Возникает ещё одна глыба льда. Осколки начинают лететь и от неё. Достаю гарпун и целюсь в пустое место над глыбой льда. Выстрел.

Шип втыкается в невидимую преграду, зависает в воздухе. Меня начинает трясти от вибраций магического реактора. И если раньше выкачивание из противника маны, было похоже на сидение в массажном кресле, то сейчас создаётся впечатление, что я в трансформаторную будку собственными руками железную арматуру воткнул — только электричеством не бьёт.

Минуту агрессивного массажа всего тела — больше всего похожего на наркоманский тектоник, — и передо мной выпадает из невидимости непонятная тварь. Рано я начал радоваться, что мини-боссы кончились.

Худая тварь, под два с половиной метра ростом, покрытая непонятного цвета кожей, больше похожей на кожу хамелеона. Стоит на двух массивных лапах. Продолговатый череп, пасть с торчащими наружу зубами как у крокодила. Болезненная худоба тела, впалая грудная клетка. Длинный хвост. Голову мне как раз отрезал наконечник этого хвоста — метровой длинны костяная шпага, острее любой опасной бритвы.

Не смотря на применение реактора тварь прекрасно себя чувствует, только невидимость слетела, продолжает избавляться он ледяных гирь с помощью когтистых лап.

Куб льда появляется на шее твари — голова зафиксирована, но остаются свободной от льда. Аккуратно подхожу к шипящему противнику и засовываю ему гарпун в рот. Меня опять начинает трясти.

Удары лап по льдинам ослабевают, но она все ещё жива. Вставляю пистолет в пасть и начинаю посылать заряд за зарядом. На семнадцатом выстреле вся тварь закована в лёд, а я продолжаю стрелять.

На пятидесятом выстреле, понимаю тщетность своих попыток. Тварь ослабла, не может пошевелится, но все ещё шипит и даже не думает сдыхать.

Нужно менять стратегию.

Что я имею?

Сколько бы не засовывал гарпун в её глотку — реактор гудит. Когда сильно, когда слабо, но гудит. На коже твари не единого повреждения. Пробить её не реально — первый раз гарпун не продырявил её шкуру и держался за счёт того, что запутался в сетке. Повреждения от выстрелов во рту, моментально затягиваются. Раздражающая живучесть.

Скорострел, огнеметчик и даже крупный калибр пасуют — это минусы. Плюсов мало — против него, хоть как-то полезен метатель льда, да и тот только обездвиживает.

Зубы не способны разгрызть ни гарпун, ни железный трос соединяющий его с реактором. Нож, эта сука, перекусила в середине лезвия. Пришлось напрячь извилины чтобы найти выход, который, если честно мне не понравился.

Долго долблю лёд в задней части глыбы. Нет я не хочу над ней надругаться. Даже в мыслях не было. Гарпун все ещё в глотке твари — провода хватает. Его тварь перегрызть не может, но и попыток не останавливает. За спиной раздаётся чавканье.

Длинны троса хватает чтоб не ограничивать себя в движении. Добираюсь до шпаги-хвоста — он немного подёргивается.

План прост. С помощью её же шпаги, отрезать твари хвост. Не нравится эта идея по простой причине — длинна хвоста не меньше длинны самого тела. И тварь не будет смиренно ждать пока буду проделывать все манипуляции.

Именно поэтом в пасти этой заразы мой гарпун — хоть какое-то ослабление и дискомфорт для невероятно живучего противника.

Лёд отделяю по-хитрому — только с правой части. Остатки глыбы будут ограничивать манёвр хвоста твари.

Полчаса борьбы. Семь сливов. Только чудом не повреждённый реактор и шпага на длинном куске мяса, похожем на змею, в моих руках.

Её хвост действительно режет её же шкуру. Да он вообще всё режет. В буквальном смысле. Даже камень Лабиринта. Причём режет, не встречая никакого сопротивления. Как будто по воздуху машешь. Но все же есть препятствие, которое она не может взять — это кости этой же твари.

Напрягая все силы удерживая и направляя хвост, пришлось метить в хрящи между костей. Та же история с её убийством — несколько ударов шпагой по, очищенной от льда, шее, и получилось отделить голову.

Быстро потрошу поверженного противника, мне нужен его источник магической энергии. Не знаю от чего эта тварь «напитывается», но реактор не переставал гудеть даже посте того как тварь сдохла и валялась на полу Лабиринта без головы.

Быстро нахожу сердце — по крайней мере именно на него похож этот внутренний орган. Булыжник чем-то напоминающий сердце человека, полностью покрытый мелкими кристалликами разного цвета, в хаотическом порядке. Интерактивный орган — он все ещё продолжает биться даже в моих руках, и не думает о том, чтобы останавливаться.

Втыкаю в него гарпун — реактор начинает гудеть. Конечно не так активно, как, когда хозяин был жив. Эта тварь успела помять моих бойцов. Пришлось возвращаться в мастерскую.

С трудом получилось положить импровизированную шпагу на тележку. Сердцем и хвостом я не ограничился. Срезал несколько кусков кожи. Отделил лапы на верхних конечностях. Когти на них, имели вполне «дикую» форму — плоские, широки, длинной с ладошку, загнутые как у кошки. И что странно — не отличались остротой, хотя и имели свои странности.

Резать пришлось в местах суставов. Кости этой твари не поддаются шпаге-хвосту. Но вот что странно — когтём, хоть и с большим трудом, но можно разделить кость на две части.

В итоге получается, что шпага-хвост режет всё, включая камень Лабиринта, но не может ничего сделать костям. А когти уступают в остроте шпаге, — им даже ледяные глыбы с трудом поддавались, — но кость разделить могут. Но вот в случае пересечения когтя и шпаги-хвоста они ведут себя как две тупых железяки — никто не хочет брать верх. Я списал это на магию — другие объяснения этому явлению в голове не находилось.

Захватил ещё с собой две берцовые кости. Сразу понял, что будущей шпаге, которую я сделаю из наконечника хвоста, необходимы ножны. Вот одна из костей, и пойдёт на их производство. Насчёт второй я что-нибудь придумаю.

После возвращения, отремонтировал бойцов. Затем разговорился с Гогом, ему интересны мои успехи, и выбранные мною стратегии. Описал тварь, которая покалечила моих помощников. Под конец рассказа Гог спрашивает:

— Ты её убил?

— Конечно, правда намучался и несколько раз слился.

— Чем докажешь?

Без лишних слов демонстрирую ему трофей из наконечника хвоста твари. Поднимаю его над головой держа за хвост. Остальная часть хвоста, которую не было времени отделять, болтается внизу как часть дохлой змеи, доставая до пола.

— Вот! Шпагу буду делать! Тысяча чертей!

Гог, юмора не понимает, долго рассматривает трофей. В конце подытоживает:

— Дальше можешь никого не боятся. Если справился с Сумеречной Смертью, а это её хвост, можешь дальше идти прогулочным шагом. Это была последняя тварь?

— Не знаю. — Признаюсь честно.

— У тебя в интерфейсе оповещение об инициации поступило?

Внимательно вглядываюсь в собственный интерфейс. Вроде никаких оповещений и предупреждений нет, хотя если честно, даже не знаю где их искать.

— Нет.

— Хм… странно. Ты сколько противников перебил?

На моём лице растерянность.

— Я больше сосредоточен на бое, а не на подсчётах трупов.

— Плохо. Считать нужно всегда и все. От денег, до шагов. А уж трупы в первую очередь, но только те, которых убил сам. Теперь, как пойдёшь, у тебя ответственное задание — подсчитать всех убитых тобой, и сделать выводы.

— Понял. — Киваю.

Немного подумав задаю вопрос:

— Когда я доберусь до другого учителя, смогу вернуться в твою мастерскую?

Гог молча машет головой.

— Тогда мне стоит основательно подготовится? — Спрашиваю с грустью в голосе.

— Правильно мыслишь! — Улыбается Гог.

Сначала берусь за создание новой тележки. Увеличиваю её размер, наверх ставлю раму чтобы защитить от кувырков. Теперь это не тележка размером с луноход, а полноценная телега на четырёх больших колёсах. С защитной клеткой из труб, двух сантиметров в толщину. Мои опасения насчёт «Концентрации» не подтвердились. Телега несмотря на размеры, так же её не расходует.