– Я рассчитывал, что мы будем сражаться в Альбинкирке, но ситуация изменилась. Я передумал. Сказочный Рыцарь, Плохиш Том, император… Что тебя гложет?

– Мы собираемся сражаться с Дикими, берем Диких в свои ряды, и все это происходит на их земле. Всему, что я знаю о войне, я научилась у тебя, Йоханнеса, Калли и Тома, и я уверена, что это плохое место для боя. Болото? Лес?

– Именно.

– И ты вдруг стал королевским капитаном. Я думала, мы свободные наемники. Ищем приключений. Зарабатываем. А не сажаем тебя на трон.

– На трон? – Он рассмеялся. – Изюминка, клянусь, я не хочу становиться королем Альбы.

Ей стало легче.

– А королем севера?

– Тоже нет.

Его улыбка казалась фальшивой – и очаровательной.

– А чего хочешь?

– Потом, – сказал он. – Слишком много аспектов, я не могу все запомнить. Давай выиграем бой. А потом устроим собрание командиров.

– Если выживем. – Она не удержалась от улыбки.

– Да. Если не выживем, собрание придется отменить. – Он улыбнулся ей в ответ, и на мгновение они стали прежними.

Капитан еще час беседовал с Мэг наедине. Никто из них не рассказал, о чем шла речь.

На закате Белый отряд влился в лагерь с востока. Они шагали вдоль тех же низких холмов, за которыми исчез Плохиш Том вместе со своими горцами. Лошадей лишились все, а телеги пришлось бросить на другой стороне реки.

Праздновали тихо. С последними лучами солнца на лагерь напали Дикие, еще подпортив веселье. Но в темноте заметить ловушки было совсем трудно – никакое ночное зрение не поможет увидеть колья, вкопанные в землю несколько дней назад, или метательные машины, которые корзинами высыпали на нападающих камни.

Безголовый следил за всем этим с самой западной башни, держа в одной руке бутылку, а в другой стилус.

Через полчаса он доложил обстановку Изюминке и сэру Джону, которые стояли на внешней стене и наблюдали за Дырой.

– Гельфред говорит, что они со всех сторон и готовятся напасть с тыла, – Безголовый раскрыл свою восковую табличку, – у меня куча предложений и дополнений к имеющемуся плану.

Изюминка самодовольно посмотрела на него.

Через десять минут весь лагерь готовился к бою. Фермеров, вооруженных чем попало, поставили подальше от стен. Лучники выстроились на башнях, а пехотинцы – вдоль всех четырех стен лагеря.

Как только поднялась луна, нестройно завыли рога. Мэг с огромной скоростью дошивала чехлы для новых котлов.

Сэр Бесканон, стоявший на стене, протрубил в рог.

Мэг перекусила нитку, взяла маленький кусочек угля и щелкнула пальцами. Уголь сгорел дотла.

В шестидесяти ярдах от рва, тянувшегося у задней стены лагеря, виднелась глубокая яма длиной не меньше расстояния полета стрелы. Она полностью простреливалась с башен. Вдоль ямы в мягкую землю вкопали глиняные горшки, запечатанные воском. К каждому из них был привязан кусочек того же самого угля. А внутрь насыпаны обломки ржавого металла, старых гвоздей и тому подобного.

И по несколько фунтов порошка мастера Смита.

Крошечное заклинание Мэг создало шесть огромных взрывов.

Тут же открылись задние ворота лагеря, и оттуда вылетел конный отряд – дюжина вардариотов с Заком во главе, которые закрыли рыцарей как будто волшебным занавесом, и сорок рыцарей, с ног до головы закованных в железо. А за ними – еще сорок человек, которые шли неплотным строем, держась на расстоянии двух шагов друг от друга.

Всадники расчищали дорогу при свете факелов, а пехотинцы убивали тварей. В темноте достать человека в доспехах было очень трудно, а справиться с безоружными – особенно с усталыми ранеными пещерными медведями или ирками – ничего не стоило.

Ночью Мэг обменивалась заклинаниями с кем-то во тьме. Заворачиваясь в одеяло, она поставила над лагерем два огромных золотых щита. Щиты эти напугали и лишили сна гораздо больше новичков, чем ирки и боглины.

Проснувшись, Мэг обнаружила, что юный Мортирмир швыряется огненными шарами с башни – с каждым заклинанием с пальцев его срывались пять маленьких шариков, которые улетали в пустоту, как злобные яркие мухи. Когда она залезла к нему на башню, он уже начал выпендриваться, создавая сложные арки из света и тугие алые лучи.

– Побереги силы, они тебе еще понадобятся.

Драматическим жестом Морган сотворил великолепный мерцающий сгусток концентрированной энергии, похожий на крошечное солнце – он даже испускал лучи из раскаленного добела газа. Сгусток этот улетел так далеко, что просто исчез из виду.

– И зачем это было нужно? – поинтересовалась Мэг. Ей – скорее как швее, чем как магу, – понравилось, с какой точностью он манипулирует силой и как сосредоточивается.

Он наивно улыбнулся:

– Просто показать, что я могу. Сэр Милус говорит, что леса где-то на милю кишат тварями.

На северо-востоке вдруг что-то вспыхнуло, потом загорелось темно-красным пульсирующем пламенем, а потом раздался глухой грохот, а за ним резкий треск.

– Хотел посмотреть, как далеко я могу зашвырнуть что-нибудь мощное. Спорим, они там удивились.

– Я ложусь спать. – Мэг вздохнула. – Не надо мальчишества, пожалуйста.

Пристыженный Морган слез с башни.

Утром выживших солдат императорской армии выстроили и заново вооружили. Им досталась любопытная коллекция – все мечи и арбалеты, которые удалось выгрести с двух этрусских складов в Альбинкирке, каждый свободный меч, щит или мятый шлем, который нашелся в арсенале цитадели, и даже камнеметалки, используемые при охоте на белок, – что-то вроде арбалетов, стрелявших глиняными шариками вместо болтов.

Всех свободных лошадей, включая тех, которых войско захватило на юге, отдали Белому отряду и морейской кавалерии – набрался целый эскадрон.

Явился капитан со своим ближним отрядом и королева со своим двором, а за ними следовали пятнадцать сотен крестьян с лопатами. Однако до лагеря они так не дошли, остановились примерно в миле от него и принялись за постройку второго лагеря рядом со старым фортом.

Капитан заговорил с морейцами на архаике. Они не обрадовались, но и ворчать не стали. Сэр Кристос стоял на бочке и рассказывал филархам, что лично видел тело императора, приготовленное к погребению, и что они вместе отвезут его в город – когда одержат победу.

А потом сэр Кристос забрал большинство морейцев и отвел их в новый лагерь.

Изюминка смотрела им вслед.

– Что он делает? – спросила она у Майкла, который уже вел записи в палатке, правда, в чужой.

– Не представляю. Разве что он решил, что битва будет там.

Изюминка застонала:

– Он же говорил, что здесь! И где на самом деле?

Майкл писал приказы, нумеруя их.

Изюминка нахмурилась.

– Слишком все сложно. Мы с Томом ушли, и он как с цепи сорвался. Сочиняет опасные планы, которые еще и не работают.

– Этот, думаю, сработает, – спокойно сказал Майкл после паузы.

– А почему он такой болтливый и радостный?

Майкл закашлялся.

– А ну говори! Майкл, я что, редко за тебя заступалась?

– Он нашел девицу.

– Не Амицию?

– Амиция послала его куда подальше. А эта новенькая посговорчивее. – Майкл поднял перо. – Изюминка, это наверняка ерунда.

– Королева? – резко спросила Изюминка. Голос у нее почти пропал.

– Нет. Долгая история. Одна из дам королевы. Прачка.

Это остановило Изюминку, готовую высказаться об аристократах.

– Прачка?

– Изюминка, я ничего не знаю. Можно мне закончить с приказами? – Он посмотрел ей в глаза и сказал капитанским голосом: – Разве тебе нечем заняться?

Изюминка рассмеялась.

Где-то посреди лагеря сидели Уилфул Убийца, Типпит, Калли и Кадди.

– А где Безголовый? – спросил Длинная Лапища.

Это была старая традиция, и Длинная Лапища не упускал случая понаблюдать – даже теперь, когда стал рыцарем.