Прямая система времени утилитарна, она обеспечивает функции отношений в обществе, согласованность действий. Однако, возможно, наши ближайшие потомки придут к иным системам восприятия и оценки времени – меняется скорость вращения планеты, а значит, и абсолютное значение единицы времени. Скорость света падает и в конце цикла «выдоха» в дыхании Брахмы и начале «вдоха» она станет столь критически малой, что даже средние космические тела смогут превратиться, например, в «чёрные дыры», как особый символ смены эпох./

Движение таракана остановилось в полёте, как и всё вокруг. Есть ещё одно парадоксальное утверждение: местный ход течения времени, его проявление в т. н. «аномальных зонах» планеты. Но этого парадокса никто из рядом находившихся «обитателей рутины» не смог бы заметить.

– Ты вымыла ручки, умылась? – строго спросила Энн у дочери, которая уже сидела за столом, болтая ногами.

– Да, я тебя уже давно зду, что сегодня будем кусать? Опять кашу?

Энн подошла к плите, каша была почти холодная. «Долго разговаривали с Геной», – подумала она.

– Возьми пока скушай салатик, сейчас подогрею, – Энн поставила порцию каши в печь СВЧ.

– Кашка даёт силу маленьким деткам! – повторила она эту, ставшую уже не такой убедительной из-за частого употребления, фразу.

– Я узе не маленькая, – слабо сопротивлялась Элл, – я в этом году в школу пойду.

Но мама была слегка рассеянна после разговора с папой. Завтрак прошёл за выяснением, какой подарок они могли бы заказать у папы. Элл дала согласие только при условии, что другим, обязательным(!) подарком будет только живая куколка, без котёнка. За обсуждением этих вопросов, молоко оказалось выпито полностью и почти незаметно. Через полчаса, когда Элл уже была в группе, а мама ушла по рабочим делам, она вспомнила о своей находке в столе дяди Фре.

– Надо будет переложить его в коробочку, чтобы не убежал, – подумала она.

Фред появился на час раньше, чем обычно приходил с работы. Но и на работе он сегодня не был. Утром ему закрыли больничный лист, однако появление на работе в тот же день могло бы выглядеть как фанатизм. Позвонив Боцику на сообщённый им этим утром номер, он поехал в гостиницу, где тот остановился вчера поздно вечером. Номер был «люкс». Мужчины радостно пожали друг другу руки при встрече.

Боцик изменился существенно. Он стал ещё более солидным и как будто более взрослым. Его вечно красные, мясистые руки, как всегда слегка влажные, стали ещё больше. Заказав в номер «рэд фиш», оливки, минералку, литровую бутылку виски, лёд, кофе с мороженым и шоколадом, они уютно расположились в комнате с массивным столиком при угловом уютном диванчике, у электрокамина. Выпив за встречу пару глотков виски, Боцик сразу перешёл к делу:

– Знаешь, к сожалению, я, возможно, скоро уеду. Жду звонка, потому заранее извини. Давай закроем этот вопрос – я хочу с тобой рассчитаться не потому, что наша дружба или наше общение прекращается, просто это прими как текущий вопрос, – сказал он, таинственно подмигнув Фреду и подкладывая ему «рэд фиш» для закуски. Да, действительно, Боцик был единственным приятелем, которому Фред показывал почти всё своё «нечаянное наследие» после устройства на новую работу.

– Сколько мы договаривались? – спросил он у Фреда, хотя прекрасно помнил их договор. Фред слегка замялся – договор предполагал два-три варианта, с разбивкой цены на два раза.

– Знаешь, я хочу поставить точку на этом договоре, – сказал Боцик, не дожидаясь ответа и наливая ему и себе новую порцию вискаря в ещё не растаявшие кубики льда на дне стакана.

– Я сегодня собираюсь перечислить тебе энную сумму, а ты никому, слышишь, НИ КО МУ больше не расскажешь об этом. И сестричке скажи, чтобы держала язык за зубами. Иначе – дружба-дружбой, но ты – труп! Как, может быть, и я.

Это был неожиданный, резкий поворот. И только давняя дружба говорила о том, насколько серьёзно нужно отнестись к просьбе (так резко преобразовавшейся в требование и даже угрозу) Боцика. Сумма, которую назвал Боцик, была в десять раз больше договорной. Такой козырь не мог не сработать. Такие деньги Фред мог бы заработать только за четыре или пять лет на своём нынешнем месте работы, а собрать – вообще неизвестно когда.

– Да, конечно! – Фред поднял свой стакан слегка дрожащий от волнения рукой и выпил одним глотком всю порцию – даже кубик льда оказался во рту.

– Ну, ты даёшь! Я согласен, конечно, сейчас отправлю номер своего аккаунта с коммуникатора. Не ожидал, честно скажу! Может, задержишься в городе, поедем ко мне – сестра будет рада?

– Нет, скорее всего, сегодня – назад. Завтра нужно быть на месте. Дела, Фред, дела! Сейчас, не отрываясь от стола, перечислю! – Боцик стал что-то набирать в своём планшетном устройстве. После первой попытки ему пришло сообщение о невозможности произвести эту финансовую операцию. Перезвонив, он сообщил встревоженно наблюдавшему Фреду, ритмично заедавшему одиночными оливками своё волнение:

– Придётся переслать тремя траншами – без дополнительной документации о происхождении средств, у вас такие суммы не пропускают.

В комнате тихо и ненавязчиво играла музыка – классика, наполненная внутренней подвижной энергией. Играла музыка песни Fleur, «Шелкопряд»[10].

– Что-то типа апокалиптики, – определил Фред. Струнные легко парили над тональностями, едва слышный звук ударных как бы подчёркивал динамику жизни, движение финансовых потоков, в том числе. Примерно через полчаса Фред получил подтверждение о получении названной суммы. К этому времени, бутылка была освобождена на 2/3 своего объёма.

– Никак не могу запомнить, в каком штате твой центр находится. Мне кажется, что ты звонишь с переадресацией – долго идёт сигнал, – озвучил свою догадку Фред.

– Да, ты прав, это секретная база ВМФ, – сказал слегка раскрасневшийся от спиртного Боцик. – Потому и разговоры без конкретики – всё на прослушке. Так что смотри, не осложняй им жизнь, да и о себе тоже думай! Когда я заявил эту нашу тему, меня попросили приехать в штаты, выслали билеты на самолёт, деньги, и потребовали медицинскую справку от психиатра. Только от психиатра! Ну и ещё: моё портфолио – мои публикации в прежнем Физтехе в Северной столице.… Сейчас, кстати, мы завершаем этап фиксации облака наночастиц в стратосфере. Уже сейчас мы можем в своём центре получать энергию, составляющую до 0,1 процента от поглощаемой всей планетой солнечной энергии. Однако время такого эффекта пока непродолжительно – до 20 минут, затем падает до нуля, с потерей материала. Это очень дорого, слишком, пока. При нынешнем технологическом КПД, интегрированном с материальными затратами, всего 6,7 %, примерно. Там используются драгметаллы и некоторые легирующие добавки редкоземельных для создания магнитных свойств. Но! – Боцик многозначительно поднял палец. – Стоит только зафиксировать облако – и всё! Это будет работать и на войну, и на энергетику, куда хочешь! Странно, что эта информация осталась незамеченной у нас! Впрочем,… у вас.

– Послушай, Боцик, а что, в тех протоколах не было указано способов фиксации? Что-то мне вспоминается о магнитной левитации частиц – правда, с какими-то подробностями, типа подбора времени и расположения звёзд на небесах планеты.

– Ну ладно, не будем об этом, – будто опомнившись, через минуту размышления сказал Боцик, – я раз десять перечитал всё из того, что ты мне передал. Там есть несколько туманных описаний. Технология иная. Этим нужно было фокусировать лучи для мощного разогрева воды на планете, иначе потоп не случился бы. И подземное строительство не осуществилось бы. Капсулы «ангела» были распределены на поверхности в день «ХQ». Нам необходимо в единичном масштабе воспроизвести это и стабилизировать процесс. Не так уж и мало.

– И… не забудь отправить тот обещанный документ со светящимися страницами – помнишь, ты мне говорил о нём?

– Да, извини, я забыл захватить его, – кивнул в ответ Фред.