Буквально через несколько дней лицо и руки у меня стали покрываться странной сыпью. Дальше – хуже, красные волдыри множились с каждым днем, вырастали один на одном, покрыли грудь, плечи, ноги. Через несколько месяцев не осталось ни одного здорового кусочка кожи. Я ушла жить к родителям, потому что муж и ребенок не могли меня видеть. Моя мать завела меня в церковь. Больше и ходить было некуда, я могла выйти на улицу, только укутавшись в платок по самые глаза. К счастью, мать удержала меня от походов по всяким знахарям и шептунам. Дни она проводила в молитве, повела меня в паломничество в Дивеево, возила в Почаево. Я тоже стала молиться. А что мне оставалось еще? Постепенно внешняя жизнь перестала меня интересовать, я проводила дни в чтении религиозной литературы и готовилась к смерти.

Изображение святого Шарбеля всегда было у нас в доме, но я не придавала ему никакого значения. Мать же моя молилась ему постоянно, часто перед сном сама клала мне это изображение под подушку. И постепенно мое скептическое отношение к этому прошло – видимо, потому, что изменилось мое отношение к церкви вообще. А однажды мне привиделся сон. Я увидела силуэт черного старика, монаха, и услышала очень тихий, почти детский голос, который сказал мне, что моя болезнь – не настоящая, она наведенная, и что теперь она скоро пройдет, потому что я искупила свою вину.

Далее произошло буквально чудо – застарелые язвы исчезли в несколько дней. Я восстановила свои прежние семейные отношения и теперь считаю своей обязанностью сделать мужа воцерковленным человеком…»

Как видим, девушка – автор этого письма – смогла пройти сложный путь от необязательного, легкомысленного отношения к жизни и людям к подлинной вере, по-настоящему воцерковиться. И сила святого Шарбеля, как видится, коснулась ее именно тогда, когда она задумалась уже о спасении своей души, а не о сохранении здоровья и прежних ценностей. Разумеется, она поверила в то, что святой Шарбель обязательно поможет. Причем речь идет не о бытовом суеверии, а о подлинной вере в Бога и в силу и целительную мощь его святых.

Больные россияне, которым святой Шарбель уже помог, советуют во время этих своеобразных сеансов лечения мысленно просить помощи у Господа через святого Шарбеля, а, получив облегчение, благодарить Шарбеля и Господа.

Если человек прикладывает к больному месту изображение с насмешкой, с пренебрежением, то вряд ли он получит исцеление, ибо только глубокая вера в избавление от бед идет на пользу.

По наблюдениям больных, которым помог святой Шарбель, не нужно сразу просить помощи от всех болезней сразу, а сперва следует избавиться от одной болезни, затем спустя пару дней просить исцеления от другой, и так постепенно переходить к оздоровлению всего организма.

Стоит предупредить всех, кто будет пользоваться помощью святого, его изображением, что прикладывание лечебного портрета – не панацея, это было бы слишком просто, это не препаративное лекарство, поэтому, пользуясь изображением Шарбеля, не отказывайтесь от помощи лечащих врачей, принимайте рекомендованные ими лекарственные препараты. Общими усилиями вы быстрее одолеете болезни.

И самое главное, о чем часто спрашивают меня люди, – каким образом письма, оставленные, к примеру, в костеле в поселке Свирь, о котором я вам рассказывала в начале этой книги, оказываются «прочитанными» святым Шарбелем? Их «доставкой» к подножию усыпальницы святого занимается Международный центр святого Шарбеля. Эта христианская миссия, находящаяся в Ливане, – современный комплекс с развитой инфраструктурой, куда не прекращается поток паломников, сюда ежедневно устремляются миллионы людей со всей планеты. Я беседовала с людьми, которые встречались с настоятелями и монахами, работающими в Центре, подробно рассказывали им о России, передавали огромное количество писем людей, жаждущих телесного и духовного исцеления. Монахи остались очень довольны рассказом, тем, что отныне не только арабский мир, страны Европы, Азии и Америки, но и россияне стали почитателями святого Шарбеля. Они заявляют, что готовы принять у себя страждущих из России. И еще, настоятели неизменно просят передать россиянам: верьте святому Шарбелю, его Божественная сила и энергия призваны по-настоящему помогать страждущим.

Те же, у кого нет возможности совершить паломничество в Ливан, могут посетить Белоруссию, небольшой поселок Свирь, и там, у подножия изваяния святого Шарбеля, вознести ему молитвы и просьбы.

Движимая необъяснимым благостным чувством, я приняла решение о том, что мой долг – написать книгу о святом Шарбеле, об удивительной жизни и подвижничестве этого ливанского святого-целителя и о не менее удивительных чудесах, совершенных им в России. События, предшествовавшие этому перелому в моей и глубоко внутренней духовной, и повседневной, внешней жизни, до сих пор стоят перед глазами со всей отчетливостью.

Вспоминаю, как приняли мы с мужем решение несколько необычно провести три долгожданные отпускные недели. Почему необычно? Россияне в большинстве своем, как известно, стараются летом, если, конечно, припадает отпуск на знойные летние месяцы, направиться в Крым, на одесские курорты, а то и на Байкал или в Карпаты. Мы же с мужем решили посетить загадочную Беларусь, страну, о которой на самом деле мы, россияне, знаем очень и очень мало. Тем более, что мы-то с мужем, в отличие от многих наших соотечественников, имели некоторое представление о том, впечатления какого рода можем там получить.

Так случилось, что еще в школе жизнь свела меня с девочкой из Белоруссии. Папа ее был военнослужащим, и те, чье школьное детство пришлось на последние десятилетия существования СССР, помнят, наверное, что тогда кадровые военнослужащие могучей армии огромной советской страны колесили по всему необъятному Союзу, неустанно меняя места службы. А семьи их, разумеется, всегда жили «на чемоданах», ожидая следующего распоряжения, предписывающего супругу и главе семьи податься иногда на противоположный край «географической карты». Разумеется, дети из семей военнослужащих тоже «путешествовали» вместе с отцом, и самым «удачливым» из них выпадало иногда проучиться за десять школьных лет в доброй дюжине школ.

Так появилась в нашем четвертом «А» девочка Наташа Коваль. О том, что наша детская дружба явилась своего рода неким предзнаменованием, неслучайной случайностью, многими годами позднее сыгравшей свою огромную роль в моей судьбе, я задумалась уже после того, как в моей жизни появился святой Шарбель. Тогда, в детстве, я не подозревала, что линия судьбы размотается именно так, что знакомство с маленькой школьницей в далеком детстве приведет меня к святому Шарбелю, феномен которого всецело захватил меня, побудив написать книгу.

…Среди шести параллельных классов нашему отводилась в школе роль несколько необычная. Каждый год 1 сентября, стоя на торжественной линейке, мы со сверстниками обнаруживали в своих рядах троих-четверых «новеньких». Это были дети из семей военнослужащих, приехавшие вместе с родителями в наш город иногда на несколько лет, иногда – всего на год. «Буферный класс», – так говорила завуч на школьном «внутреннем сленге». Поэтому именно нашему классу уделялось особенно пристальное внимание – во всяком случае, у нас работали самые лучшие учителя нашей школы, которым вменялось в обязанность следить не только за качественностью обучения, но и за «адаптированностью» программы, особенно по английскому языку – ведь, помнится, однажды вместе с нами начали учебный год девочка Хелена, до этого учившаяся в спецшколе с углубленным изучением английского в эстонском городе Хаапсалу, и мальчик Витя, проведший несколько лет за Полярным кругом, где почти все предметы преподавал один учитель. Случалось и так, что, проучившись с нами год-два в младших классах и уехав потом с родителями, ребята возвращались через несколько лет в наш «буферный класс», успев прожить эти годы где-нибудь в Германии или в Чехословакии. Среди таких «круживших» вокруг нашего класса детей была и моя подружка Наташа Коваль. Мы познакомились и подружились во втором классе, затем Наташа вернулась к нам в шестой класс, – тогда-то и сформировалась наша «серьезная» дружба, – а уж потом, после очередного отъезда-приезда, вместе с нами закончила выпускной класс. Надо ли говорить, что присутствие таких детей в классе будило в нас всех мечты о дальних странствиях, неизведанных мирах, заставляя фантазировать, мечтать, стремиться к необыденному и непривычному.