– А ты всё это отдаёшь, а себе ничего не оставляешь? – спросила Энн у брата. – Славик как-то спрашивал у меня, ты и ему что-то передал, по-моему, что-то связанное с генетикой вирусов или шелкопрядами.

– Да, надо будет самому над чем-то проработать, у меня много всякого и кроме той подборки, что ты передавала своему научному руководителю – эмбриологические штучки с отвлечённым названием «Семь Хатхор».

Последним его «торгом» был один известный юрист и политик из Евросоюза. Все переговоры шли через посредников, но изначально был один личный. Общение осуществлялось через шифрованную связь и переводчика с французского. После «брексита» секретный политик задумал создание проекта универсального объединительного правового документа. Документа для всех демократических стран, блоков, объединений, и даже любых сообществ. Каким образом он вышел на Фреда – было такой же загадкой, как и то, как он так необычно быстро сориентировался в архивах. Запросив малоизвестный, а вернее – совсем неизвестный доныне документ, входящий в Манускрипт. Документ, относящийся к уровневой системе צּ (ижица).

Фред уже подготовил для отправки выжимку из уровневой системы и сущности её функционирования для соответствующего торга. Но об этом он не говорил даже сестре.

– Знаешь, почти всё это мне досталось одной сборкой, – сказал Фред после небольшой паузы. – Когда я основательно порылся в кабинете своего предшественника, Иноха дэн Фоникена, который когда-то просто куда-то исчез. Но не умер – тогда нашли бы тело. Просто не стал появляться на работе. Долго. Все цветы на подоконниках высохли, даже кактусы. Кот куда-то исчез. Может, выбрался через форточку, с голодухи? Тоже не нашли. Из загадочных вещей был ещё небольшой рулончик шелка непонятного происхождения, к тому же часть его была нарезана в виде прямоугольников.

Родители, а вернее его одинокая мать, говорят, встревожена и ничего не знает, не понимает – подали в розыск. В его папке подборка этих странных документов, начиная со второй части (или второй половины?..). В общем – загадка, вот уже скоро 3 года будет, а никакой информации, насколько я знаю, так и не получено.

– А документы – я очень предусмотрительно отдаю копии, всегда. Только тебе отдал первый экземпляр из этой подборки. А так, в основном, 99 % уничтожено – это моя работа, мой долг. Пойду посмотрю каталог электрокаров – давно собирался подобрать себе нечто такое, этакое! – подмигнув сестрёнке, Фред тяжело поднялся из-за стола.

– Энн, давай ты сегодня сама помоешь посуду?

– Да иди уж, лентяй. Всё маме расскажу! – шутливо пригрозила Энн.

Брачные полёты насекомых всегда сопряжены с опасностью. ТУТ 20081953-й вылетел сразу после получения ответного сигнала, вылетел навстречу грозе. Расчет был эволюционно отточен – дождь заканчивался к прилёту шелкопряда, совершив свою вторичную миссию – распугивания и очистки пространства полёта от ночных хищников, а так же увеличивая относительную влажность. Его белый с жемчугом цвет почти не выделялся в ночи при беззвёздном небе. Только к середине ночи начали попадаться угрожающие элементы. Например, малая вечерница – редко встречаемый хищник «нарисовался» внезапно, откуда-то сверху, приближаясь на большой скорости. Рефлекторный ответ с испугу был явно чрезмерным. Шерстистая пластина с размахом крыльев около 30 см вдруг стала резко табанить, рискуя порвать сухожилия, хаотично продолжила полёт. Этой, редкой мышке не повезло – зацепив верхушечную ветку полусухой старой ольхи, она повредила, порвала ухо и вывихнула сустав крыла. Механизм её скоропостижной гибели был запущен. А Тут продолжал путь, стараясь быть начеку. В самом начале полёта какое-то шумовое раздражение дошло до него – похоже на конкурента. Вот уже почти треть пути преодолена. Приближался «час Х». За три минуты до этого мгновенья он оценил своими фасетчатыми глазами место и выбрал подходящую площадку на стволе высокого серебристого тополя. Мягко приземлившись, он сразу же принял вертикальное положение, переместившись в сторону своего полёта, на восток. Время контакта наступало. Усы-антенны, поддавленные лимфой, были расправлены. Сигнал пришлось ждать почти 40 секунд – почти треть пути преодолена! Сигнал стал вдвое более чётким, в нём появились новые тона. Всё складывалось нормально, Она нашла дерево – дом! Яркие тона сигнала внушали оптимизм. Она уже находилась в прекрасном состоянии. Однако! Это сильно встревожило Тута – внезапно пришёл второй сигнал из другого местоположения – это точно был конкурент. Так неожиданно – всё шло по привычной схеме, но конкурент портил обстоятельства. Она-то была одна, единственная! ТУТ 20081953-й интуитивно «понял», что нужно торопиться – Она наверняка тоже чувствовала как его сигнал, со сдвигом в 5 секунд после её, так и второй. Единственное, чего Он знать не мог – кто из них ближе к цели. Эти сдвиги – говорящие меридианные координаты. Для широтных координат использовался своеобразный анизотропный эффект посылаемого волнового сигнала, анализируемый с участием капсулы Х. Через 8 минут полёт продолжился. Жиры интенсивно таяли, отдавая свою энергию традиционно через АТФ (восстанавливаемую посредством дыхания) для сокращения мышц и работы нервных ганглиев.

Второй перелёт так же прошёл почти без приключений. Ночные совы правили бал – а потому мышки летучие попадались редко. Под «охраной» пернатых хищников и с помощью попутного ветра ТУТ20081953-й преодолел за следующие три часа почти половину пути. Вторая остановка, подстройка и получение информации в предстоящий «Час Х» вселяла надежду, направляло все системы в зону максимальной активности. Нюансом тревоги был неясный посторонний сигнал – сигнал конкурента. Некогда это было обычным явлением, но сейчас…. Нарастала тревога, но было и что-то успокаивающее – ощущение почти абсолютного одиночества – пустыни в этом регионе планеты. Сигнал от Неё, Инн, пришёл уже значительно более отчётливым. Всего два часа лёту оставалось Ему. Чётким и слегка отдалённым пришёл сигнал от конкурента – судя по значимым сдвигам, откуда-то с юга. Конкурент так же, как и Он, приближался к Инн. Вес ТУТа 20081953-го уже уменьшился – половина запасов или почти 10 % массы тела было потрачено на этот миграционно-романтичный полёт. Наступал рассвет. Волна событий проносилась вокруг и около. Так неслышно «исчез» конкурент. Его (конкурента) путь пролегал через высокий дом пришельцев. На седьмом этаже горел яркий свет, молодой аспирант Ви Лоц в родном родительском доме готовил к сдаче свой проект. Свет оказал роковое действие на конкурента – через фасеточные глаза тот был пленён, и фатальность его судьбы определилась тут. Лоц попытался выпустить этого бьющегося о стекло лампы мотылька, так внезапно залетевшего в форточку. Однако снова и снова этот обезумевший мотылёк возвращался назад. Его жизнь, бессильного перед этой петлёй судьбы, закончилась у огня. Немного позже, после сдачи своего проекта, Ви Лоц, посещённый капризной и редкой для него Музой, напишет такие строки:

Три десятка атак, самых опасных – стрижи и ласточки, торопящиеся накормить своих проголодавшихся за ночь ненасытных птенцов. Полёт был ступенчатым – это замедлило общую скорость, но давало защиту, достоверную защиту от этих пернатых болидов. Испускаемые шелкопрядом сигналы почти не работали. Иногда режущий, смертельный болид-снаряд пролетал в нескольких миллиметрах, закручивая воздушной волной лёгкое, но упорное тельце ТУТа 20081953-го. Ещё в полёте, таком непростом, Он почувствовал обреченный звук конкурента – дезориентация и гибель – и осознал отнюдь не радость, но потребность в ещё большей осторожности и внимании. Звуки вне «часа Х» издавали только такие, умирающие шелкопряды, это был особый сигнал. Та далёкая трагедия была вообще-то обычным сбоем программы жизни отдельного индивида тут. В данном случае, пленённая желтоватым светом бабочка не могла больше вырваться из таких вот «объятий света». (Это чуть напоминает свет Веры, пленяющий душу отдельных пришельцев, который приводит их в том числе к добровольному целибату. Наверное, для обоих, хоть и таких разных видов, свет являлся той самой зоной напряжённой шлифовки, совершенствования их эволюционных процессов.)