– Просто выйдешь? Зачем?

– Да просто поболтать. Ну… там все, ты ж знаешь, – он лишь капельку запнулся, но мать, конечно же, этого не упустила.

– Поболтать, говоришь? – она тоже выглянула наружу, покачала головой и снова обратила внимание на сына. – Знаю… ещё бы мне ваши затеи не знать. Наверняка ведь побежите на станцию. Новый отряд же сегодня забирают, или я ошибаюсь?!

Её пристальный взгляд, казалось, проникал в каждый закоулочек его мыслей.

Букс покаянно вздохнул: отрицать было бессмысленно.

– Ну, ма-ам… – протянул он, – мы издалека, только взглянем. И недолго, да.

– Только взглянем… как же. Ладно уж, бегите, только держитесь подальше от платформ: ещё задавят вас ненароком в суматохе.

– Какая ж там суматоха?! – возмутился мальчишка. – Там такой порядок – ого-го! В нууги суматошных не берут, я знаю. Я всё-всё уже знаю про набор. Вот вырасту и тоже пойду в добровольцы. Войско Совета, представляешь?

Була только прикрыла глаза: не первый раз уже слышит она от него такие речи. И откуда это взялось?!

– Сынок, что ж хорошего в войне?

– В войне? В какой войне? Мам, ты ничего не понимаешь. Нууги не для войны: они помогают в открытии и присоединении новых миров. Новых миров, совсем других – больших, просторных. Не то что наша теснотища. Путешествия, полёты среди звёзд… – он мечтательно зажмурился, – другие планеты, другие города. Может, даже Око увижу, а?!

– Может… оно так-то, конечно… но зачем в нууги? Твой отец…

– Отец… – фыркнул, перебив её, Букс. – А что отец? Вечно на этих своих вахтах пропадает. И себя гробит и зарабатывает… ну, не так чтоб много. Сколько уж живём в этой старой пещере? Нет, это не по мне. Я – ббург, мы рождаемся воинами! – он подбоченился, гордо выпятив грудь и расправив плечи, только-только начавшие покрываться типичными взрослыми буграми и шишками. – Да! Я пойду в нууги, так и знай.

– Куда б попали твои нууги без топлива, которое делает твой отец?! Но ладно… ладно, – она не стала спорить, – пусть пойдёшь, но надо подождать, согласен?

– Конечно. Но вот лет через десять…

– Через десять или пятнадцать – там видно будет. Ладно, беги уж, воин.

Парня не надо было упрашивать: за секунду он сорвался с места, почти скатился по вырубленным в скале ступеням и вприпрыжку вместе с другой ребятнёй помчался вон, мелькая между деревьями. За кромкой леса их ждало такое желанное зрелище отправки новых добровольцев со всего Полуга, собиравшихся посвятить свои жизни служению в Войске Совета Семи.

Да уж, тут Совет своего не упустит: пользуется тем, что им давно тесно жить на родной планете, вот и бежит молодёжь кто куда. А куда податься юноше-ббургу? Хотя, если поразмыслить, то зачем Тангорлу столько? Хорошо хоть берут только взрослых, ну не считая сирот, естественно, но сирот тут мало.

Правда, Букс так редко видит своего отца. Вон, уже в открытую критикует, но ей-то ясно, что скучает.

Каково там Лодасу сейчас, в этой их душегубке?

А может, дождаться его с этой вахты, да и переехать всем вместе куда-нибудь? Не здесь, не на Полуге, а совсем… куда-нибудь? Денег… ну, денег должно хватить, а если и пещеру продать…

Может, где-то в другом краю Объединённых Миров Букс забудет эту свою затею с нуугами?

Предзакатные лучи бледным светом ложились на изрезанные горные склоны, золотили верхушки редких деревьев на своем пути и отражались от неспокойных вод небольшой безымянной речушки. Гора полого поднималась ввысь от зелёного, покрытого высокой травой подножия к серо-чёрной, словно обожжённой середине, и дальше терялась в облаках. Её вершину можно было разглядеть только в редкие совершенно безоблачные дни – казалось, она упирается в самый край неба – но и тогда у верхушки можно было увидеть туманное марево, словно бы зарождающуюся тучу. Но тучей это не было – то сонно дышала сама гора, изредка всхрапывая пепельными выбросами и обвалами.

Однако здесь, внизу ничего особенного не ощущалось. Ровная долина, окружавшая гору, была почти лишена серьёзной растительности, за исключением разве что шаровидных колючек и невысоких жёлтых кактусов, да и те встречались ближе к тоненьким ручейкам, текущими из-под горы, да у реки.

На горизонте можно было разглядеть очертания других гор, подобных здешней. Иногда они встречались парами, но чаще были одиночными. Над частью из них так же курился лёгкий дымок.

Высокий человек, стоящий на склоне недалеко от подножия, окинул взглядом окрестности. Воздух сегодня был особенно прозрачен, позволяя убедиться в отсутствии какого бы то ни было серьезного движения вокруг, за исключением, конечно, гомонящих птиц, как раз сейчас направлявшихся на очередную охоту за вечерними жуками и букашками.

Длинные каштановые волосы мужчины тремя косами лежали на оливковой куртке, покрывавшей широкие плечи. Его грубо вырезанное лицо в обрамлении пышных усов и бороды было серьёзным, но расслабленным, когда он рассматривал склоны. Даже зоркий тренированный взгляд почти не замечал ничего, что выглядело бы чужеродным этому месту. А ведь здесь были сотни людей, десятки хижин и ангаров, оружие и даже космолёты, но одна из крупнейших их баз оставалась сокрытой от любого, кто не знал о её существовании и расположении.

Он, казалось, остался удовлетворён увиденным и начал спускаться по узкой, едва заметной тропинке, уводившей налево к широкой расщелине. Там под закрытым с трёх сторон навесом, издалека неотличимым от окружавшей его природы, ждали несколько его соратников. Один, как ему доложили, только что прибыл с важным донесением.

Рамис шагнул внутрь. Сегодня было довольно тепло, поэтому ни костёр, ни тепловые излучатели пока не понадобились. Света от заходящего солнца, проникающего через отсутствующую стену, тоже оказалось достаточно.

Иле вскочила с подушки, на которой ещё секунду назад она так расслабленно сидела, слушая шутки Отора. Буйные короткие кудряшки затанцевали вокруг её лица.

– Командующий, все в сборе, как Вы просили.

– Да, вижу. Спасибо, – Рамис оглядел собравшихся.

Отор и Лимм расположились на длинной скамье, установленной вдоль одной из стен. На узком, с тонкими чертами лице Лимма сквозь усталость явственно угадывались горечь и беспокойство. Он всё ещё дышал довольно тяжело, как после продолжительного бега, несмотря на то, что прошло уже полчаса с его прибытия. Этого не могло скрыть даже громкое свистящее дыхание огромной туши Гуруздока, стоявшего у противоположной стены, подпирая её своей серой бугристой спиной.

Да и Отор, пытающийся шутить как обычно, тоже был взволнован.

– Как мы все уже знаем, Лимм только что прибыл с Церитинеса, – начала Иле. – Он услышал об этом совершенно случайно в… – девушка запнулась и бросила взгляд на Лимма, – толпе. Возможно, это только досужие сплетни, но боюсь, это не так, поскольку они объясняют кое-что из последних событий и…

Рамис жестом остановил свою помощницу.

– Вступления достаточно, – произнёс он, усмехнувшись. – Лимм, давай ближе к делу.

– Да, конечно. Ты знаешь, я был на Церитинесе с совсем простой целью, еда да одежда, ничего особенного. Ну, так я уж, считай, обо всём договорился там, ну и решил… пройтись ещё по рынку, приглядеть чего-нибудь полезного, – Лимм смущённо посмотрел на Рамиса и Иле. – О, ладно, кого я обманываю… Я заглянул в трактир, ну, ты ж понимаешь, церитинесский эль и… ладно. В общем, сидел я там с кружечкой, ну а разговоры там такие, не хочешь да услышишь. Да и не таились они, открыто говорили. Троица за соседним столом. Болтали, что Совет-то как ошибся – подорвал торговый космолёт, с зерном, вроде. Космолёт маленький, частный, не приписанный ни к одной гильдии. Ну и что извиняться теперь, наверное, Тангорлу публично, ну это они думают. Я там не придал этому значения, уж мы-то знаем, на что способен Совет, но по пути сюда кое-что вспомнил о наших… А тут уже мы сопоставили… Короче, спланировано это все было, я думаю.