Нейтан посмотрел на часы. Алекс приехал к нему в полдень и с порога заявил, что собирается провести день с друзьями. На дворе уже девятый час и заметно потемнело, а Алекс до сих пор не вернулся. Нейтан осушил остатки вина в бокале и достал из кармана куртки сотовый. Нажав кнопку вызова, он прижал трубку к уху и стал прислушиваться. Протяжные гудки не прекращались, значит, Алекс не выключил телефон, но и не спешил ответить. Нейтан задумчиво уставился в одну точку. Ему стоит разозлиться или начать волноваться?

Открылась входная дверь, и вошёл Алекс, глядя хмуро на звонящий в руке телефон. Сын посмотрел на Нейтана и замер.

— А зачем ты звонишь?

Нейтан сбросил вызов.

— Где ты был? Уже десять, — многозначительно протянул он.

Алекс пожал плечами и закрыл дверь. Направляясь в гостиную, он прошёл мимо отца и Нейтан с удивлением понял, что сын почти одного с ним роста. Он пошёл вслед за Алексом и увидел, что тот рассматривает сохнущую мазню.

— И что это? — спросил подросток, нахмурившись.

— Всё и ничего, — поспешно ответил Нейтан. — Слушай, где ты был?

— Пап.

— Алекс, тебе четырнадцать. Ты не взрослый. По крайней мере, пока.

Его сын плюхнулся на кожаный диван и взгромоздил ноги на кофейный столик.

— Просто фигнёй страдали. Не переживай, мы не занимались ничем противозаконным, если ты за это переживаешь.

Нейтан сел рядом с сыном.

— Я хочу знать, где провёл вечер мой сын.

Алекс закатил глаза, перенятая от матери привычка.

— А тебе не всё ли равно?

На несколько секунд от этих слов Нейтан онемел.

— Что? О чём ты? Конечно, мне не всё равно, — опешил он.

— Нет, папа, всё не так. — Алекс покачал головой и повернулся к отцу. — Я вернулся пораньше с несколькими приятелями. Хотел спросить, не против ли ты, если они останутся на ужин.

— И почему не спросил?

— Я увидел тебя. Мы стояли на другой стороне улицы около перехода. Разглядел тебя в окне. Ты рисовал это, — Алекс кивнул в сторону холста.

— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

— Ты... Иногда ты ведёшь себя так, словно искусство для тебя важнее меня, — выпалил Алекс, не глядя отцу в глаза. — Вот почему, когда я приезжаю, то больше времени провожу с друзьями. Какой смысл торчать здесь, если ты занят?

— Я... прости, — пробормотал Нейтан, ошеломлённый резкостью сына. Творчество — это его хобби, не более того. Сын гораздо важнее и ценнее каких-то глупых картин.

— Прости, пап, — сказал Алекс более мягко. — Паршиво, что я не нужен и мешаю матери, мне для полного счастья не хватает такого же отношения и от тебя.

Нейтан протянул руку и стиснул плечо сына.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько ты для меня важен, Алекс. Ничто не сможет отодвинуть тебя на второй план.

Алекс отвернулся, покраснев как помидор.

— Ну да, конечно. После всего, что я наговорил... — он замолчал на полуслове.

Они сидели на диване в неловкой тишине.

— О, — весело воскликнул Нейтан. — Я же тебе не сообщил хорошую новость!

— Что, ты продал ещё одну картину? Это здорово, пап, — буркнул Алекс без явного энтузиазма.

— Нет, — рассмеялся Нейтан. — Я переезжаю. В этот раз окончательно.

— Переезжаешь? Когда? Куда?

— Ну, надеюсь переехать через несколько недель в Литтл Чейнджлинг[1].

— Литтл Чейнджлинг? Это хоть реальное место? — с сомнением в голосе спросил Алекс.

Нейтан посмотрел на сына.

— Да! Это небольшая деревушка в тридцати двух километрах к востоку отсюда. Я всё думал, как ты отнесёшься к тому, чтобы завтра прокатиться со мной и глянуть дом.

Алекс во все глаза таращился на него.

— Ты хочешь сказать, что купил дом, даже предварительно на него не посмотрев? Боже, они тебя одурачили, папа!

— Возможно, это немного опрометчиво с моей стороны. Но агент по недвижимости показал мне фотографию, и я понял, это судьба. Я должен был его купить. К тому же, он стоил недорого.

— Дешёвый? Господи, да ты купил помойку.

— Ничего подобного. Нет, конечно дом нуждается в заботе, но всё легко исправить. Единственная причина низкой стоимости, дом якобы считают проклятым!

Алекс состроил недоверчивую рожицу.

— Ух ты, — воскликнул он глухо. — Был бы я готом, то наверное пришёл бы в восторг.

— На самом деле, он конечно не проклят. Вероятно, у риэлтора просто богатое воображение.

— Думаю, дом с приведениями получше этого места, — заметил Алекс, оглядывая старый декор. Гипсокартонные стены и древний электрический камин, основная изюминка, от которой давно следовало избавиться. — Ты уже рассказал маме? Она мне ничего не говорила перед отъездом к тебе.

— Нет, — признался Нейтан. — И, честно говоря, не горю желанием.

— Не переживай, — Алекс схватил со столика пульт и включил телевизор. — Она слишком увлечена Тревором, чтобы думать о чём-то ином.

Нейтан уставился на экран плазменного телевизора, где шёл фильм с Томом Крузом.

— Погоди, — встрепенулся Нейтан через мгновение. — А кто такой Тревор?

На следующее утро они отправились в путь на стареньком синем мини купере Нейтана. Они планировали посмотреть дом, перекусить в местном пабе, прежде чем вернуться в город. Алекс сидел на пассажирском сидении, вертя в руках телефон.

— Литтл Чейнджлинг — средневековая деревня, основанная в начале двенадцатого века. Происхождение названия деревни неизвестно, но в качестве популярной теории выступает деревенский миф о похищенном человеческом ребёнке, которого заменили малышом троллем. — Алекс посмотрел на отца. — Старая добрая Википедия, да?

Нейтан с озадаченной улыбкой пожал плечами и снова посмотрел на дорогу.

— Так вот по этой легенде семья воспитала подкидыша, и тролль прожил долгую и счастливую жизнь, — закончил Алекс.

— Счастливый тролль — заметил Нейтан.

Алекс засунул телефон в карман лежавшей у него на коленях куртки, и развалился в кресле.

— Значит, деревня... пожалуйста, скажи, что там есть хоть один магазин.

— Ну, если верить спутниковому просмотру улиц в гугле, магазин есть. На самом деле, даже несколько. В том числе – частные. Наверное, это одно из немногих мест в стране, где нет сетевых магазинов.

— Что ж, не обижайся, но я рад, что не живу с тобой круглогодично, — заметил Алекс. — Я не смог бы поселиться в деревне. Это тоска зелёная и скукотища.

— Ты истинный сын своей матери, да? — поддразнил Нейтан.

— Она то же самое говорит о тебе, когда сердится на меня.

— Что я сын своей матери?

— Очень смешно, — пробормотал Алекс. — Нет, она твердит: «О, ты же сын своего отца». Кажется, в этой фразе скрыто оскорбление.

— И ты чувствуешь себя оскорблённым?

— Ни капли.

— Хорошо.

Они проехали пригород и выехали за черту города. Солнце припекало, поэтому окна были опущены, работал кондиционер. Алекс включил радио и стал крутить колёсико, меняя станцию за станцией, пока Нейтан с громким фырканьем не шлёпнул сына по руке.

— «Первое радио» не подходит для воскресной поездки за город, — заявил тот и переключился на «Классика-FM».

Настала очередь Алекса недовольно бурчать:

— «Первое радио»? Мне не десять, ты же в курсе, — запротестовал он с небольшим запозданием.

В десять часов, когда они как раз заехали в деревню Литтл Чейнджлинг, музыкальную передачу прервали новости.

Казалась, главная улица простиралась через середину средневековой деревушки. По обе стороны дороги находились жилые районы. В центре скопление коммерческих зданий. Когда они проезжали мимо, Нейтан заметил библиотеку, ресторанчик, банк, благотворительный магазин, паб и бакалейную лавку.

— Можно что-нибудь выпить? А то я скоро умру от жажды, — простонал Алекс, когда машина остановилась на светофоре, пропуская пожилых дам.

Как только пешеходы прошли, и свет сменился зелёным, Нейтан припарковался рядом с пекарней.