уживается ограда к ограде, когда над ними не довлеет тяжелый свод общих правил.

Воистину, идеальное место для штаб-квартиры мятежников.

Повозка неторопливо покинула Цветную улицу и выехала на окружную дорогу. За горным хребтом, подпирающим пристроенную к нему массивную стену, на возвышении виднелись ступенчатые белокаменные башни столицы. С этого ракурса они казались продолжением гор, рукотворными пиками, соревнующимися друг с другом в стремлении достичь небес. Вайнах отвернулся и окинул взглядом незаселенную часть долины. Теплый ветер подул ему в лицо. А где-то в Фестхолде сейчас прохладно и уютно…

Саммерсет иногда называли «землями вечной весны», но в полной мере это определение относилось именно к Ауридону. Вайнах любил Ауридон гораздо больше, чем родной Алинор, и его успокаивала мысль, что скоро, очень скоро он окажется там, в знакомой и приветливой Гильдии Магов, со знакомыми и, может быть, не всегда приветливыми коллегами. Подальше от столичных интриг и опасностей, подальше от ослепительно яркого блеска роскоши и клинков талморской стражи. Вайнах не разделял надежд Каранора, и не верил, что один магический артефакт, каким бы он ни был мощным, сможет принести победу и признание Мятежному Двору. Он не хотел быть здесь, когда убежище накроют и выведут каждого мятежника по очереди на публичную казнь. Вайнах многое вложил в это предприятие, прежде чем разочаровался в его перспективах. Что касалось остальных — их вера в лидера и идеалы только возрастала, и никаких предупреждений они слушать не желали. Что получит Каранор, воспользовавшись Кольцом Воодушевления — из лучших побуждений, разумеется? Армию фанатиков? Не чающих души в командире, наспех вооруженных идеалистов, одетых в надежду как в броню? Вайнах не видел для них никаких шансов. И, несмотря на удачный исход для себя, он был заранее опечален грядущим поражением.