— Так что там с вещами из Лабиринта? Для меня доступны только названия.

Сами вещи лежат на столе. Даже реактор расставив свои металлические провода как механический паук.

— Вот это, — он указывает на Хвост Сумеречной Смерти, — и вот это — на нож. — Ты случайно не купил эти вещи.

Машу головой:

— Нет, а что?

— Есть такая тенденция во всем Зазеркалье. Да и на Земле тоже. Каждый зелёный, начинающий кузнец, сделав первый, чуть ли не пластилиновый ножик, которому могут сопротивляться даже некоторые консервы, даёт сему творению максимально пафосное название. Вот и выходит, что у крайне сомнительного качества ширпотреба названия типа: Хвост Сумеречной Смерти или Коготь Сумеречной Смерти. А ещё: жало, крыло, зуб, жвала, нос, глаз. Бывает даже абсурдное, типа: бровь или спина, пуп или пятка, кадык или кишка. Не менее редко встречается вообще уж неприличное… — он смотрит на меня с немым вопросом.

Сложно такое не понять. Киваю.

— И вот это все исключительно с окончанием: «…Сумеречной Смерти». Есть ещё легендарные твари, которые входят в часть названия сомнительного качества поделки: "Тёмное древо", "Каменная медуза", "Песчаная Дева", "Рассветный Взгляд" — ну и так далее. Ну и конечно "Драконы" — зелёные, красные, ночные, каменные, земляные и так далее, — куда же без них? Вот я и интересуюсь не впарили ли тебе случайно эти вещи по заоблачной цене?

Моему удивлению нет предела. И я не знаю, чему больше удивлён, сказочным тварям, стоящим на том же уровне, что и Сумеречная Смерть, или тому, что он сомневается в моих словах.

Гропин продолжает:

— И смотря на эти вещи, закрадывается мысль что ты не в Лабиринте побывал, а тебе просто сказали, что ты находишься в легендарном Лабиринте. Уж извини.

Смотрю на него с открытым ртом.

— А ранг?

— Ну может у всего, что, кто либо или когда либо, вытащил с любого теста, такой ранг? Тут же ведь ничего толком не известно. — Пожимает маленькими плечами он. — Вот с реактором тебе повезло. — Пытается он меня успокоить.

Не обращаю на его потуги внимания. Беру Хвост Сумеречной Смерти в руки. Он опять почему-то начинает трястись. Достаю саму шпагу. Тряска увеличивается. Само лезвие ходит амплитудой в сорок сантиметров. Переворачиваю его вниз и отпускаю. Слышится звук удара рукоятки об стол. Лезвие прошло стол даже не заметив. Только ручка остановила падения дальше.

— Ну вот смотри, — говорит Гропин, — он сломался!

Молча беру за ручку и вытаскиваю его. Все та же амплитуда. Также молча и медленно провожу лезвием по углу стола. Криво отрезанный угол отваливается.

Смотрю вопросительно на Гропина.

— Так медленно. Я такого раньше не видел. — Говорит он задумчиво. Позволь мне посмотреть на него в собственных руках.

Поднимаю вопросительно бровь.

— Извини. — Потупился Гропин.

Поднимаю в удивлении вторую бровь. Гропин старательно отводит взгляд.

— В собственных руках описание больше?! — Догадываюсь, что он от меня хотел.

Гропин смотрит на меня.

— Да. — Говорит он осторожно.

— А извинился ты за что? — Решаю и этот вопрос уточнить.

— Личное оружие вещь сокровенная, и не каждому его стоит доверять.

— А-а-а-а… понятно. На держи. Тебе я доверяю. — С лёгкой душой передаю ему оружие. — Только смотри аккуратно. Лезвие вообще сопротивления не чувствует, ну кроме кости Сумеречной Смерти. — Указываю на ножны.

Стараюсь передать меч Гропину но боюсь зацепить его — лезвие и сама ручка ведёт себя весьма полоумно.

— Да что оно так трясётся то? — Не могу понять.

— Воткни его в стол. — Говорит Гропин.

Следую его словам отпускаю ручку.

— Несоответствие уровню. Когда вещь намного больше уровнем она не слушается. — Говорит он, не отрывая взгляда от шпаги.

Гропин берётся за неё. Мои брови опять взлетают вверх. Видимо и у Гропина уровень маловат — шпага трясётся, но не так как у меня. Кончик дёргается туда-сюда сантиметров на пять. Его глаза рассматривают пространство над шпагой. Отпускает. Видимо дочитал.

— И не убила она тебя только потому, что ты её создал. — Говорит, смотря мне в глаза.

Гропин указывает на Коготь. Киваю. Он проделывает те же манипуляции, не вынимая самого ножа.

— М-да. Пользоваться ими сможешь только после шестисотого уровня. Если ты можешь делать такие вещи, то я даже не знаю… — Подытоживает он.

Разочарованно сажусь обратно на стул.

— А что с другими вещами? — Спрашиваю так, для проформы. Уже ни на что, не надеясь.

— Со второй шпагой все просто. Вещь очень дорогая и полезная. Хотя ты не сможешь её продать, так как уже привязал. Часы вещь сама в себе. Описание у них непонятное. Нужно проверять что они отсчитывают. С зеркалом все просто. Если это, то что я думаю, то это ещё один проход. Откроешь крышку, а там два зеркала. И они разъединяются. Одно оставляешь тут на Земле другое, в Зазеркалье, и переправляйте через него все, что поместится по площади.

— Там так и написано? — Спрашиваю я.

Там вроде бы про усиление каждый час.

— Написано там непонятное, про какого-то двойника. Но каждое зеркало имеет примерно такое описание. А на деле тупо ведут в Зазеркалье. Скорее всего в Лабиринте оно действовало именно как усиление. Потому что оттуда в зазеркалье не попасть.

Киваю:

— Логично.

— Советую протащить через отражения шланги. И прогонять через них жидкости. Таблицу с жидкостями, и свойствами, которые они приобретают по ту сторону, я потом передам.

— С вещами та же история что с шпагой — можно пользоваться только на шестисотом уровне. А вот реактор, это вещь! — Восклицает он. — Ограничений по уровню не имеет.

Ну хоть с одной поделкой из мастерской Гога, повезло. Я-то думал, что все вещи, которые я там сделал имеют в требованиях шестисотый уровень.

— Это как чёрную дыру носить за спиной. — Продолжает Гропин. — Магию поглощает ураганным темпом. Я, например, потеряю сразу всю магическую энергию, если притронусь к нему. Может даже умру, но проверять не хочется. Это страшное оружие. Да ещё и с реликтовым рангом. Впрочем, как и все вещи из Лабиринта. Я если честно удивлён что Риниэль вообще выжила. После соприкосновения, она должна была погибнуть, если верить описанию.

— Я кажется знаю почему Риниэль выжила.

Подтаскиваю к себе реактор, открываю верхнюю крышку короба.

— Смотри. — Обращаюсь к Гропину. — Угадай чьё это сердце?

Он заглядывает в короб, боясь нечаянно прикоснуться к торчащим проводам.

— Сердце Сумеречной Смерти?

— Угу. — Киваю я. — Учитель говорил, что если не высасывать из него Энергию, то вокруг может вырасти сама Сумеречная Смерть.

Гропин с ужасом в глазах смотрит на меня.

— Да не волнуйся ты, если что будет материал на ещё одну шпагу.

Он не разделяет мою уверенность.

— Эта тварь может опустошить Землю. В буквальном смысле вырезать все человечество.

— Спокойно! — Поднимаю руки и демонстрирую ему открытые ладони. — Пока сердце в реакторе, нам не о чём беспокоится.

— Ты сможешь построить себе ещё один реактор?

— Ну ещё не скоро, и он будет в разы слабее этого. У меня нет доступа к мастерской семисотого уровня. Да ещё вообще никакой мастерской нет. А зачем? Ты себе такой же хочешь?

— Нет просто этот, лучше бы в бетон замуровать. — Кивает он.

Понятно. Моей уверенности он не разделяет.

— Давай сделаем так. Ты приготовишь специальное помещение. Где в случае ЧП на реактор выльется быстро засыхающий бетон, или клей. Но! — Поднимаю палец вверх. — Когда он мне понадобиться, ты мне его принесёшь.

— Ещё я ловушек понаставлю, и падающий в кипящую магму пол! И…

— Делай все, чтоб твоя душа была спокойна. Я доверяю тебе сей Реликт! — Вкладываю максимум торжественности в свои слова.

Он берёт за лямки реактор и исчезает вместе с ним. Отсутствует он около часа. Видимо кипятил магму. Появляется с сияющей улыбкой на лице.