— А мне не было тревожно… — улыбнулась она.

— Вы разговаривали?

— Не особо…

— А… что?

Клаудия рассмеялась, ее эмоции вовсе не походили на испуг или разочарование. Взгляд Краузе наполнился тревогой.

— Ему нужен был секс… — пояснила женщина, отсмеявшись, — Мне, оказывается, тоже…

Ладонь чародейки сжала кулон, болтающийся на шее. Простой кожаный шнурок удерживал небольшую вещицу из серебристого металла. Краузе бросил взгляд на безыскусное украшение, брови дознавателя встревоженно нахмурились.

Ханс давно ушел, Клаудия и думать позабыла о визите спецагента. А вот о чем забыть не могла — об убийце. Женщина стояла на лоджии, кутаясь в теплый халат, мысли блуждали вокруг Нергала.

Убийца привез домой, как-то само собой оказался в чужой квартире. Прежде, чем чародейка успела хоть что-то сообразить, Рихтер уже завалил ее на просторную кровать в спальной. Он взял женщину грубо, без спроса, почти что насильно. И от этого Клаудия ощутила новый для себя интерес. Никогда еще ею не владели так безоговорочно, так нагло и жестко. И никогда она не ощущала такого сильного возбуждения.

Стоит признать, хотя бы перед собой, как до смерти надоели манерные аристократы с бесконечными расшаркиваниями, да и богатенькие чинуши, навроде дель Боско, тоже сидят в печенках. Что те, что другие, отличаясь внешне и по манерам, удивительно схожи в отношениях с женщинами. Поразительно нерешительны, неуклюжи, порой даже жалки.

Чародейка с удивлением осознала, насколько ей недоставало именно такого мужчины — жесткого, брутального, бескомпромиссного. Знающего цену себе и своим желаниям. Чтобы просто привез, раздел и трахнул без лишних слов…

Даже его прощальный подарок — дешевый кулон, что продаются сотнями в привокзальных ларьках — вызывал у заклинательницы теплые чувства. Простой незамысловатый жест, однако стоит гораздо больше, чем выражается в деньгах… Сжимая в руках холодное украшение, женщина ощутила прилив душевного тепла.

Клаудия считала себя абсолютно неспособной на романтические чувства, она подходила к отношениям с мужчинами чисто с меркантильной точки зрения. Чародейка всегда получала максимум — деньги, связи, секс — стараясь ничего лишнего не отдавать взамен. Теперь же… она чувствовала себя неожиданно растерянной и потерянной… Неужели это и есть то, что простолюдины называют любовью?

Старина Ларс фон Майер вычищал пол своего магазинчика, задумчиво вцепившись в ручку метлы. Не то чтобы помещение нуждалось в уборке, нет. Просто хозяину нужен был повод, чтобы задержаться подольше.

Он распустил работников раньше времени, а сам остался. Красотка Бетти и работящий Ральф, они еще слишком молоды… Ни к чему им становиться свидетелями того, что тут может случиться…

Тревожный сегодня был день, неожиданно громкий, пугающий. Безумная погоня, разнесшая пол-проспекта… Магазин одежды Майера уцелел почти чудом: ужасающий броневик пронесся в считанных метрах от хрупкой витрины. Но, несмотря на сгущающуюся ночную тьму, день еще далеко не закончился…

Ларс видел, во что превратился проспект, после того, как по нему пронесся вихрь погони. Разруха и запустение, покореженные мехмобили, раздробленный асфальт, выбитые окна и витрины, сгоревшие остовы особо невезучих строений… Придорожную лавку Федмана так и попросту разнесло в клочья вместе с хозяином.

А потому Майер не жаловался — легко отделался! Если бы не одно но… Если бы не чертов плащ…

Ларс жил долго, и сколько себя помнил, всегда работал в магазине. Сначала — на побегушках, позже — продавцом. Наконец, после десятка лет упорного труда, стал владельцем. С тех пор дело процветало, торговля пошла в гору, марка «одежда от Майера» даже стала своеобразной визитной карточкой в определенных кругах.

Он помнил Берлин городом свободомыслия, пристанищем искусств и мастеров. Помнил надежды того времени, мечты о возрождении Республики, светлое будущее, что, казалось, вот-вот наступит.

Помнил восхождение канцлера Вальдемара Вейсмана к власти… Единый, сколько же лет минуло с тех пор? Двадцать? Тридцать? Во что превратилась страна за это время… Люди боятся пикнуть без разрешения комитета, страшатся тайной полиции и преследований инквизиции…

Но, как бы то ни было, за все время одно оставалось неизменным — потаенная власть мафии, что существовала независимо и как бы параллельно государственной. Сменялись эпохи, режимы, правители, а мафия оставалась всегда, незримо, а подчас и весьма осязаемо контролируя денежные сферы деятельности городской жизни.

Именно в силу почтенного возраста Ларс понимал, что имея дело с мафией, нужно быть предельно осторожным. У него имелся богатый опыт различного взаимодействия с нечистыми на руку людьми… Сколько историй мог бы порассказать старик… Но он не отличался болтливостью в таких вопросах. Возможно, это стало одной из причин, почему Майер дотянул до седых волос.

Хозяин магазина хорошо знал, что такое мафия, кто такие охотники за головами, члены гильдии убийц. На своем веку он повидал всякого. Порой убивали и за меньшее, чем продырявленный плащ и старая шляпа…

Ларс прошелся метлой по и без того чистому полу. Прошаркал между длинных стеллажей с рубашками и пиджаками. С другой стороны на хозяина взирали безгласные манекены, облаченные в фирменные брюки и сюртуки. Витрина давно потухла, горело только дежурное освещение, да уличный фонарь.

Скромная стойка продавцов скрывала стальной монумент кассы, перед дверью лежал безнадежно загаженный уличной грязью коврик. Кремовая плитка пола уже отмыта от следов, а вот коврик давно пора бы поменять…

С улицы слышалось только шуршание дождя, внутри поскрипывала метла, да свистел ветер, наслаждаясь сквозняком. Привычный успокаивающий запах новой, недавно сшитой одежды смешался с ароматом сырости. Может, все и обойдется?

Майер ждал чего-то подобного, но все равно испугано вздрогнул, когда из темного угла магазина медленно выступила высокая тень. Сердце старика предательски екнуло, он едва не уселся на задницу, ноги стали слабыми, руки вытянулись вдоль тела. Звук щетки, упавшей на пол, заставил Ларса очнуться.

— Добрый вечер, мистер… То есть, доброй ночи… То есть… — Майер с трудом прервал невнятное бормотание, — Я… я… я…

Хозяин собрался с силами и протянул ночному гостю заранее подготовленный сверток. Незнакомец молча принял подношение, руки встряхнули ткань, сверкнули, разматываясь, черные полы плаща. Убийца натянул одежду, тщательно оправив рукава.

— Я взял на себя смелость подлатать дыры… — выговорил, наконец, Ларс, — И вот еще что… Ваша шляпа тоже здесь.

Майер указал на высокий столик, где лежал, дожидаясь своего часа, вычищенный головной убор.

Нергал подошел, ловким движением шляпа взлетела к лысому черепу и села там, как влитая. Когда убийца шагнул прочь, на столе остался лежать неровный кругляш желтой монеты.

Голова склонилась в прощальном кивке, холодные серые глаза скрылись под полами шляпы, убийца медленно отступил в тень. Ларс ждал хлопка двери или какого-то шороха…

Сверкнула молния, осветив темные углы. В промелькнувшей вспышке Майер увидел, что угол магазина абсолютно пуст. Как посетитель туда проник и как выбрался потом — загадка, на которую лучше не знать ответа…

Ларс облегченно вздохнул, вытирая рукавом выступивший пот. Дрожащей рукой приоткрыл дверь магазина, холодный воздух слегка взбодрил старика.

Что ж, дело сделано, теперь можно и домой…

Очень странное ощущение, будто прошелся по лезвию бритвы. Майер давно уже думал, что не боится смерти, но то пока она была далеко… А сегодня… Смерть зашла на порог, осмотрелась, и на время отступила, оставив правда, на последок, поистине королевский подарок.

Ларс хорошо знал ценность таких монет, и выражалась она отнюдь не в денежном эквиваленте, хотя и продать можно за круглую сумму. Но, что гораздо важнее, этот золотой кругляш потертого вида мог оплатить жизнь… Или послужить пропуском в ад, тут уж как распорядишься…