Что она здесь делает? Зачем она пришла? Неужели она сможет чем-то помочь? У неё нет сил, нет отваги, нет ничего… Кто она? Простая восемнадцатилетняя девчонка, возомнившая себя героем… Боже, какая глупость! А ведь это только начало…

Ей было страшно, теперь она ясно ощутила своё бессилие. Там, в библиотеке всё казалось таким простым, но сейчас… Её сердце бешено колотилось, задевая рёбра, а волна ужаса подступала к горлу, крепче сжимая его. Если Королева не пощадила деревья, то что она сделает с теми, кто попытается её остановить? Убьёт? Нет, чтобы она не придумала, это будет намного ужаснее, чем проклятие деревьев. Лис вздрогнула. Противная дрожь импульсом пробежалась по всему телу, охладив его. Внезапно её взгляд упал на рядом растущее дерево, ствол которого изогнулся спиралью. Что-то промелькнуло в её мыслях: не то жалость, не то сострадание, а может, и всё вместе. Грудь пронзила адская боль, якорем опустившаяся в ноги и вмиг взорвавшаяся. Руки затряслись, и тело онемело, как если бы его не было вовсе. Затем всё прошло, и Лис смогла вдохнуть полной грудью, жадно хватая прохладный ветер.

Что это было? – мысленно спросила она себя и тут же ответила: – Это его боль, его страдания, – и её взгляд вновь упал на маленькое дерево, наклонившее к ней свои чёрные ветки. Лис не смогла сдержаться:

– Никто не заслуживает этого, ни одна живая душа не должна так страдать…– грустный голос девушки пронзил своей силой устоявшуюся пелену тумана.

И неожиданно луч света упал на дерево рядом с ней и рассеял плотный покров ила на стволе. Один за другим солнечные лучи начали пробиваться сквозь густой сумрак и падать на истощенные ветви, освещая убогую картину во всей своей мрачной красоте. Некоторые деревья точно сделали глоток жизни. Грубо и нетерпеливо они срывали со своих веток крепко наросший мох, быстропадающий на зеленеющую траву. Везде слышались бархатные и громкие голоса. Лес оживал и радовался этому.

Однако лучи солнца перестали проникать сквозь тяжёлый занавес облаков и лес вмиг погрузился обратно в беспокойный сон. Живые плети лишайника и мха наросли вновь на ветках и стволах деревьев, словно это был общий сон, такой прекрасный и живой, унёсший за собой все радостные крики в ночь. Ничего не осталось от возрождённой картины, кроме воспоминаний.

–Что, чёрт возьми, это было? – неожиданно закричал Том, быстро осматривая деревья, которые только минуту назад счастливо улыбались и распускали листья.

– Проклятье не отступает от одного желания, – тоскливо произнёс Керлей. – Твоей силы хватило, чтобы пробудить их. Жаль ненадолго… – он подошёл к одному из деревьев и положил свою широкую ладонь на ствол. Как только он это сделал, дерево глубоко вздохнуло и посмотрело на своего правителя жалобным и любящим взглядом.

Никогда прежде Миро не доводилось наблюдать, как дерево плачет. Эту душераздирающую сцену невозможно полностью передать, наполнившие его чувства были невообразимо тяжёлыми. Если вам довелось слышать крик умирающего, то знайте, плач проклятого дерева в сто раз хуже. Смерть длится лишь миг, в то время как жизнь обреченного будет тянуться вечность.

– Такова участь ждёт всех, кто будет на пути Королевы. Деревья не были её врагами и не таили в себе никакого зла, но все же они стояли на её пути, за что и поплатились, – Керлей говорил медленно, от этого его голос ложился тяжёлым камнем в сознание тех, кто его слышал. – Они обречены на молчаливую и вечную смерть. Каждая их клетка будет страдать изо дня в день на протяжении тысячелетий, – Владыка глубоко вздохнул и зашептал, постепенно повышая голос: – Я хотел облегчить их муки. Это было в первый раз, когда я решился поджечь собственный лес. Огонь разрастался как буря, но проклятье не позволило им умереть. Ни один жалкий кусок этого мерзкого мха не спал и не сгорел. Я слышу их мысли и чувствую их боль.

Его взгляд упал на мудрого кота, и он прошептал:

– Каждую секунду я умираю вместе с ними, Миро.

– Керлей, мне очень жаль… – голос мудрого кота был полон сострадания. – Я сделаю всё, что в моих силах. Мы исправим это, поверь мне, старый друг. Мы обязательно спасём их. Любое проклятие возможно снять, если узнать каким образом, оно было наложено.

– Я верю тебе, – безжизненно ответил Керлей и убрал с коры ладонь.

Дерево издало тяжёлый и жалобный стон, а затем погрузилось в мрачный сон, оставив лишь небольшой след от ладони Керлея на иле.

– Она чудовище. Разве можно так относиться к живым существам? – сердито произнесла Лис, обращаясь к Миро.

–Аринэл не чудовище, – возразил кот. – Я знал её ещё ребёнком. Не по своей воле она делает ужасные вещи. Она такая же жертва, как и эти деревья, и их, и её поглотило зло. Тёмная сила зеркала руководит ею, как марионеткой. Королева лишь оболочка, наполненная чужой волей, не ровен час, когда её разорвут на части, чтобы освободить из заточения немыслимое чудовище, – голос Миро был спокойным и ровным, хоть в глубине души его разрывало от боли.

– Страшно представить, что тогда с нами со всеми будет, – мрачно добавил Керлей, внимательно смотрящий на Тома.

– Нельзя допустить возвращения первой Королевы Стихий. Когда она вернётся, весь мир погрязнет во мраке. И тогда эпоха Света завершится,– мудрый кот с трудом сдерживал свой страх. Он не мог его показать Тому, Лис и Керлею.

Но парень уловил это и осторожно поглядел на него. Всё это время он внимательно прислушивался к незнакомцу внутри себя, тихонько нашёптывающему что-то. Но что именно было трудно разобрать. Голоса менялись быстро и порой безвозвратно. Он слышал мольбы деревьев и даже мысли самого Керлея. И все они сливались в один большой неразборчивый гул. Голова раскалывалась от тональности множества кричащих и скулящих звуков. И только один из них был спокойным, уверенным и тихим. Сколько Том не старался приблизить его, у него не получалось.

Керлей не слышал больше мыслей Тома, и это настораживало его. Он был уверен, что парень не мог так быстро освоить столь сильный и опасный дар. У самого Керлея ушли годы для того, чтобы научиться пользоваться своими способностями. И раз парень также не мог перестать думать, это означало лишь одно. Том был намного сильнее, чем он ему показался вначале.

– Идём дальше, впереди длинный путь, – проговорил недовольно Владыка и пустился вперёд, быстро расчищая дорогу от поваленных деревьев и оголённых кустов ежевики и шиповника.

В лицо дул свежий ветер, бесцеремонно унося назад тянувшийся за ногами горький шлейф тумана. Небо постепенно принимало обычный и дружелюбный вид. Суровые облака, наконец, остались позади, грозно напоминая о своей непреклонной силе. В этой части леса не чувствовалась тревога. Пение птиц и журчание воды полностью затмевали любые страшные мысли в голове. Здесь жизнь осталась прежней, словно тёмные воды, обрушивающиеся на мирные земли, сюда никогда не доходили.

Солнечные лучи ярко играли на листьях деревьев, отражаясь различными цветами, в обширной тёмно-зелёной кроне дуба, растущего в центре долины. Великолепное и гордое дерево выглядело несокрушимо и даже царственно напротив видневшихся сухих верхушек своих собратьев, находившихся у подножия Крылатых гор. В свете цветных солнечных лучей стоял Керлей, по привычке облокотившись на мощный торс дерева. На фоне гигантского старого дуба он казался совсем маленьким, конечно, если не принимать во внимание то, как выглядели Лис, Том и Миро на фоне двух гигантов.

Когда Керлей увидел их, стоявших недалеко от границы долины, он улыбнулся и небрежно кивнул. После чего его широкая спина стала исчезать в коре дуба, пока он совсем не скрылся из виду. И только его голос оставался с ними, громко повторяющим одно и то же:

– Ступайте за мной…ступайте за мной…

Вблизи дерево казалось нереальным. Его широкий ствол мог потягаться в ширине с высокой горой, верхушка которой виднелась вдали. Дерево было терпеливо и очень молчаливо, от него исходила тёплая сила и спокойная мудрость. Оно наблюдало за ними, но не вмешивалось. Хоть ему хотелось это сделать. Ведь они нарушали его безмерную тишину своими рассуждениями.