Она повертела в руках свой крошечный нож. Слегка порезала запястье. Смертный грех. Вечность в аду.

Вот бы ей повезло чуть больше… но тупик оказался глухим.

Теперь мужчины играли с ней. Они знали, что ей никуда не деться, и ржали. Тот, у которого текла кровь, утверждал, что заслужил право быть первым.

Она оглянулась в поисках оружия.

– Смотри-ка, она еще и кусается, – рассмеялся альбанец.

В руке он сжимал большой кинжал… которым ударил в бок проходившего мимо южанина. Отступил, чтобы не измараться в хлынувшей крови. Южанин умер очень удивленный, и оруженосец расхохотался. Посмотрел на Бланш.

– Иди сюда, шлюшка. Получи то, что тебе причитается. Если я испачкаюсь, выволакивая тебя оттуда, я отрежу тебе нос после того, как трахну. – Он улыбнулся и поднял руку.

Она шарахнулась прочь.

– Последний шанс, – предупредил он.

Переулок утыкался в четыре лачуги, стоявшие вплотную друг к другу. Две из них даже делили одну деревянную крышу. Бланш видела дыру на высоте своего роста. Запах мочи подсказал ей, что туда часто заходят люди и животные… особенно во время дождя. Но для нее было слишком высоко.

Она заплакала.

– Тупая шлюха, – сказал один из них.

– Четверо мужчин на одну девушку, – сказала она. – Трусы.

Он пожал плечами и двинулся к ней, держа перед собой нож. Видимо, оценил, на что она способна.

Она решила дать ему себя убить и напала.

Он легко поднырнул ей под руку и сломал правое запястье. Ее хорошенький ножичек упал в лужу мочи.

Он ударил ее коленом в живот так сильно, что ее вырвало. Она рухнула на колени.

– Ну, – ухмыльнулся он, – думаю, я заслужил право быть первым. Я…

Она не поняла, что случилось, потому что смотрела в землю, но в переулке вдруг возник огромный, черный как ночь мужчина в заморских одеждах.

Он выскочил из щели у нее над головой. Тот труп… был не трупом. Это она понять сумела.

– Ты кто, мать твою? – опешил оруженосец. Отступил на шаг и потянулся к мечу.

Мавр возвышался над ними, слегка расставив ноги. На боку у него висела кривая сабля в ножнах.

Ее преследователи закричали.

Бланш вытащила изо рта испачканную рвотой прядь волос и задумалась.

Оруженосец двинулся вперед, замахиваясь, и чернокожий выхватил саблю и ударил. Короткое слитное движение, поворот бедер – и меч оруженосца упал на землю вместе со сжимающей его рукой.

Оруженосец заорал так, как будто из него душу вынимали, и упал на колени рядом с Бланш. Кровь хлынула струей.

Он как будто не понимал, что случилось. Нащупал левой рукой правую, потянул ее к себе.

Чернокожий коротко взмахнул саблей, и самый кончик ее прошелся по глазам и переносице раненого. Тот умер мгновенно. Чернокожий сделал это почти без усилий. Парень упал лицом вниз.

Мавр шагнул вперед. Бланш уже нашла свой ножичек. Он был весь в грязи, как и ее одежда и она сама. Правое запястье сломано или вывихнуто. Заживет. Она прижалась спиной к грязной стене и попыталась встать.

Содержимое корзинки не выпало. Она кинула туда же нож и взялась за ручку левой рукой. Она ничего не соображала. Ей нужен был нож.

Чернокожий не был демоном. Это оказался неверный. Бланш видела таких несколько раз. Вообще черных людей она встречала. Королевского зеленщика Джо Грина, например. Или Майлза Грейторна, черного как смоль гвардейца. Но у этого кожа отливала синевой, и он был выше и стройнее других чернокожих.

И держался очень спокойно. Теперь он стоял у входа в переулок совершенно неподвижно. Сабля, казавшаяся крошечной в его руках, торчала из-за спины, как хвост.

Он смотрел на галлейцев. Они колебались, а вот язычник – нет.

Один из оруженосцев замешкался, и мавр наклонился, коротко взмахнул саблей, и опять полилась кровь.

– Позовите стражу! – завопил раненый.

Неверный встал в другую стойку, опустив саблю перед собой и нацелив ее на галлейцев. Самый крупный из них выхватил меч и напал.

Чернокожий взмахнул саблей. И еще раз.

Галлеец рухнул, как подрубленный, а сабля язычника довершила движение, добив раненого.

Теперь в переулке лежало пять трупов, включая южанина.

Галлейцы и их друзья попятились.

– Ты этого не сделаешь, – повторял один из них.

Другой завопил, призывая стражу.

Бланш снова начала соображать. Пусть этот человек и черный, и одет как язычник, но все же он спас ей больше, чем жизнь. А стража наверняка займет сторону хорошо одетых мужчин, а не служанки и иностранца. Если только им не повезет и не появится кто-то знакомый, например Эдвард.

Очень осторожно – он был опасен, а его спокойствие пугало не меньше цвета его кожи – она подошла ближе. Заговорила с ним, как с лошадью, уверенная, что он не знает нормального языка.

– Если вы пойдете со мной… просто пойдете… я не причиню вам вреда… просто пойду рядом… добрый сэр… идемте за мной…

Она прошла у него за спиной, в пределах досягаемости его жуткой сабли. Колени у нее подгибались, руки дрожали, а в запястье пульсировала боль, но она не позволила слабости взять над собой верх.

Он наклонил голову, как норовистая лошадь. Заметил Бланш. Она вышла из переулка, переступила через труп и услышала шаги.

– Пойдем! – сказала она.

Вдалеке кто-то орал: «Стража!»

– Пойдем! – закричала она.

Он не шевельнулся. Бланш отвернулась. Она хотя бы попыталась. Под холмом был Чипсайд – и безопасность.

– Пойдем, – позвала она. Протянула руку – раненую, окровавленную руку, которая уже опухала.

Он посмотрел на нее и двинулся с места. Переступил через одну из своих жертв, подобрал шапку и двумя движениями протер ею клинок. Выбросил шапку и, не глядя, вернул саблю в ножны. Бланш бросилась бежать. Он последовал за ней.

У нее дергало запястье, и при каждом шаге становилось больнее. Она попыталась перехватить его другой рукой, но так оказалось еще хуже. Она закричала. Бланш не хотела кричать, но не сдержалась. К тому же она споткнулась и упала на землю, и теперь у нее болело еще и колено.

Появился еще один вооруженный человек. В руке он держал меч. Сам он был высок, как дерево, и широк в плечах, как целый дом. Бланш вздохнула с облегчением, потому что в этой части Харндона все знали сэра Рикара Ирксбейна, рыцаря Ордена. Но, даже думая о себе, она не забывала, что не может пустить все на самотек. Подняла голову.

– Сэр Рикар! – крикнула она. – Сэр рыцарь, он меня спас.

Сэр Рикар был связан обетом молчания. Он посмотрел на язычника и указал на него длинным мечом.

– Он меня спас, сэр, слышите? Галлейцы напали на меня… пресвятая Дева! – Она лепетала что-то и как будто слышала свой голос издали. Боль накатывала, как волна.

Бланш заплакала и попыталась сесть.

Мужчины были одного роста. Один бледный, рыжеволосый, с россыпью веснушек на огромном носу, а второй черный, как смола, в которую подмешали синей краски. Нос у ифрикуанца был небольшой и тонкий, а вот плечи такие же широкие и талия такая же узкая. И оружие у обоих схожего размера.

Оба посмотрели на девушку, которая лежала на земле. Оба держали оружие перед собой, с легкостью, свидетельствующей о большом опыте.

Ни один не говорил.

Кто-то продолжал звать стражу.

Сэр Рикар еле заметно поклонился. Потом с невероятной быстротой вложил меч в ножны и поднял девушку, легко, как перышко. Она отстранила его здоровой левой рукой.

– Не трогайте меня! – крикнула она, слыша себя как будто издали. – Я могу идти!

Язычник улыбнулся. Он склонил голову и вернул саблю в ножны. Рыцарь Ордена отпустил Бланш и сделал шаг назад, поднимая руки.

Бланш встала.

– Я справлюсь, – угрюмо сказала она.

Рыцарь Ордена поклонился ей. В этом поклоне были уважение, упрек и согласие. Очень выразительный оказался поклон. А потом рыцарь повернулся и побежал вниз, в сторону Чипсайда. Бланш похромала за ним, кое-как переставляя ноги, погоняя их, как мать непослушного ребенка. За ней шел неверный.