Никто никогда не видел, чтобы миссис Блисдейл бегала, даже когда та была директрисой местной начальной школы. Поэтому увидеть пожилую женщину, со всех ног бегущую по главной улице Литтл Чейнджлинга, стало довольно неожиданной картиной. Старушка мчалась с такой прытью, что чуть не сбила двух молодых мамочек с колясками, идущих мимо почты.

— Простите, — крикнула она, едва оглянувшись, и побежала дальше. Не замечая дороги, она перебежала тихую улочку и ворвалась в газетный киоск, напугав трёх человек.

— Одри, что стряслось? — воскликнул Морис из-за стойки, когда миссис Блисдейл, опираясь рукой на автомат с напитками, пыталась перевести дыхание. — Боитесь, что у нас закончатся лотерейные билеты? — пошутил он.

Его жена Мерил сидела рядом на стуле и красила ногти ярко-красным лаком. Окинув старушку взглядом, она заявила:

— Нет, миссис Блисдейл считает азартные игры грехом, верно, дорогая?

— Едва ли, — ответила миссис Блисдейл между тяжёлыми вздохами и с презрением поглядела на свою бывшую ученицу. — Я говорила, что это пустая трата времени.

— Возможно, вам стоит присесть? — спросил молодой парнишка, пришедший за утренней газетой.

— Отличная мысль, — согласился Морис, выходя из-за прилавка. — Альфи, помоги мне усадить Одри. — Он глянул на жену. — Мерил, встань и дай присесть бедной женщине.

Миссис Блисдейл отмахнулась:

— Нет-нет. Спасибо, со мной всё в порядке. Правда. Просто не привыкла бегать.

Поверив ей на слово, Морис прислонился к прилавку и скрестил руки на груди:

— Что вас так взволновало, Одри? — поинтересовался он.

— Она не могла жить вдали от вас, — пошутил Альфи, сворачивая газету и засовывая ту под мышку.

Мерил, которая даже не шелохнулась на просьбу уступить старушке стул, негромко фыркнула на это замечание и продолжила красить ногти.

— Это насчёт дома, — пояснила пожилая дама.

— Вашего дома? — оторопело переспросил Альфи.

— Нет. Конечно не моего. Господи, сколько ты живёшь в Литтл Чейнджлинге? Речь о доме!

Услышав ударение на последнем слове, Мерил навострила уши. Поставив бутылочку лака на прилавок, она подняла глаза.

— Кто-то купил его?

В ответ миссис Блисдейл кивнула, у Мерил на лоб полезли недавно выщипанные брови. — Прошло столько времени, думала, его никогда не продадут.

— Мне только что позвонила моя сестра Энид, — продолжила миссис Блисдейл.

— Так это ваша сестра купила дом? — спросил Альфи.

— Нет! — вспылила старушка с явным раздражением. — Её сосед Дерек работает агентом по недвижимости в городе. Вчера к ним заглянул какой-то мужчина, увидел в прайсах дом и сразу же оформил сделку.

— Господи, да он точно чокнутый, — выдохнул Морис.

— Вероятно, — согласилась миссис Блисдейл. — По словам Энид, вернее Дерека, новый хозяин завтра приедет посмотреть дом!

— Мы должны его предупредить, — всполошился Морис. — Пусть знает, на что подписывается.

— Но тогда придётся приблизиться к дому по соседству с ней, — воскликнула Мерил, процедив последнее слово.

— Да ладно, перестань, милая. Не нужно. Бедняжка не может ничего изменить, — дипломатично заметил Морис.

— Я уверена, что может, — парировала Мерил. — Готова поспорить, ей нравится вредить невинным людям.

Альфи с минуту разглядывал парочку:

— Может, этот парень другой. И у него к ней иммунитет.

— Для него же лучше, если так, — пробормотала Мерил. И снова обратилась к миссис Блисдейл. — Вам известно имя нового владельца?

— Энид не сказала.

— Так мы его предупредим или нет? — спросил Морис.

— А толку? — фыркнула Мерил. — Никто из предшественников не слушал. Посмотрим, что будет с этим.

Дверь открылась, и в газетный киоск, учиняя погром, ворвался большой чёрный лабрадор. Пёс едва не сбил миссис Блисдейл, бегая по магазинчику.

— Эй! — взвизгнула Мерил, наблюдая, как существо остановилось, чтобы обнюхать стопку листовок, перевязанных бечёвкой. — Морис, сделай что-нибудь с этой шавкой!

— Ох, Руперт, пожалуйста, не шали, — раздался с порога уставший голос. В киоск вошёл высокий с обветренным лицом и характерным душком фермер. Лабрадор снова ринулся к хозяину и радостно запрыгал, но мужчина прошёл мимо питомца к прилавку.

— Доброе утро, Грэм, — поприветствовал посетителя Морис с фальшивой улыбкой. – Только не говори, что так и не получил свои бумаги. Я помню, как положил их в сумку паренька перед уходом.

— О нет, они у меня. Я просто увидел бегущую по улице Одри и подумал, что-то случилось.

Миссис Блисдейл покраснела. Ни для кого из жителей деревушки не секрет, что она неравнодушна к красноречивому фермеру.

— О, это так мило с вашей стороны, Грэм. Со мной всё хорошо, спасибо, — заверила она. — Я просто спешила поделиться известием, что кто-то купил дом.

— Неужели? — охнул Грэм. — Как необычно. И кто?

— Городской парень, — вмешался Морис. — Это всё, что нам известно.

— А он знает о?.. — голос Грэма затих.

— Не думаю, — подала голос Мерил. — Но, судя по всему, он завтра приедет посмотреть дом. Представляете, он купил его без предварительного просмотра?

— Боже. Ну, в любом случае, удачи ему, — сказал Грэм. — Руперт, прекрати! — Он резко хлопнул себя по ноге. Пёс убрал лапы с прилавка и юркнул к хозяину. — Мне нужно вывести его на улицу, — он взял питомца за поводок. — Рад, что все в добром здравии. Хорошего дня.

Фермер не успел даже закрыть дверь, как в магазинчик хлынула толпа народу поинтересоваться, всё ли нормально с миссис Блисдейл. Довольно скоро по всей деревне разлетелась весть о покупке дома по соседству с ведьмой. В тот вечер в пабе это стало темой бурного обсуждения.

Хенни Уилсон стояла перед кухонным столом, слушая, как дождь барабанил по стеклу, и смотрела на своё отражение.

— Знаешь, кто-нибудь может стоять снаружи и смотреть, а я об этом даже не узнаю, — сказала она с тяжёлым вздохом.

— Те оборванцы, которые называют тебя профессор Макгонагалл? — раздался звонкий голосок. — Выключи свет и посмотри.

Хенни улыбнулась:

— Нет, всё хорошо. Я просто... болтаю. — Она вернулась к столу и села.

Репка лежала, повёрнутая к ней лицом.

— Что случилось? — спросила она. — О, я знаю. Тебе одиноко.

— Нет. Вовсе нет.

— Да, именно так. Ты всегда становишься такой, почувствовав одиночество. И в последнее время с тобой это происходит всё чаще.

Хенни сложила руки на груди и откинулась назад.

— И с чего бы мне страдать от одиночества, если мне есть с кем поговорить?

— О, мадам, ты утверждаешь, будто с большей радостью проводишь время с говорящим корнеплодом, чем с реальным человеком.

Хенни посмотрела поверх вырезанных глаз Типа на горящую внутри свечу. Пламя, вернувшее его к жизни, колыхалось от сквозняка.

— Я только причиняю им боль, — наконец, ответила она.

— Сейчас слишком рано для слёз. По крайней мере, откупорь бутылку вина.

— Ты не можешь пить, — растерялась Хенни.

— Знаю, — ответил Тип. — Но навеселе ты такая забавная.

Хенни устало улыбнулась и зевнула.

— Думаю, стоит лечь пораньше, — решила она и поднялась со стула.

— Осторожно... полка, — крикнул Тип, опоздав на долю секунды. Хенни опять ушиблась. — Ты в порядке?

— Да, — ответила, поморщившись. За эту неделю она уже седьмой раз ударялась головой. Удивительно, что пока удалось избежать черепно-мозговой травмы. — Хочешь, чтобы я задула свечу сейчас или позже? — спросила она, потирая ушиб.

— Хм... думаю, позже. Я пока не устал.

Хенни, поджав губы, посмотрела на своего необычного друга.

— Другими словами, мне придётся всю ночь слушать твою болтовню? — поддразнила она.

— Никогда меня так не оскорбляли при жизни... или после смерти, — выдохнул Тип.