— Таким, как ты, надо было подчиниться сразу — может капитанский пост уже имела бы… если бы повезло…

— Запомни, тупая имперская скотина — мы никогда не подчинимся. Ни вам, ни другим. Ваши грязные лапы однажды будут отрублены.

— Феранви, — тихо обратился Тамил, уже минуты две как наблюдающий эту сцену. — Кончай идеологические разборки…

— Да уж, давно пора его прикончить.

— Нет, я не это…

— Давай, сучка! Сюда придёт подкрепление! — заорал капитан, но не успел закончить речь.

Феранви, не произнося ни звука, ударила его с разворота сапогом в лицо, и обидчик вместе со стулом покатился к стене. В этот момент распахнулась входная дверь. Человек шесть имперских легионеров вместе с городскими стражами Лилландрила вошли в кошмарный пост. Кто ругался, кто поминал Девятерых, высокий эльф — начальник стражи — молча осматривал последствия произвола. Феранви подошла к несчастной девушке и взяла ее за руку, Тамил сбросил с себя плащ и бросил начальнице, чтобы та могла прикрыть наготу пострадавшей. Ранмэ заглянул было в помещение, но тут же убежал обратно за дверь, всхлипывая. Худшие его опасения оправдались.

Феранви бросила взгляд на начальника лилландрильской стражи.

— Нарушитель схвачен, — она кивнула в сторону опрокинутого стула не без доли сожаления.

— Прекрасно.

— «Прекрасно»?! Где вы были?!

— С какой стати я должен перед вами отчитываться?

Феранви уже просто не находила слов — даже ругательных, коих в ее лексиконе было весьма немало.

— Кто вы вообще? — продолжал начальник стражи.

— Возможно, стоило сначала спросить это, де’нт!? Я Глава Гильдии Защитников Синерина, герой Ауридонской Морской Пехоты и почётный рыцарь Ордена Тринимака, генерал Феранви Яростная. Со мной шестеро моих воинов.

— Впечатляюще. И что вы тут забыли?

— Следи за языком, мальчик! Мы приняли просьбу о помощи!

— От кого?

— От девушки, которой эту просьбу передал Ранмэ.

— Да, мы его знаем. И его брата тоже, — откликнулся один из легионеров, глядя на тело под ногами. — Семейство Тимен обвиняется в заговоре против имперского представительства в Лилландриле.

— Включая ребенка? И женщину в том углу, и эту девушку, которую вон тот урод в драконьей броне оприходовал вместе со своими нетрезвыми дружками?

— У вас тут налицо превышение полномочий, — тактично заметил Тамил.

— Какое ужасное недоразумение… Разумеется, мы с этим разберемся.

— Недоразумение? Это вы, наверное, про себя?!

— Феранви, тише… — шепнул Тамил.

Она гневно отмахнулась.

— Виновные понесут наказание. Однако обвинения с рода Тимен не снимаются. Их имущество будет конфисковано, гражданские права…

— Что? Посмотрите на девушку! — та сидела у ног Феранви, кутаясь в синий плащ мага. — Вы ее на улицу хотите выставить? А ребенка?

— Мы признаем их права на реабилитацию в дальнейшем. Их действительно очень жаль.

— Да как же так…

— С вашими оппозиционерами приходится быть строгими, — перебил легионер. — Иначе вы просто не понимаете, — он повернулся к солдатам. — Уберите здесь все, — затем снова к Феранви. — Хотя, конечно, мы не поощряем произвол при исполнении. Также мы уважаем традиции высоких эльфов и позаботимся о том, чтобы состоялось достойное погребение.

Глава Лилландрильской стражи отвел глаза. Генеральша же смерила присутствующих взглядом, полным презрения и отвращения, смешанного с плохо контролируемой яростью, затем, приказав своим воинам следовать за ней, направилась к выходу.

— Ранмэ?

— Да…

— Не плачь, мы вас не бросим. Может быть, мой господин позволит вам остаться в поместье, он очень добрый, правда.

— Но я ничего не умею…

— Он ничего не требует.

— А Дамейлия?

— Это…

— …невеста моего брата.

— Возьмем ее с собой, конечно.

Феранви обняла ребенка, как родного, отряд боевых магов молча стоял поодаль. За их спинами, меж тонкими деревьями появлялись первые проблески солнца. Тамил взял на руки Ранмэ, а Дамейлия, кое-как прикрывшись плащом, из последних сил шла следом, не глядя перед собой. На большой дороге показался пассажирский экипаж, ведомый молодым извозчиком-сиродиильцем. Парнишка оживился, увидев потенциальных клиентов.

— Не угодно ли поехать…

— Нет! — рявкнула генеральша. — Прости, малец, но ваши имперские рожи я сегодня больше видеть не могу…

Извозчик растерянно кивнул, и экипаж спешно тронулся дальше.

— До Лилландрила мы доберемся пешком, а там отправимся с первым утренним транспортом, — объяснила своим Феранви. — Хотя рожи лилландрильской стражи я тоже видеть не хочу.

Вся эта траурная процессия добралась к острым арочным вратам из серого камня, когда солнце уже начало согревать дорожные камни. До первой повозки из города оставалось чуть менее часа. Наконец поддавшись усталости, Феранви села в придорожную траву, Тамил приютился рядом, Дамейлия и Ранмэ старались держаться ближе к спасителям, но присоединиться не решались.

…

Алианоре и Аэнель гуляли по Нира Море уже несколько часов, и усталость буквально подкашивала их обоих, Алианоре особенно. Он облокотился на ствол дерева и присел на траву прямо под ним. В каком-то смысле эту рощу можно было назвать огромным садом — слишком ухоженная, никаких старых листьев, минимум сломанных веток под ногами, и даже кустарники росли ровно там, где они были уместны в картине эксцентричной природной гармонии.

— Мы провели здесь полночи, и ни разу не встретили дикого зверя! Ни волка, ни вельвы в зарослях… — удивлялся Алианоре. — Я пару раз слышал какую-то мышь или вроде того, но как-то странно это…

Аэнель присел рядом с новым знакомым, тоже прислонившись к дереву.

— Здесь не водятся крупные хищники, и никогда не водились, сколько помню. Рощу наверняка защищает какая-то магия… Это место всегда было безопасным и тихим. Есть даже местная легенда, что Нира Мору взрастили во времена Первой Эры из одиннадцати саженцев Аниаморы, ныне называемого «Эбон Стадмонт». Иногда мне кажется, что это правда… — Аэнель сонно потер глаза и вгляделся в переливающийся кусочек синеющего звездного неба. — А в центре Нира Моры находится идеально круглая поляна, может, ты её уже видел. Она была названа в честь Великого Архитектора Природы Маэранви, которая и занималась выращиванием Нира Моры, — рассказ Аэнеля прервало мягкое прикосновение — голова Алианоре опустилась на его плечо. — Алианоре?..

Вместо ответа тот протестующе застонал и устроился поудобнее. Будить его сейчас было бы высшей мерой жестокости, посудил синеринец, и некоторое время молча сидел, неподвижно уставившись в предрассветный сумрак, боясь потревожить сладкий сон Алианоре, и сам не заметил, когда закрыл глаза и провалился в мягкое, обволакивающее ничто.

…

Сериральда лежала в дальнем углу камеры, обхватив колени окровавленными руками. Перед глазами у нее стоял сплошной чёрно-красный туман. Она больше не плакала — из последних сил она находила своё утешение, проклиная алинорских затейников, втянувших ее во все это. Её никогда ещё не сажали в тюрьму, никогда не избивали, не унижали и не угрожали публичным позором.

«Мы всё устроим!» — говорил Вайнах, чтоб ему даэдрот яйца откусил. «Это ничем тебе не грозит! Если все будет выполнено правильно…» «Если»! Но что она сделала не так? Составила график патрулей, украла и перепрятала ключ от шкатулки с артефактным кольцом, будь оно неладно, подала условный сигнал и отвлекала почетный караул, пока исполнитель проникал в сокровищницу… Она столько раз рисковала своей головой, и на что только не приходилось идти, чтобы реализовать этот план, и что же случилось потом? Ей должны были дать время на уход! Её не должны были схватить!.. Эти прохвосты, должно быть, всё неправильно рассчитали или сами наделали ошибок! О нет, она не жалела, что выложила практически всё, что знала об их участии в ограблении, ещё и изрядно приукрасив — у неё не было особого выбора и не было никакого желания защищать тех, кто не сумел выполнить свою часть плана и защитить её! Она надеялась вскоре увидеть Вайнаха и его мальчишку-исполнителя в соседних камерах. А Каранор… Каранор — это отдельная история… Ему наверняка плевать на неё. И наверняка, он никогда этого не стоил. Он не придёт за ней сюда. И всё же — как бы ей хотелось, чтоб пришел…