Дюжина матросов натягивала над трибунами огромный навес.

– Я видел их в Ливиаполисе, – сказал сэр Джеральд, – им понадобился магистр, чтобы все закрепить.

Лорд-мэр нетерпеливо взмахнул рукой.

– Господь защитит нас от зла. Пока с нами наш епископ, даже не говорите о таких вещах.

Рэндом сплюнул.

– Господа, – сказал он, – между нами говоря, мы контролируем почти все движения денег в городе. И мы собираемся это терпеть? – Он указал тростью на двух штукатуров, которые старательно стирали герб королевы с центральной трибуны.

– А у нас есть выбор? – спросил сэр Ричард. – У меня нет. армии. Я плохой боец.

Сэр Джеральд тревожно огляделся.

– Джек возвращается в город, – сказал он, – сюда идут галлейцы. И дураки, которые подражают галлейцам.

– И окситанцы, – очень тихо заметил Дарквуд. – Брат королевы не останется в стороне. Он не позволит ее арестовать.

– Господа, давайте говорить откровенно, раз уж дело касается торговли. Оставим ложь лордам. Первый воин короля и его приспешники ведут нас к гражданской войне.

Его собеседникам было неуютно.

– И если война начнется здесь, на наших улицах… – Сэр Джеральд прищурился. – Представьте, как горят наши дома. Как солдаты грабят их.

– Христос всемогущий, они все уничтожат, – сэр Ричард покачал головой, – но здесь такого не будет.

Сэр Джеральд снова оглянулся.

– После моего прошлогоднего приключения с морейцами, – сказал он авторитетно, – у меня появились друзья среди этрусков.

– К моему большому недовольству, – отметил Дарквуд, – вениканские и фиорийские купцы получили свои меха раньше меня!

Сэр Джеральд приподнял бровь:

– Меха было довольно на всех. А один из моих основных кредиторов особо попросил проследить, чтобы этрусков не обошли. Так или иначе, вениканский капитан сэр Джанкарло, который пришел в минувший четверг, принес мне новости. – Сэр Джеральд огляделся еще раз. – Он сказал, что это все делается по приказу короля галлейского. Что это заговор. Что де Вральи работает на короля. Что он уничтожит наше королевство и отдаст своему хозяину.

Айлвин Дарквуд забрал бороду в кулак.

– Я постоянно об этом думаю. С тех пор, как начали подделывать деньги.

– Но… – удивился сэр Джеральд.

– Я принимаю собственные меры, – сказал Дарквуд. – Что вы предлагаете?

– Ничего, что повредило бы королю.

– Это заговор, – прошептал сэр Ричард.

Сэр Джеральд негодующе замотал головой:

– Я же сказал, ничего, что повредило бы королю!

Мастер Айлвин и сэр Джеральд смотрели на сэра Ричарда.

– Что вы планировали? – спросил сэр Ричард, и было заметно, что он заранее не согласен.

Через час он пил вино с архиепископом Лорики, который изображал беззаботность.

– Ничего не бойтесь, добрый сэр Ричард. Некоторые из ваших земляков предатели, но король в безопасности. Полагаю, что я могу вам это сказать. Через несколько часов заговор, который так пугает вас, будет раскрыт.

Сэр Ричард встал:

– Рэндом, Дарквуд и Пиэл контролируют почти все ополчение.

– Крестьяне с вилами? – Архиепископ расхохотался. – Против опоясанных рыцарей. Я бы на это посмотрел. В Галле мы подобное поощряем. Это прорежает стада.

Сэр Ричард ничего не знал о войне, но все же разволновался и дернул себя за бороду.

– Я полагаю, сэр, это может оказаться непросто для ваших рыцарей. В любом случае, я вынужден уехать. Я во всем этом не замешан. Когда все закончится, мне придется вести с этими людьми дела.

Архиепископ лично проводил сэра Ричарда до дверей, посмотрел ему вслед и вернулся за стол. Сказал своему секретарю мэтру Гри, священнику и доктору теологии:

– Этот человек воображает, что, когда мы закончим, он продолжит вести здесь дела. – Он покачал головой. – Ростовщичество. Роскошь. Чревоугодие.

Секретарь кивнул. Глаза у него сияли.

– Наша церковь станет богаче всех румских церквей, – сказал архиепископ.

– А вы станете патриархом, – вставил секретарь.

Они посмотрели друг на друга. Потом архиепископ собрался.

– Позови писца, владеющего архаикой, – сказал он.

Секретарь нахмурился и вышел. Его черные одежды развевались, как грозовое облако.

Архиепископ занялся письмом, объясняющим в самых скромных выражениях, что ни один священник не подчиняется гражданскому или королевскому закону и что придворный суд Льюиса не может слушать дела, возбужденные против святых отцов.

Секретарь вернулся и неодобрительно объявил:

– Мэтр Виллон.

Худой человек в потертых красных одеждах, подобающих незнатному доктору права, глубоко поклонился.

Архиепископ почувствовал запах вина.

– Мэтр! – резко сказал он.

Человек в красном неплохо держался на ногах.

– Ваше высокопреосвященство.

Архиепископ движением руки отослал секретаря:

– Я разберусь.

Секретарь коротко кивнул. Архиепископ сел поудобнее.

– Мэтр Виллон, я полагаю, вы понимаете, зачем я взял вас в Альбу.

Налитые кровью глаза мэтра Виллона встретились с глазами епископа. Затем доктор права уставился в паркетный пол.

– Я к услугам вашего высокопреосвященства, – тихо сказал он.

– Надеюсь, что так. Мне вдаваться в подробности?

– Нет, ваше высокопреосвященство. – Мэтр Виллон не поднимал глаз.

– Прекрасно. Я хочу, чтобы кое-что произошло. Вы можете это устроить?

– Да, ваше высокопреосвященство.

– Я хочу смерти одного человека. – Архиепископ вздрогнул.

– Как именно? – спросил доктор права.

– Как вам будет угодно, мэтр Виллон. – Архиепископ повысил голос, как мать при разговоре с глупым ребенком.

– С помощью герметических искусств, – тихо уточнил доктор права. Архиепископ привстал:

– Я этого не говорил! И вы будете держать язык за зубами. Или вовсе лишитесь языка!

Человек в красном упорном смотрел в пол.

– Вы можете это устроить?

– Вероятно, – человек в красном пожал плечами, – возможно все.

– Сегодня. – Архиепископ наклонился вперед.

Человек в красном вздохнул:

– Очень хорошо. Вы можете достать что-нибудь, что он носит? Часто носит?

Архиепископ, кажется, хотел возразить, но не стал.

– Да.

– Возможно, кто-то мог бы украсть у него перчатки, – предложил человек в красном. – Я полагаю, это дворянин.

– Пф-ф. – Архиепископ отвел глаза.

– А потом мы вернем перчатки, сказав, что нашли их на улице. Сегодня же.

– И вы сможете проделать свое… извращенное дело так быстро?

– К услугам вашего высокопреосвященства, – поклонился человек в красном.

– Вы испытываете мое терпение, мэтр Виллон. И все же вы и все, что вы любите, – в моих руках. – Архиепископ тронул амулет, который носил рядом с крестом.

– Как вам будет угодно, ваше высокопреосвященство. – Голос его звучал устало и безнадежно.

Секретарь посмотрел ему вслед с нескрываемой ненавистью.

– Почему вы оставляете его в живых? – спросил он.

– Тихо, Жиль. Это не твое дело. – Архиепископ нахмурился. – Ты никогда не задавался вопросом, был ли Иуда злодеем или же судьба обрекла его отправить Господа нашего на крест? Не стал ли он орудием в руках Господа?

– Схоластика утверждает, что Господь использовал зло Иуды во благо Себе, – ответил секретарь.

– Если Господь может избрать Своим орудием зло, значит, и я могу. – Архиепископ покосился на свои сложенные руки. – Что там с этой Альспенд?

– Она уехала в свой загородный дом. Я отправил за ней людей, но они вернулись. Теперь тяжело кого-то нанять, ваше высокопреосвященство. Почти все вступили в королевскую гвардию.

– Де Вральи готовится к битве с простым народом, – сказал архиепископ, – а нам нужны собственные мечи. Люди, которые не носят наших цветов.

– Мне рекомендовали человека, ваше высокопреосященство. Иностранец, с далекого севера.

– Ну? – Архиепископ никогда не славился терпением.

– Я посмотрю, смогу ли я с ним снестись. Он очень осторожен.