— Ходит слух, что брат у него всё-таки есть, — Роза указала на старшего мальчика. — Точнее, был. Скорее всего старший, но он был чем-то вроде запасного колеса у машины.
— Запасной ребёнок? — уточнила Алва. — Зачем?
— На случай, если основной наследник будет не в состоянии стать главой семьи, — тихо пояснил Лиам. — Умрёт, будет слабым, больным или просто откажется. Я не понимаю…
— Ну? Ну? Видите? — в нетерпении махнул рукой Лючио. — Я говорил, что этот Дивна тут замешан!
— Каким образом? — возмутилась Алва. — Мальчик-то брюнет!
— Во-первых, дайте мне договорить, — осадила их Роза. — Если старший брат у нашего Феликса и был, теперь его нет. По теориям, мальчик исчез из дому, как только ему исполнилось шестнадцать, и больше нигде намёка на него не было. — Назидательно подняв указательный палец в воздух, девушка самодовольно улыбнулась. — Но у нас есть, с чем сравнивать. Зрение у меня плохое, но кое-что я всё-таки вижу. Присмотритесь к старшему внимательнее.
Первым телефон схватил Лиам, увеличивая фотографию. Роза, улыбаясь, присела обратно на стул, и только ждала реакции, которая не заставила себя долго ждать: у старшего мальчика на снимке были абсолютно белые ресницы, светлые корни волос и тёмно-синие глаза. С наибольшей вероятностью после его исчезновения из семьи О’Двайеры воспользовались всем, имевшимся у них влиянием, чтобы везде оставить упоминание лишь одного ребёнка, но слухи и информация всегда находили возможность улизнуть. Тогда, как все верили в бытие Феликса единственным ребёнком, а его семья была убеждена в пропаже старшего сына, он на деле не пропадал слишком надолго и слишком далеко от дома.
Улыбка сошла с лица девушки, когда она посмотрела на главу кадровиков. Лиам выглядел так, будто готов был вот-вот сорваться и устроить скандал, но вместо этого он только отложил телефон, скептично покачав головой, и встал с места. Схватившиеся за рассматривание фотографии Алва с Лючио не сразу заметили, что друг решил уйти, поэтому остановить его попыталась Роза. Она сорвалась с места, в пару шагов догоняя мужчину, и схватила того за руку.
— Послушай, не расстраивайся так. Может, это все очередная сказка из сети.
— Может, — согласно кивнул Лиам. — А может и нет. Я, знающий его больше двадцати лет, не был осведомлен о проблеме со зрением и операции. Не удивлюсь, если в какой-то момент я обнаружу ещё ворох скелетов, спрятанных от меня с самого детства.
— Можно с тобой? — осторожно улыбнулась Роза, беря мужчину под локоть. — Вдвоём всегда не так страшно.
— Чего мне бояться, дорогуша? — блёкло улыбнулся в ответ Лиам, идя вместе с девушкой к лифтам.
— Неизвестности?
— Ох, Рози. Если работаешь здесь, неизвестность и неопределённость будущего становятся для тебя нормой.
Роза промолчала, и до нужного этажа они добрались в тишине. Лиам отпустил её только переступив через порог лифта, и на мгновение Роза почти поддалась желанию не дать ему зайти в кабинет в одиночестве. Заставив себя не вмешиваться, девушка остановилась возле своего стола и искоса взглянула на оставленный там телефон.
Со стороны кабинета открылась дверь, выпуская обрывки разговора, и закрылась с лёгким щелчком. Подозревая, что Лиаму не дали сказать и слова, Роза подняла взгляд, улыбаясь, и замерла. Вздохнувший коротко Дивна был действительно схож с мальчиком на фотографии, да и бесполезно было обманывать саму себя — люди с её оттенком глаз рождались чаще, чем обладатели белых ресниц и угольно-черных волос.
— Сложно с ними, наверное?
— С кем? — с лёгкой усмешкой уточнил Адриан. — С Феликсом и его песочницей?
— Я об этом, — Роза указала на собранные в небрежный конский хвост волосы мужчины. — Не каждая девушка себе такие отрастить рискнёт. Ещё и красить в белый.
— Не крашу, — слегка поморщился советник императрицы. — Это мой цвет от рождения.
От взгляда Розы не ускользнуло то самое кольцо, про которое говорил Лючио, и на которое с недовольством мельком глянул Дивна. Если не пытаться что-то разглядеть, оно казалось обычной неброской по дизайну золотой печаткой, бывшей ярким лишним пятном во всем неброском обыденном образе.
— Пока не забыл, — вскидывая худой длинный палец, мужчина слегка поддел им кончик носа Розы. — Девочка, не согласишься ли ты завтра прийти ко мне домой? На час или два, как пойдёт…
— Вы не совсем в моем вкусе, господин Дивна.
— Вообще, ты меня тоже не возбуждаешь, — к переменчивым интонациям голоса, из-за которых он казался ломким, прибавилось удивление. — Поэтому я намеревался обсудить рабочие вопросы. Некоторое время я буду сотрудничать с корпорацией, и для решения всех организационных моментов Феликс выделил нам завтра время.
Роза почувствовала, как всю спесь с неё сбили также легко и быстро, как трюкач в цирке кнутом тушил свечи. Советник императрицы только улыбался, глядя на неё, а девушка чувствовала себя и оскорбленной, и ненавязчиво возвращённой на место в лестнице иерархии одновременно.
— А зачем… — чувствуя жар на щеках, пробормотала девушка. — Зачем домой? Вы можете прийти сюда.
— Не могу и не хочу. Это место не в списке моих любимых, так что я тебе пришлю адрес. Или позвоню.
Понимая, что спорить бесполезно, Роза решила обсудить позже вопрос с Феликсом и только с улыбкой попрощалась.
Адриан убрал руки в карманы, беспечной походкой направившись к лифту, но напоследок с холодной улыбкой обернулся:
— Рад был встрече, госпожа Златце. До завтра.
Вежливо улыбнувшись ему вслед, Роза почти сразу уставилась на закрывшиеся за мужчиной двери лифта широко раскрытыми от страха глазами. Она готова была поклясться, чем угодно — не показалось, и Дивна действительно назвал её фамилию.
Стены кабинета казались давящими со всех сторон несмотря на все попытки архитекторов в своё время сделать это пространство максимально свободным. Хотелось списывать это на то, что пару минут назад с ними здесь был Дивна, будто дышавший чужим кислородом и в насмешку оставлявший лишь окисленный углерод, чтобы посмотреть как все остальные будут мучиться, но советник императрицы был все же советником, а не личным её волшебником.
Дышать сложно было от возмущения и обиды, комом вставших в горле, когда Феликс, выслушав претензии, спокойно кивнул. Он никогда не увиливал и не пытался до последнего убедить в чём-то, что изначально было враньём, а потому когда Лиам вошёл в кабинет, с порога заявляя: «Я знаю, что вы братья», глава корпорации только кивнул, соглашаясь. Не промолчал Адриан, перед уходом с улыбкой попросивший не распространять информацию дальше стен кабинета: это бы подорвало статус и корпорации, и его, и всего правительства в целом.
— И это все? — голос скакнул, слегка срываясь, и Лиам напомнил сам себе Дивну с его непостоянными интонациями. — Ты вообще больше ничего не скажешь?
— А я должен? — обыденно поинтересовался Феликс, рассматривая бронзовый медальон из взорвавшегося в «Акариях» дома. — Или тебе захотелось душещипательной истории о нашем детстве?
— Я хочу услышать, почему мы знаем друг друга двадцать два года, и за все это время ты ни слова мне не сказал!
Глава корпорации красноречиво вскинул бровь, глядя на ладонь, которой перед ним хлопнули по столу. Правда была в том, что рассказывать ему было нечего — несомненно, старший брат был белой вороной в семье, и несмотря на идеальные параметры старого образца «породы» мать его крайне не любила, но Адриан по жизни не обращал внимания на такие мелочи (или успешно делал вид, что не обращал).
Мать они не любили оба, один считая её эгоистичной тварью, другой — женщиной, которая утратила понимание разницы между материнством и муштрованием детей с целью подготовки к роли главы семьи. У них не было трагичной истории расставания и воссоединения: просто однажды ночью, когда ему было 16, а Феликсу — одиннадцать, Адриан зашёл в их комнату и попрощался.
Спустя пять лет на экранах стал изредка появляться с императрицей знакомый на внешность человек, а через пару дней после смерти матери у нынешнего главы корпорации зазвонил телефон и знакомый голос на другом конце поинтересовался: «Тебя уже можно поздравить или повременить, пока официальный траур не закончится?».
