— У Феликса есть братья?

Лиам едва заметно напрягся, вдруг нахмурившись, и молча отпил кофе. За него на вопрос ответила Алва, улыбнувшаяся так же, как если бы ребёнок у неё на глазах сотворил какую-то милую глупость.

— С чего ты взял, Лючи? Феликс — единственный ребёнок.

— Вот именно, — согласно кивнул Лиам. — Наследник, надежда и опора, все такое.

— А разве они с этим Дивной не родственники? — осторожно поинтересовалась Роза.

Понимание того, что она зря открыла рот, пришло одновременно с раздражённо-удивлённым взглядом Лиама, которым глава кадровиков, не стесняясь, её одарил. Поражённая такой резкой перемене в отношении к себе, девушка виновато улыбнулась, пожимая плечами. Проще было объяснить собственные догадки и прийти к совместному выводу об их абсурдности, поэтому Роза, крутя свой стаканчик с кофе на столе, произнесла:

— Я просто случайно так подумала. Они двигаются похоже.

— Что за абсурд? — рассмеялась Алва. — А если я подниму руку также, как Феликс, я буду его сестрой?

— Нет, потому что ты не понимаешь, про какие движения я говорю, — спокойно улыбнулась ей Роза. — Я заметила это только сейчас, когда побыла немного с ними в кабинете, а у Феликса увидела уже давно. В общем, вы же знаете, что у меня зрение так себе?

— С рождения? — обыденно поинтересовался Лиам, решая между двумя оставшимися пирожными.

— Нет, травма была. Это неважно, я уже два года хожу в очках, здесь начала носить линзы. Дома я очки ношу только, если читаю или работаю, и в них все видно предельно чётко… — заметив лёгкое недоверие во взглядах трёх пар глаз, девушка хлопнула ладонью по столу. — Короче, без вспомогательных средств я периферическим зрением вижу плохо: иными словами скосить глаза на кого-то мне бесполезно — увижу пятно. Но я всего два года такая, ещё не до конца привыкла, а те, кто с рождения видит плохо, двигаются иначе — они знают о своей особенности и, чтобы посмотреть на что-то сбоку от себя, поворачивают голову.

Алва со вздохом скрестила руки на груди, глядя в крайней степени недоверчиво в отличие от Лиама с Лючио. Переглянувшись, эти двое будто молча о чем-то переговорили, после чего вновь вернулись взглядами к Розе.

— И Феликс, и Адриан двигаются одинаково, когда им нужно посмотреть на то, что от них справа, — закончила девушка. — И так или иначе они стараются помочь один другому, чтобы не было необходимости постоянно вертеться. Получается, они знают об этой особенности друг друга и уже привыкли сосуществовать с ней — и мне кажется люди, видящиеся раз в десять лет, так не могут.

Помолчав немного, Лиам задумчиво хмыкнул.

— Ну, теория неплохая, вот только я знаю Феликса двадцать два года, и у него никогда не было проблем со зрением.

— Были, — произнёс Лючио, окидывая взглядом собеседников. — Я, когда работать с вами начал, искал на него данные. Он делал операцию на зрение здесь, в Башне, примерно лет в девятнадцать, когда корпорация ему перешла.

Глава кадровиков, вздохнув, устремил взгляд в окно. Роза могла понять его чувства: он знал Феликса с малых лет, но не был оповещён ни о немалой проблеме в целом, ни об её исправлении, хотя мог бы на протяжении того времени быть поддержкой для друга.

— Подожди-ка, — произнесла Алва, указывая на Лючио пальцем. — А на кого ещё ты информацию искал?

— Только на Феликса, — быстро улыбнулся хакер, и Роза уверилась в том, что он соврал, не покраснев. Щёлкнув пальцами, молодой человек указал на актрису и Лиама. — И мы плавно переходим к моей теории. Я, когда на нашего шефа информацию копал, выяснил, что род О’Двайер какой-то астрономически древний, и берет начало чуть ли не во Второй Эпохе. Тогда фамилия была другая, но потом единственная дочь вышла замуж, появились О’Двайеры, и ещё я нашёл тогда герб той, изначальной семьи. Он красивый, змея там вокруг розы, и в самом цветке как камень какой-то драгоценный что ли. И я сегодня у Дивны видел кольцо с точно таким гербом!

— Вот теперь точно бред, — фыркнул Лиам. — Ты два года назад что-то увидел, а сегодня заметил похожее кольцо и допридумывал все сам.

— Вот и нет, тот герб я точно помню!

— Ещё скажи, что у тебя память феноменальная, — хихикнула Алва.

— Да нет, — отмахнулся от неё Лючио, снимая пиджак и расстёгивая лацкан рубашки, чтобы завернуть левый рукав. — Я ж говорю, он красивый был. Набил себе татуировку с ним.

Лиам, Алва и Роза склонились над рукой молодого человека, внимательно изучая рисунок на его предплечье. Как хакер и говорил, татуировка изображала черно-белую змею с раскрытой пастью, обвивавшую розу, в центре которой лежало подобие драгоценного камня. Осторожно потыкав рисунок длинным ногтем, Алва пробормотала что-то о непонимании тех людей, которые стремятся испортить данное им от природы тело, а Лиам почти одобрительно хмыкнул.

— Герб на теле или одежде могут носить только члены семьи. И где девиз?

— Слишком кровожадно, — хохотнул Лючио, вновь пряча татуировку под рукавом рубашки и принимаясь застёгивать лацкан.

Не желая смотреть, как он будет тратить пять минут своей жизни на в сущности простое занятие, Роза со вздохом притянула руку молодого человека к себе и помогла застегнуть две пуговицы. Заинтригованного взгляда Алвы оба принципиально не замечали.

— А что за девиз? — между делом поинтересовалась Роза у хакера.

— Что-то о вырванных сердцах и прочем.

— Ослепляй своих врагов и сжигай их сердца. — Повёл рукой Лиам. — Семья О’Двайер никогда не была любителями мирных путей. — Вздохнув, мужчина слегка осунулся. — И Лючи прав насчёт древности их рода. Феликс рассказывал, что этот девиз как раз перешёл им от фамилии его пра-пра-пра-какой-то-там-бабки. Но у него нет братьев, так что то кольцо — такая же плохая шутка, как твоя татуировка, сладенький.

— Знаете, конспирологи и теоретики из нас так себе, — усмехнулась Алва, допивая остатки своего кофе.

— Погодите! — взмахнула рукой Роза. — Из нас не очень, но у меня есть специалист по Феликсу О’Двайеру. Она точно должна знать, есть у него братья, или нет. Может кто-нибудь одолжить телефон? Мой наверху остался.

Лючио подхватил свой, лежавший на столе, телефон, и протянул его девушке, уже третий раз игнорируя взгляд на них Алвы. Актриса слишком сильно хотела дорваться до каких-нибудь сплетен и делала сенсацию даже из банально дружеских жестов, пытаясь свести двух людей, знакомых всего пару дней.

— Номер не прослушивается, так что можешь не бояться, что кто-то…

— Боже, да пусть слушают! — весело отмахнулась Роза, — я домой звоню.

Анна ответила на звонок почти сразу же, и не дала сказать и слова, начав расспрашивать о работе и начальнике в частности. Стоило прервать её вопросом о семье Феликса, как сестра замолкла, насторожившаяся — и после этого Роза потратила добрые десять минут на то, чтобы убедить преданную фанатку в отсутствии видов на своё же начальство. Кое-как после этого выпытав информацию и поскорее закончив разговор, Роза положила телефон на стол и внимательно посмотрела на потемневший экран.

— Ну? Ну, что там? — проникшаяся духом построения теорий, затормошила её Алва. — Есть или нет?

— Даже мне стало интересно, — хмыкнул Лиам. — Хотя я больше, чем уверен, что нет.

Роза молчала, пока не засветился вновь экран телефона, выдавая оповещение о новом сообщении. Как можно скорее открыв его, девушка развернула присланную сестрой фотографию и повернула экран к сгрудившимся вместе коллегам.

На фото была семья О’Двайер — ещё живая Дана, привлекательная и улыбавшаяся счастливо, держала на руках мальчика трёх лет, по ярко-голубым глазам в котором можно было узнать нынешнего главу корпорации. С правой стороны, облокотившись о подлокотник занятого женщиной кресла, стоял ещё один ребёнок, постарше лет на пять-шесть, такой же темноволосый, как и Феликс, а позади кресла был сам Микаэль О’Двайер. Присмотревшись к ребёнку постарше, Роза заметила одну важную деталь, но решила придержать её на случай, если остальные не придадут никакого значения.