— И мы сделаем это! — Решительно заявил Асума. — Какаши! Возвращение в Коноху не решит проблему, а только оттянет ее. Ты прав, наша задача защищать ее. Так давай не будем сидеть в укрытии. Если поймаем члена Акацуки, сможем поймать и заказчика. И проблема будет решена в корне.

— Хатаке-сан, — Токугава мягко коснулась его руки, а он сильнее сжал их на груди. — Я не хочу, чтобы мы сейчас ругались, но без вас мы не справимся в столице. Если вы откажетесь пойти, мне придется остаться прямо на этом месте. Но здесь мы не сможем схватить заказчика. Хатаке-сан, мне нужна ваша помощь.

Ни одна женщина в его жизни не имела столько власти над ним, как Токугава. И так же ни одна женщина не вызывала в нем столько желания оберегать ее от всех опасностей этого мира. Какаши считал, что давно вырос из того возраста, чтобы ждать от женщин чего-то кроме физического удовлетворения. Он и сам был полностью уверен, что не способен дать им больше. Но сейчас Какаши смотрел в ее глаза, чувствовал ее прикосновение, и уже был готов положить весь мир к ее ногам. Но ей не нужно этого. Токугава просто хочет пользоваться всеми людьми вокруг, а он как самый наивный идиот решил, что она считает его особенным и относится к нему иначе, чем к другим. Нет. Все это лишь игра затуманенного чувствами разума, и в действительности ей не нужно ничего, кроме власти и денег. Какаши понял, что проиграл, но все равно готов следовать за ней, куда угодно, лишь бы еще чуть-чуть побыть рядом.

— Хорошо, я пойду с вами в столицу, — кивнул Какаши, и Рецу слегка приподняла уголки губ в ответ.

Шикамару бежал впереди, за ним следовала Ино, после нее первую половину пути Токугаву нес Асума. Она забралась к нему на спину, и он держал ее под коленками. А замыкал Какаши. Периодически Рецу оборачивалась на него, но тот с каменным лицом глядел в ответ. Эта женщина наверняка упивается своей победой, внутренне ликует, что, наконец, поймала еще одного глупца в свою клетку. Вторая половина пути оказалась для Какаши пыткой. Ино блестяще справилась со своей работой, ожоги уже не мучили, хотя при прикосновении все равно давали о себе знать. Но пыткой было то, как крепко прижималась к нему Рецу, словно назло она дышала ему в шею и будто невзначай залезала руками под жилетку, а потом мягко вырисовывая круги на его груди. Сердце Какаши с трепетом билось, а разум отказывался верить в искренность ее действий.

Столица была не похожа на Коноху совсем. Кругом стояли большие дома, высокие здания. И даже в этот поздний час Какаши показалось, что на одной улице людей было больше, чем во всей Конохе. Ему никогда не нравилась эта столичная суета, по душе был деревенский домашний покой, который совсем недавно ему опостылел настолько, что захотелось приключений. И он их получил, только совсем не те, что требовал. С одной стороны он рад, что встретил Рецу, но с другой — лучше бы занимался унизительной ловлей кошек.

Поместье Токугавы было в старой части города, где сохранились исторические постройки. Дом оказался небольшим, с когда-то красивым внутренним двориком. Сейчас он был не ухоженным, отчего создавалось впечатление заброшенного жилья. Фасад серый и невзрачный, хотя при ближайшем рассмотрении выглядел богато. Вокруг дома росли деревья, и их ветви падали на крышу, придавая еще более запущенный вид.

Какаши опустил Рецу на землю, и та негромко и вежливо поблагодарила его. Токугава поднялась на энгаву, а оттуда вошла внутрь и провела за собой на второй этаж. Там она показала свою комнату и разрешила занять любые другие свободные. Какаши молча бросил рюкзак в комнате напротив и вышел на балкон-энгаву второго этажа. Ночной прохладный воздух неплохо остужал после долгой и тяжелой дороги, и Хатаке даже хотел бы принять горячую ванную. Но сейчас не время расслабляться. После короткой трапезы в обеденной комнате на первом этаже он с Асумой расставил ловушки вокруг дома и на подходе к нему, а на дежурство ночью остался Шикамару. Какаши хотел и сам подежурить, но Ино настояла на отдыхе, потому что дорога сильно измотала его, хотя тот и не хотел признаваться в этом. Хатаке думал, что работа сможет его отвлечь, и, возможно, был прав.

Хоть дом и был старым, но душевая в нем стояла современная. Контрастный душ взбодрил, но надолго не отвлек от гнетущих мыслей. В пустой комнате Какаши не находил себе места, блуждая по ней по кругу. Через некоторое время он достал из шкафа футон и расстелил его на полу. Все в этом доме пахло затхлостью и пылью, потому что явно здесь давно никто не убирался, и этот футон не был исключением. Хатаке снял протектор, жилетку, водолазку, оставшись в одних штанах. Какаши пытался уснуть, но не в состоянии этого сделать он нервно подорвался на ноги, отбрасывая одеяло в сторону. Он вышел на энгаву, тоскливо посмотрев на закрытую дверь Токугавы. Из ее комнаты тоже можно было попасть на этот балкон, и Какаши надеялся, что как и в прошлый раз она выйдет покурить. Но ее не было на улице. Он снова зашел внутрь, оставив дверь открытой. Какаши решил посидеть на холодном воздухе, чтобы остудить себя, но все мысли вертелись вокруг Рецу, как навязчивая идея.

Снаружи раздался скрип. Стены были из тонкой рисовой бумаги, поэтому каждый громкий шорох слышно, словно он раздавался рядом. Какаши замер, прислушиваясь к дальнейшим звукам. И вдруг его сёдзи разъехались, и перед ним предстала Токугава в одном черном шелковом нумаки. Она выглядела взволнованной, но решительной. Рецу вошла без разрешения и заперла за собой сёдзи. Какаши молча следил, как она подходит и садится рядом с ним. Его немного смутил свой вид перед ней, но в другую секунду он отказался от идеи надеть на себя что-то.

— Ты так и будешь молчать? — Спросила она его с некоторой долей возмущения. Какаши удивился очередной перемене в ней, но решил поддержать фамильярный тон беседы.

— Ты пришла ко мне посреди ночи в таком виде, чтобы упрекнуть меня, что я молчу?

Рецу закрыла лицо ладошками и нервно вскочила на ноги, начав как загнанный в клетку зверь блуждать по кругу.

— Какая же я дура, — шептала она, а Какаши удивленно смотрел на это действие. — Как меня так угораздило? Меня!

— Что за… — Какаши пытался ее спросить, но она резко остановилась и убрала руки от лица. Глаза сверкали непонятным пламенем, щеки порозовели от волнения, и, казалось, волосы на голове у нее как черные змеи вот-вот зашевелятся.

— Что происходит? Ответь мне здесь и сейчас, — шипела она сквозь зубы, потому что боялась разбудить Асуму и Ино. — Я пыталась понять, я правда пыталась! Но ты словно стена, я не понимаю тебя. Когда ты прижал меня к себе вчера ночью, я думала, что теперь мне все ясно. Но утром же ты переменился в край.

— Это я переменился?! — Какаши поднялся на ноги и подошел к ней вплотную, а она задрала голову, чтобы смотреть ему в открытый глаз.

— Да, ты!

— Ха! А вот ты осталась прежней! Только увидела Сарутоби, как начала делать то же, что пыталась провернуть со мной. К чему твое кокетство с ним?

— Что?! Неужели непонятно, что мне нужно было попасть в столицу?! Он единственный, кто изначально был против, и мне ничего не оставалось, как убедить его! Конечно, он считает, что это он додумался до всех тех аргументов, что ты слышал с утра, — она говорила эмоционально, почти срываясь на нормальный тон. Но если повысить голос, можно разбудить остальных. Рецу замолчала, пытаясь успокоиться, а Какаши вдруг стал осознавать, что все это время смотрел на ситуацию с позиции ревнивого павлина.

— А как мне еще было понимать то, что я увидел? Конечно, вчера ты испугалась, поэтому и кинулась на шею к первому, кто попался тебе под руку…

— Ты сам притянул меня, не отрицай это!

— …, а наутро ты и слова мне не сказала, даже не посмотрела на меня так…

— Как?!

— Ты знаешь как! Как смотрела, вчера ночью.

— Я не хотела тебя скомпрометировать перед твоими сослуживцами! Я же увидела, что ты застеснялся, когда они прибежали!

— Пытаешься прикрыться таким вздором? Они достаточно взрослые, чтобы не обращать внимание!