Стефано непреодолимо захотелось выйти из машины, достать плед (хотя у него не было в багажнике никакого пледа) и укутать ее, обсушить и согреть. И согреться в лучах ее солнечной улыбки, которая посреди этой бури светила ярче солнца.

Джельсомина как раз проходила мимо его машины, когда он неотрывно созерцал, как она шлепает по лужам. Вероятно, она интуитивно почувствовала, что за ней наблюдают: повернула голову и скользнула рассеянным взглядом по веренице машин, прижавшихся к тротуару.

Их глаза встретились.

И вдруг Джельсомина оступилась. Нога подвернулась, и она начала падать, прямо в центре лужи. Фонтан брызг взметнулся вверх. Стефано стрелой выскочил из машины и бросился к ней. Легко подхватив ее, будто ребенка, он поставил Джельсомину на ноги и с тревогой всмотрелся в ее лицо.

– Ты в порядке?

– Да-да. Да, – ошеломленно пробормотала она.

Стефано взял ее сумку и поднял вверх. Вода обильно стекала с нее. Это наверняка означало, что все содержимое насквозь промокло. Стефано схватил Джельсомину за руку и потащил к своему мерседесу. Открыв багажник, он вытряхнул в него все вещи из сумки. Коньки оказались упакованными в специальный мешок. Он подмок, но внутрь коньков вода не залилась. А тренировочная одежда лежала в отдельном пакете, но, несмотря на это, успела промокнуть.

– Ты не можешь тренироваться в этом, простудишься, – решительно сказал Стефано. – Поедем, я отвезу тебя за сухой одеждой. Где ты живешь? – Он поднял голову и вопросительно посмотрел на нее. Вода с мокрых волос капала вниз, одежду можно было выжимать.

– У Кармен, – ответила Джельсомина дрожащими от холода губами, отчего-то глядя на него, как на божество.

– У Кармен?! – Стефано буквально остолбенел. – Как это у Кармен?

– Я… ушла от Кассио, и Кармен предложила мне пока остановиться у нее. Пока я не найду себе квартиру.

Несколько секунд Стефано недоуменно рассматривал ее, потом расстегнул свою спортивную сумку и достал оттуда полотенце. Затем снял с себя спортивную куртку и протянул ее Джельсомине.

– Вытри голову, потом садись в машину и сними с себя всю эту мокроту. Полотенце обмотай вокруг бедер, а сверху надень мою куртку. Как закончишь, позови.

– Но… Надо предупредить Кармен, мы ведь опоздаем на тренировку.

– Я позвоню ей. Иди.

Джельсомина с благодарностью взяла протянутые вещи. Открыв дверцу, она взглянула на Стефано поверх свежевымытой черной крыши.

– Стеф… – позвала она. Он уже набирал номер Кармен. Когда он обернулся, она робко улыбнулась. – Спасибо…

Он снова утонул в ее голубых глазах. Они явно обладали каким-то магнетизмом, околдовывали его и нагоняли туман в голове, раз он так легко терялся в них.

– Залезай в машину, простудишься ведь! – произнес он строго, пытаясь скрыть свое смятение.

Кармен не отвечала, и, так и не дозвонившись до нее, Стефано помчал машину в сторону ее дома. Всю дорогу они молчали. Стефано это ни капельки не тяготило, напротив, помогало скрыть накатившее волнение. Джельсомина же сидела как на иголках. Мало того, что для нее в принципе было немыслимым сидеть в молчании в компании другого человека, так она еще чувствовала крайнюю неловкость за свою вчерашнюю вспышку. Но она никак не решалась начать разговор, опасливо и взволнованно поглядывая на Стефано.

Он с повышенным вниманием следил за дорогой, стараясь не смотреть на свою пассажирку, тем самым предоставляя Джельсомине шанс во всех деталях изучить свой профиль. И Джельсомина украдкой любовалась им, скользя взглядом по высокому лбу, на который падали успевшие намокнуть каштановые пряди волос. Когда он чуть повернул лицо в ее сторону, чтобы посмотреть в боковое зеркальце, она заметила, что сдвинутые к переносице брови образовали там хмурую складку. Черные ресницы затеняли глаза, и Джельсомина в очередной раз поразилась их цвету: насыщенный серо-синий, цвет грозовых туч. Она никогда не видела таких глаз. Еще несколько мгновений она рассматривала идеально прямой нос, а потом задержалась взглядом на губах. Они были плотно сжаты в тонкую линию, а уголки губ терялись в черной небритости. Где-то там притаилась усмешка, но ее слишком сложно было уловить. Упрямый подбородок был покрыт уже мягкой щетиной, которая также покрывала угловатые скулы, переходя в баки на висках. К своему изумлению, Джельсомина заметила там седые нити.

– Мы приехали, поторопись. Может, еще успеем… вернуться к девяти. – Стефано споткнулся на середине фразы, потому что как раз в этот момент повернул голову и заметил, наконец, ее отрешенный от жизни, но сосредоточенный на его лице взор больших небесно-голубых глаз. – Что-то не так?

Джельсомина вздрогнула, покраснела и отвела взгляд, нервно хватаясь за ручку двери.

– Нет-нет, все отлично. Я мигом! – бросила она, выпрыгнула из машины и кинулась к входной двери.

У Стефано в груди все затрепетало, пока он следил взглядом за маленькой фигуркой, на которой его куртка висела бесформенным мешком почти до колен.

Джельсомина переоделась в самом деле мигом: через семь минут она уже появилась на пороге подъезда, облаченная в сухую одежду, с небольшим пакетом в руках, в котором, очевидно, лежал тренировочный костюм. Она впрыгнула в машину и скромно улыбнулась.

– Не так просто было отыскать в скоростном режиме сменную одежду, – сказала она.

– Неужели? По крайней мере, в твоей спортивной сумке царил почти идеальный порядок, вопреки всем мнениям о женским сумках, – хмыкнул Стефано.

Джельсомина засмеялась, радуясь, что он по-простому поддержал разговор. Напряжение в салоне машины моментально спало, и Джельсомина расслабленно вытянулась на сиденье.

– Это потому, что я ее собирала заново сегодня утром. А в чемодане у меня страшный бардак, – поведала она. И вдруг выпрямилась в струнку. – Стеф, я забыла твою куртку! – произнесла она испуганно и виновато закусила губу.

Они уже выехали на дорогу и с небольшим превышением скорости двигались по запруженной автомобилями широкой улице.

– Ну что поделать, – пожал он плечами, – придется мне померзнуть.

– Прости…

– Да, брось, Джельса! Я же не роза тепличная, я цветок на льду, – сказал он и осекся.

Джельсомина тут же почувствовала, как в салоне вновь повисло напряжение. Только теперь оно стало болезненным, мрачным. Надо было срочно спасать ситуацию. И она хихикнула.

– Представь себе, несмотря на то, что я тоже цветок, выросший на льду, я страшно мерзну при любом удобном случае. Друзья шутят надо мной, если приходится отправиться с ними на пляж: говорят, что ноги у меня, видно, совсем отморозились за время, проведенное на катке, что не размораживаются даже под палящим августовским солнцем.

Стефано усмехнулся, и Джельсомина увидела, как тучи в его глазах посветлели, и за ними блеснул луч солнца.

– Зато тебя можно использовать в качестве охладителя.

– Они так и используют: демонстративно прикладывают мои ледяные руки к своим лбам и изображают шипение, – засмеялась она.

Так, болтая о пустяках, они с небольшим опозданием вскоре добрались до ледового дворца. Быстро переодевшись в пустой раздевалке, стараясь при этом не смотреть друг на друга, они направились к катку. Увидев их, Кармен устремилась им навстречу, вопросительно изогнув брови и округлив глаза.

– Но… куда вы запропастились… вдвоем?

– Принимали ванну в ближайшей луже, – ответил Стефано и, шагнув на лед, словно моторный катер, помчался по периметру.

Кармен рот открыла от изумления, провожая его пораженным взглядом. Потом непонимающе воззрилась на Джельсомину. У той на губах играла радостная улыбка.

– Я рухнула в лужу недалеко от входа. Меня можно было выжимать, но главное, что выжимать можно было мою тренировочную одежду. И Стефано любезно отвез меня к тебе домой за сухими вещами. Он звонил тебе, чтобы предупредить, но ты не отвечала.

– А, – только и смогла произнести Кармен.

Тренировки потекли своим чередом. Кармен металась между парой и двумя своими одиночными подопечными, при этом пристально присматриваясь к Джельсомине и Стефано. Они, разумеется, не разучивали никакую программу, а только оттачивали отдельные элементы, но Кармен очень нравилось их взаимодействие. Не все получалось идеально, но они довольно хорошо чувствовали и понимали друг друга.