- Ты в этой маске выглядишь очень опасным, - сказала Рецу, когда натянула тряпочку обратно на его лицо. – Но так не хочется отпускать тебя одного.

- В любом случае тебе придется к этому привыкнуть, - сказал Какаши, а Рецу забралась к нему на колени, обнимая его за шею. – Я всегда буду уходить на миссии.

- Уж не думаешь ли ты, что я стану держать тебя? – Скептически посмотрела на него Токугава. – Если должен идти куда-то, просто иди. Мне, конечно, будет страшно за тебя, но я не стану тебе запрещать чего-то, и уж тем более ставить перед выбором между мной и любимой работой.

Какаши не ожидал такого, ведь привык выслушивать от своих бывших раздражительные упреки по поводу слишком длинных или слишком опасных миссий, о том, как они устали ждать, как изводят себя, беспокоясь, жив он или нет. А Рецу с такой легкостью призналась, что хоть и будет переживать, но не собирается упрекать его в любви к такого рода работе. Его это и порадовало, и огорчило одновременно. Радостью было встретить кого-то, кто понимает его и принимает такой образ жизни. Но расстроило Какаши то, с какой легкостью она отказалась от борьбы.

- В свою очередь замечу, что жду от тебя того же, - предупредила его Токугава, словно отвечая на его последнюю мысль. Теперь стало ясно, почему она не станет его упрекать. – Мой бизнес требует много времени. И если сегодня я полдня сижу в четырех стенах, это не значит, что так проходят все мои дни. Я, как и ты, часто бываю в разъездах, веду переговоры и… иногда ужинаю с другими мужчинами.

- Я понял тебя, - он кивнул, хотя сердце горько и неприятно сжалось при мысли, что какие-то мужики будут пускать на нее слюни. И он вдруг захотел, чтобы она все же не отпускала его на миссии, позакатывала женские истерики, но совсем немного, до того момента, как ему это надоест.

- Я понимаю, что все мужчины страшные собственники, и я вижу, как ты весь напрягся, но я не хотела бы, чтобы наши отношения стали нам двоим обузой. Просто… Я не готова разом перечеркнуть свою жизнь, которую вела все эти годы, и отказаться от всего, чего добилась. И я уверена, что и ты тоже.

Какаши понял, что, с одной стороны, лучше бы она была простой женщиной, которая бы не рассуждала так здраво, тогда он смог бы побыть в своих фантазиях немного подольше. Но, с другой стороны, он догадался, на что она намекает, и был согласен с каждым ее словом. Или любишь и принимаешь человека полностью, вместе с его недостатками и достоинствами, или это не любовь, а попытка удовлетворять собственное эго за счет партнера, подчинять его и переделывать под себя. Какаши не нужно было ощущать полную власть над жизнью Рецу, да и она не хотела как-то ограничивать его. Когда становишься достаточно зрелым для этого, можешь принять любые решения партнера, не деля их на плохие или хорошие, можешь чувствовать себя не отдельной частью, а целым вместе с ним. И уже не так важно, чем вы заняты или как далеко друг от друга находитесь. Любые обиды, претензии, ограничения или ревность – это голос эго, что никак не может быть равным безусловной любви. Какаши с трудом мог поверить, что готов расслабиться, не стараться изображать из себя кого-то и не вести себя в соответствии с шаблоном о мужчине, чтобы удержать Рецу рядом. Словно та дверца в клетке, через которую она могла выпорхнуть, не просто открыта – не существует никакой клетки в принципе. Рецу одновременно и рядом с ним, и свободна.

Какаши спустил маску и мягко поцеловал ее.

- Один раз испытав это чувство, я не хочу, чтобы оно теперь меня покидало, - сказал он, упираясь лбом в ее лоб.

- Спасибо, что благодаря тебе я смогла, наконец, стать собой, - Рецу не сводила глаз с Какаши, а он с легким сердцем улыбался ей.

_____

*ри – японская мера длины равная около 4 км.

Какаши оставил протектор в рюкзаке и спустился на первый этаж, где его ждали все остальные. Асума внимательно следил за игрой в шоги Шикамару и Токугавы. Ино сидела неподалеку и пила ароматный чай.

— Думаю, что ночью я вернусь, — сказал Какаши, чтобы все обратили на него внимание. Рецу вскинула голову и поджала губы. Что бы она ни говорила до этого, отпускать его сложнее, чем она могла себе представить. Но разве ее гордость позволит ей это признать в открытую? Она задумчиво смотрела на Какаши, а Шикамару лениво зевнул, ожидая ее хода в игре.

— Я верю в вас, Хатаке-сан, — улыбнулась Рецу, хитро прищурившись, и стала изучать игровое поле. Что-то Какаши насторожило в этом взгляде, и он решил задержаться на несколько минут.

— Мне приятно, — ответил он, ожидая, что же еще она скажет. Асума и Ино метали взгляд с Токугавы на Какаши и обратно, а Шикамару напряженно следил за тем, как она двигает свои фигуры.

— Я видела вас в деле, поэтому не сомневаюсь в ваших способностях, — Рецу сделала ход и посмотрела на Какаши. — Надеюсь, что вы не оставите меня на произвол судьбы и вернетесь как можно скорее.

Шикамару сделал ход и, нахмурившись, взглянул на нее.

— Вы сомневаетесь в наших способностях? — Спросил он ее, а Рецу сделала самый невинный взгляд, на который была способна.

— Ну что ты, Шикамару-кун, я совсем не это имела в виду. Досадно, что ты мог такое подумать. Просто я никогда не видела вас троих в деле, поэтому не могу с уверенностью сказать, что мне будет спокойно за свою безопасность.

— У вас предвзятое мнение, — сказал Асума, но аргументов у него не находилось.

— Прошу, избавьте меня от оправданий, — Токугава аккуратно выставила ладонь в сторону Асумы, а Шикамару, хмыкнув, сделал ход.

— По-вашему, мы не в состоянии защитить вас? — Нара скрестил руки на груди.

— Ну что вы. Я такого не говорила, — Токугава едва заметно дернула уголками губ вверх, делая очередной ход. — Просто я слабая женщина и при этом очень мнительная. В самом деле, в это время нам очень тяжело приходится, да, Ино-тян? Мужчины так и норовят навязать нам свою картину мира и подчинить нас.

— Даже не знаю, — озадаченно ответила Ино, отводя глаза в сторону.

— В твои годы я об этом даже не задумывалась, а просто верила всем сладким речам, что слышала, — Рецу следила за неторопливыми движениями Шикамару, который делал очередной ход.

— По мне так женщины намного хитрее и опаснее мужчин, — проговорил Шикамару, мельком взглянув на Токугаву, и Асума усмехнулся, как бы соглашаясь с ним.

— У вас предвзятое мнение, — ответила она, хитро улыбаясь и делая ход. Какаши напряженно следил за всем, не пытаясь прекратить ее манипулирование. Неужели никто, кроме него не видит этого?

— Вы потеряли ладью, — флегматично сказал Шикамару, убирая фигуру с доски.

— А все моя женская беспечность, — Рецу наклонила голову и сделала очередной ход. Она посмотрела на Какаши, но потом снова стала наблюдать за движениями Шикамару. — Вы решили потянуть время специально, Хатаке-сан?

— Любопытно посмотреть, кто же выиграет, — ответил Какаши ровным тоном, а Рецу улыбнулась.

— Шикамару-кун прекрасный игрок, — ответила она, а Нара слегка покраснел.

— Да, вы тоже, — неловко ответил он, почесав затылок. — Но слишком торопитесь с решениями.

— В бизнесе точно так же. Либо ты действуешь быстро, либо тебя затопчут конкуренты, — ответила она, и Асума бросил на нее изучающий взгляд, а потом посмотрел на Какаши.

— Какой же смысл в спешке, если вы теряете свои фигуры? — Спросил Шикамару, убирая с поля ее очередную пешку.

— Может, он есть, — начала Рецу и притихла, посмотрев на Шикамару, и он поднял на нее глаза. Под таким взглядом он вдруг ощутил себя крошечным кроликом в ловушке удава. — А может, я просто нервничаю из-за своей безопасности, вот и не могу сосредоточиться на партии.

— Напрасно, — ответил он и торопливо переставил свою фигуру дальше. Рецу усмехнулась. — Если так хотите, на точку может отправиться и Асума.

— Ну что вы, я не смею просить о таком, — пожала плечами Токугава, делая ответный ход. — Это ваша команда, и я не могу встревать в нее, делая в ней рокировку. Я доверяю твоему решению, но все равно оно вызывает у меня беспокойство.