– Согласна, водой проще всего манипулировать, – рассмеялась Гауз.

– Любой его шаг к югу от Внутреннего моря приведет к рассредоточению сил, – заметил сэр Джон, – и зачем нам делать то же самое?

Лорд Корнер положил ладони на стол.

– Не все присутствующие – солдаты. Я не вижу резона рисковать армией в землях Диких.

Гауз рассмеялась – искренне, не ехидно:

– Прямо сейчас вы находитесь в землях Диких, милорд. Вот только тут нет никаких Диких. Ирки и боглины, люди и священники. И между ними нет разницы.

Лорд Уэйленд был очень осторожным человеком. Он откинулся на спинку стула, прикоснулся пальцем к подбородку.

– Всегда проще поднять народ на защиту своего дома, чем на завоевание чужого.

Теперь Гауз злобно фыркнула.

Амиция оглядела собравшихся:

– Милорды, как мы узнаем, когда волшебник нанесет настоящий удар? Может быть, он попытается нас обмануть?

– Отличный вопрос, – улыбнулся сэр Джон, – армии не должны уходить, оставляя какие-то районы без защиты. Мы должны держать ополчение наготове.

Сэр Габриэль посмотрел в глаза Амиции:

– Прекрасное замечание, Амиция. Но я полагаю, что мы сможем создать мобильную армию, которая будет передвигаться быстрее Шипа.

В воздухе пронесся порыв силы. Гауз откинула голову и расхохоталась:

– Молодец, сын мой. Ты меня удивил. Подразни его, – улыбнулась она, – Шипа.

На мгновение стемнело.

– Хватит! – рявкнул Габриэль. – Если мы договоримся, жребий будет брошен. Если это так, так и останется. Я прекрасно понимаю, сэр Джон, что может пойти неправильно. Но у меня и Алкея есть хрисобул от императора, позволяющий нам призывать армию, которая к первому апреля будет в Миддлбурге.

– Прошу прощения, милорд герцог, – удивился сэр Джон, – но ходят слухи, что император разорен и не может содержать армию.

– А как по-вашему, чем мы занимались весь год? – грустно улыбнулся герцог Фракейский. – Танцевали? У императора есть армия. Она будет в Миддлбурге.

Сэр Томас грохнул кулаком по столу.

– Мне нравится то, что я слышу, – заявил он, – хорошо, что драться придется в этом году, а не в будущем. Но мне надо перегнать стада, и мои лучшие люди пойдут со мной. Я могу отправить их домой к рекрутскому набору, но только после перегона скота.

– Мне не нравится идея держать армию в поле все лето, – сказал лорд Уэйленд, – мы не император, который кормит армию круглый год. Поля нужно пахать. Мои лучники – это мои йомены. Мои пикинеры – мои же скотоводы.

Главный конюший усмехнулся:

– Я был бы не прочь повоевать несколько месяцев. Но моим людям это не понравится. И моей жене тоже.

– Кольчуга стоит целого урожая. – Епископ Альбинкиркский говорил редко, но говорил по делу.

– Вы можете командовать армией императора, – сказал сэр Джон сэру Габриэлю.

– Да, – ответил сэр Габриэль, посмотрев на свои руки.

Сэр Алкей улыбался:

– Тогда давайте соберем здесь войско. Начнем с вашего отряда и людей сэра Рикара. Я уверен, что мы сможем вам заплатить. – Он покосился на купцов, а те отвели глаза.

– Я сам заплачу, – сказал сэр Габриэль, – я герцог Фракейский. У меня есть другие планы, но я готов отложить их на лето. Новобранцев с севера и горцев мы можем придержать в резерве.

– А как же королевская армия? – нежным голоском спросила Гауз.

– Я не уверен, что мы можем рассчитывать на нее этим летом, – сэр Джон нахмурился, – не думаю, что мы увидим их к северу от Харндона. А если и увидим, можем пожалеть об этом. – Он огляделся. – Я бы лучше утаил что-то, чем солгал. Но, если я не ошибаюсь, королевская армия не придет к нам на помощь.

– Из-за набегов на юге? – спросил этрусский купец.

– Из-за того, что Альба стоит на грани гражданской войны, – тихо сказал епископ.

Сэр Джон откинулся на спинку кресла:

– Все мы – люди короля. А значит, мы и станем королевской армией.

Сэр Алкей, кажется, хотел закашляться. Сэр Габриэль нахмурился:

– Мы будем соединенной армией севера. Если император пришлет нам подкрепление… вряд ли ему понравится стать вассалом короля Альбы.

Герцогиня Западной стены кивнула:

– Хорошо сказано, сын мой. Мы союзники, а не ленники. Давайте проясним это раз и навсегда. – Она посмотрела вокруг грифоньим взглядом, ненужным в этой ситуации. – Учитывая это, господа… раз уж королевская армия не сможет нам помочь и нам придется собирать собственное войско против этого жалкого волшебничка… что мы будем делать, если против нас выйдет серьезный противник? Почему мы платим подати королю, который сидит далеко и не может защитить нас? Почему бы нам не избрать собственного короля?

Сэр Джон выпрямился и посмотрел на герцогиню:

– Прошу прощения, ваша милость, но вы же не хотите сказать, что граф Западной стены не является вассалом короля? Вы имеете в виду…

Герцогиня улыбнулась. Так улыбаться могла бы очень скромная лиса перед тем, как сожрать курицу.

– Я слабая бедная женщина, ничего не понимающая в политике, сэр Джон. В моих словах нет измены – я просто говорю, что мой брат не способен нас защитить. Здесь нет его власти. – Она улыбнулась, а затем поджала губы. – Я всего лишь хочу сказать, храбрые рыцари, что ни мой муж, ни я не подчинимся никакому документу или соглашению, провозглашающему нас королевскими вассалами или требующему от нас рыцарской службы. С другой стороны, если мы заключим соглашение о союзе, мы, безусловно, поможем и людьми, и деньгами.

Епископ Альбинкиркский прищурился:

– Вы хотите видеть Эднакрэги суверенным государством?

Улыбка герцогини сделалась чуть-чуть шире.

– Я этого не говорила. Но я полагаю, что, если мы станем свободным государством, нам придется самим заботиться о своей защите.

– Это измена, – сказал епископ.

– Ну так воспользуйтесь этим! – рявкнула герцогиня.

– Мы должны служить королю… – начал сэр Джон.

– Это почему? – спросила Гауз. – Он просто человек, и человек никчемный. Насколько мне известно, прошлой весной вас всех спасли мой сын и София. Насколько мне известно, король потерял почти все свое войско в лесах, и его пришлось спасать его потаскушке-королеве и речному флоту. А потом он пригласил сюда галлейскую армию, которая теперь буянит на юге. И на север мы ее не пустим!

Лорд Уэйленд посмотрел ей в глаза. Он не сказал ни слова, но выражение лица выдавало его интерес.

Юный Мастер Дормлинга потряс головой, как человек, пытающийся проснуться:

– Мы живем в Змеевом круге. Я не человек короля и, прошу прощения у вашей милости, не ваш человек. Мне нравится мысль о союзе, но мне нечего сказать о новом королевстве. Могу лишь дать вам совет: только дурак станет менять коней на переправе.

Герцогиня дернула головой, как норовистая лошадь.

– Полагаю, я тоже имею право говорить, – тихо сказал сэр Алкей, – от имени тех из нас, кто не является альбанцем. Разговоры о северном королевстве кажутся мне… чрезмерными. Если они продолжатся, император может потребовать, чтобы я ушел отсюда. От его имени я заявляю, что Фраке – провинция империи и что сэр Габриэль правит там только по милости короля. Империя, милорды, – это не набор жалованных поместий. Наши земли не наследуются без разрешения императора. Императору принадлежит все. Он может даровать и отобрать титул в любое время.

Гауз ядовито улыбнулась:

– А относится ли это к императорскому трону, сэр рыцарь? Он разве не передается по праву наследования?

– Император избран Господом, – удивился сэр Алкей.

– Обыкновенно это случается после нескольких отравлений и поножовщины, – вставил сэр Габриэль. – Прошу прощения, ваша милость, но север не готов к суверенитету.

– Значит, север населен глупцами, – сказала Гауз. – Спросите имперских офицеров. Спросите любого, кто живет у Стены! На юге людей не меньше, чем на севере. К северу от Стены стоят города! Все они могут стать нашими.

– То есть твоими. – Ее сын покачал головой. – Простите, ваша милость, но мы хотим защитить свои владения, а не поднимать новое знамя в Игре королей.