Студенты дружно загалдели, практически каждый хотел попробовать себя в роли участника эксперимента.

Профессор молчал, медленно и внимательно осматривая аудиторию. Казалось, он не может найти никого подходящего.

Аррилия внутри сладко посапывающей на раскрытом учебнике Пейдж вдруг ощутила всю силу, исходящую от этого невзрачного человечка, и решила что ей, да, как ни странно именно ей, а не Пейдж, просто жизненно необходим этот опыт. Ощущение было непонятным и внезапным, и теперь билось в ней как птица. Эризингия сконцентрировала всю ту небольшую энергию, что была ей доступна, направила её на душу Пейдж, пытаясь хоть как-то растормошить ту, заставить проснуться. Это не помогло, и девушка продолжала спать, однако её фигура словно бы подсветилась изнутри, и этого оказалось достаточно. Взгляд профессора остановился на Пейдж, стал сначала ещё более внимательным и задумчивым, а потом превратился в удовлетворённый и решительный:

– Господа, кажется я нашёл нашего с вами подопытного, – он улыбнулся.

– Прекрасная дева, да Вы, Вы, светловолосая, – сказал профессор, обращаясь к смущённой Терезе, – будьте любезны, разбудите свою соседку. Мне кажется, как раз она проявила максимум незаинтересованности в моей лекции.

В зале раздались смешки.

– Пейдж, ну же, Пейдж, да проснись же, я тебе говорю, – Тереза осторожно пыталась растолкать подругу.

– О, во имя Вселенной, чего ты привязалась, я только немножко вздремну, никто и не заметит.

– Да Пейдж! Приди в себя уже, – буквально прошипела Тереза. – Он хочет, чтобы ты поучаствовала в его опыте.

– Скажи Мёрфу, что он уже надоел со своими шуточками. Дай поспать.

– Да не Мёрф, идиотка! Профессор.

Пейдж вскинула голову, с трудом вспоминая, где находится.

Профессор стоял внизу и улыбался, глядя прямо на неё. Студенты вокруг перешёптывались.

– Ну, с пробуждением Вас, милая. Не изволите ли спуститься и помочь мне?

– Что? Я? Но почему я?.. Ну, если Вы так хотите, что ж. Да, конечно…

Пейдж стала пробираться вдоль ряда к лестнице, пытаясь согнать с себя остатки сна, потом спустилась вниз, к кафедре и встала рядом с учителем. Тот оказался гораздо ниже её, что, впрочем, неудивительно, она всегда была выше большинства своих знакомых.

– Я не собираюсь извиняться за то, что заснула. Я устала. Но раз уж я здесь, может, поясните, на какой опыт я согласилась?!

– О, ничего сложного, не переживайте, просто маленький сеанс гипноза.

Пейдж скривилась.

– Единая! Вы хотите сделать из меня посмешище.

– Да нет, что Вы! Давайте попробуем. Результат Вам, может, даже понравится, – профессор по-прежнему мягко улыбался сквозь усы. – Кто знает, Вы меня ещё и благодарить будете.

– Ага, обязательно…

– Хорошо, давайте уже начнём, а то нас скоро попросят из этой аудитории. Просто дайте мне свои руки и смотрите прямо в глаза.

Ладони профессора были мягкими и тёплыми, в отличие от вечно ледяных рук самой Пейдж. Его карие глаза, глубокие и внимательные, отчего-то казались гораздо старше своего обладателя. Искры серьёзной, хорошо проработанной ийкэ вспыхивали в них всё ярче с каждой секундой, и вот Пейдж словно накрыла волна энергии. Тихий голос то ли вслух, то ли только у неё в мозгу прошептал:

– Открой себя настоящую, – и девушка словно провалилась в тёмную пропасть.

Аррилия видела, как душа Пейдж становится мягкой, податливой, словно раскрывающийся на рассвете цветок. Именно в этот момент она поняла, что вот шанс, ожидаемый тысячелетиями, и без дальнейших раздумий кинулась в самую сердцевину этой души, бросив все силы на то, чтобы выбраться. Сознание Пейдж раскрылось перед ней широкой дверью в реальность. Но в последний момент эризингия почувствовала, что Пейдж, её тело и душа скорее всего не выдержат этого перехода, а она почему-то не хотела просто так убить эту девушку. И тогда Аррилия сделала то, что представлялось единственно возможным: она слила самое себя с этой широко распахнутой человеческой душой, поглотила её, вошла в её тело и стала с ней единым целым. Пейдж больше не было, но она стала частью эризингии. Аррилия – а теперь это была уже именно она, а не Пейдж – открыла глаза.

В зале стояла тишина, лишь изредка прерываемая восторженным шёпотом.

Руки Аррилии по-прежнему были сплетены с руками профессора, однако теперь он казался ещё ниже, чем был до этого, потому что сама Аррилия парила сантиметрах в тридцати над полом. Она взглянула учителю в глаза, он отшатнулся и отпустил её ладони, словно увидел в этом лице что-то пугающее, чего не мог объяснить. Аррилия так и осталась висеть в воздухе. Она оглядела себя, аудиторию, поднялась чуть выше, опять опустилась, снова поднялась, покружилась по залу и, улыбаясь, опустилась на пол.

Зал зааплодировал.

– Вот, как видите, именно что-то подобное я и имел в виду, когда говорил о скрытых способностях, – голос профессора немного дрожал. – Правда, сегодня я не ожидал такого эффекта. Дорогая, а вы учились левитации раньше?

– Нет, не училась, – Аррилия продолжала улыбаться.

– Тогда, возможно, это талант, наверное, были предпосылки…

– Как же, предпосылки, – послышалось из аудитории, – да она ж обычная зубрилка. А теперь летает. Как Вы с ней это сделали?! Я тоже хочу.

– И мы! И мы!

– Господа, успокойтесь, я ничего такого не делал. Я не умею наделять способностями, да и никто не умеет. Они просто были скрыты, и, судя по вашей реакции, довольно глубоко. Я только помог их выявить. Что ж, надеюсь, вам есть за что благодарить меня, дорогая?..

– Конечно…

– Хорошо, да… Пользуйтесь, привыкайте. На сегодня это, пожалуй, всё. Я что-то утомился. Все интересующиеся могут связаться со мной позже, пообщаемся в другой раз. До свидания!

Маленький усталый человек быстро собрал все бумаги и как-то излишне торопливо покинул зал.

Тереза с Мёрфом сбежали вниз и кинулись к ней обниматься.

– О, Пейдж, это так здорово! – воскликнула подруга. – Левитация, ну кто бы мог подумать. Не зря я тебя разбудила.

– Да уж, ты тут всех удивила. Смотрю, сама ещё не поняла, да? Ничего, к такому легко привыкнешь, – парень, смеясь, легко толкнул её в плечо.

Аррилия промолчала, решив их не разочаровывать и не пугать. Пусть пока продолжают считать её Пейдж. Ей нужно время, а потом… Потом она, возможно, им покажет… Левитация, как же. Какая ерунда. Она – не какая-то летающая девчонка. Она – эризингия. И она вернулась…

Старый седоволосый гном сидел на тяжёлой деревянной скамье в парке почти у самой кромки воды. Холодные океанские воды сегодня были относительно спокойны и мягко обволакивали берег. Было довольно прохладно, несмотря на явные признаки воздействия на этот парк управления погодой. Весна здесь, в Заполярье, даже со всеми технологическими улучшениями всё равно приносила лишь малую долю тепла по сравнению с местами южнее. Коспарху нравилось это время, когда набухшие почки на редких деревцах и кустах только-только начинали распускаться, а из земли показывалась зелёными ежиками первая трава. В этом было так много чистой, светлой энергии, соединяющейся на берегу с тёмной глубокой энергией океана… Да, место для Университета выбрали превосходное.

Коспарх долго задумчиво смотрел вдаль, изредка отвлекаясь на пробегавшие мимо группки студентов, вдыхая этот наполненный разнородными потоками ийкэ воздух и размышляя о своём путешествии.

Он понял, что Проявление звало его именно сюда, довольно быстро, стоило лишь взять карту Земли – энергия явно направляла его на север. А когда он узнал, что именно в этом регионе находится УУПЭ, то почти перестал сомневаться в своём выборе.

И действительно, ийкэ здесь просто бурлила. В каждом жителе этого маленького научного городка можно было найти что-то, что соответствовало бы зову. Но этого не происходило, несмотря на многочисленные попытки. Нужные, как ему казалось, линии были какими-то прозрачными, нестабильными, ему всё никак не удавалось ухватить и распутать хоть одну из этого клубка. Тогда он просто решил попытаться проверить всех, что было незаурядной задачей: студенты, преподаватели, обслуживающий персонал, туристы – их здесь было более тысячи. Проявление такого количества существ разного уровня силы требовало времени, а времени-то, как отчего-то представлялось Коспарху, и не было. Но и другого способа он не мог найти. Приходилось ждать, не оставлять попытки, пробовать снова и снова. Многие проявляемые оказывались довольно интересными личностями и, определенно, могли внести большой вклад в знания об ийкэ и в практики её применения. Однако все они были не теми, к кому вёл гнома зов.