Отложил злато, вытянул из посылки листок бумаги, развернул.

Твёрдым почерком, с красивыми завитушками, было написано:

«Здравствуй, верный раб! Возвращаю крест, похищенный монахом по прельщению. И надеюсь, что дьявол принёс глубокие личные извинения! Если нет, то жалуйся, и я надеру ему задницу. Завтра ты получишь сан архимандрита как награду за верную службу. Иисус».

Феофил отложил и письмо, в третий раз залез в мешок. Вытащил ворох купюр крупного номинала. Опережая его реакции, в кабинет как раз влетел брат Антоний.

– Бог дарит деньги как цветы! – расцвёл в улыбке ясновидящий еретик.

Заморыш из Господней канцелярии, в своих очках на пол-лица, ходил у стены в кабинете дьявола и, сцепив ручки на заднице, пристально рассматривал фреску «День Страшного Суда». Было тихо, лишь трещал сверчок.

– Ах, какое чудесное произведение искусства! – шептал очкарик, с благоговением водя носом перед фреской.

Резко распахнулась дверь, пришёл босс всех боссов. О посетителе было доложено, поэтому герцог не удивился, а резко подошёл к гостю. Уставился немигающим взглядом.

Любитель потустороннего искусства немедленно вытянул руки по швам.

– Здравствуй, Светлейший Герцог Мира Сего! – храбро прошепелявил заморыш.

– Здорово, очкарик. Мне сказали, ты хочешь чем-то поделиться со мной. – Босс нечисти оскалил красные зубы в ухмылке. – Больно рожа знакома… Где я тебя мог видеть?

– Я Бонифаций Кьянти. В прошлом, главный инквизитор церковного суда Италии.

– А, ну да, ну да… – герцог покусал нижнюю губку, обошёл гостя, сел на свой трон. – Также известен под именем Благочестивого – помощника Иисуса.

Очкарик споро подпрыгнул к трону, сказал с прогибом, тиская вспотевшие ладошки:

– Бывший помощник! Иисус выгнал меня за поборы, а также за Божье преступление, предварительно выбив зуб! – Инквизитор поднял верхнюю губу, обнажив пустоту в верхней челюсти. – С конфискацией всех активов.

– И что желаешь сообщить? – дьявол выглядел невозмутимым. Ни один мускул не шевелился.

Судя по тому, что хозяин ада всё ещё был одет в синий костюм, он только что приехал из монастыря. Поездка была не из приятных! Не каждый день дьяволу приходится просить прощения у святош. По правде сказать, это вообще случилось с ним впервые!.. И сейчас меньше всего герцогу хотелось вести беседы с бывшим инквизитором и бывшим помощником. Можно было просто выгнать его. Но интуиция подсказывала светлейшему, что экс-помощник Иисуса, заработавший производственную травму в виде выбитого зуба, может быть ему полезен. А своей интуиции дьявол привык доверять.

– Прежде всего, я хочу сказать, что работал на Иисуса по чистому недоразумению! Если быть точнее, то он меня уговорил… ему ведь не откажешь! – страстно сказал перебежчик, по-прежнему, тиская ладошки. – Но в мыслях ты всегда был моим господином! Я, не жалея сил, в далёком прошлом, стремился заслужить твоё благоволение.

– Сжёг на костре Джордано Бруно, – усмехнулся дьявол. – Помню, как же.

– Да-да! – умилился инквизитор. – Я пытал и сжигал тысячи людей!.. Именно я изобрёл пытку, при коей кишки достают через задний проход. И бамбук, прорастающий сквозь человека, тоже я… Пытки холодом и голодом, разрезание человека на кусочки, травля ядовитыми змеями… – это всё придумал я, я, я…

– Ты ищешь работу? – лицо герцога ничего не выражало.

Заморыш униженно кивнул. С вакансиями нынче проблемы, тем паче такой узкой специализации. Да и красавица-жена обещала уйти к более успешному мужчине. А дорогие рестораны, заморские путешествия, элитные проститутки и проституты, а главное – власть!.. Кьянти взвыл в голос:

– Умоляю!

Герцог немного подумал. Спросил простецки:

– А вдруг ты шпион с небес?

– Я не шпион, зуб даю! – поклялся инквизитор. – Поверь, Иисус никогда не опустится до шпиономании! Я его хорошо знаю.

– Я тоже знаком с Иисусом не понаслышке, – дьявол нежданно хохотнул. – Вообще-то, я много слышал о тебе, чувак. Даже те люди, с которыми ты вместе работал ещё тогда, в Италии… они рассказывали, что Кьянти – подлый, скользкий, мерзкий и продажный тип.

– Люди абсолютно правы! – с жаром вымолвил Бонифаций. – Я всех предам и продам, кроме тебя!

Личная преданность – та вещь, которая на дороге долго не валяется. И если ты нечаянно прошёл мимо, то её подберёт кто-нибудь другой. Дьявол нажал кнопку на столе:

– Ну, что ж. Глянем, на что ты щас способен. Профи мне крайне нужны!

В кабинет вошёл маленький толстяк с тройным подбородком, с заплывшими глазками и в чёрном кожаном плаще.

– Конфуз, это Бонифаций Кьянти. Возьмёшь его к себе, в пыточный отдел, – распорядился хозяин.

Толстяк бесстрастно наклонил голову.

– Дай ему сразу должность старшего живодёра. Парень знает своё дело! Если, разумеется, его не расслабила небесная служба.

Новый специалист предвкушающе облизнулся. Заверил со всем возможным почтением:

– Вы не пожалеете, мой герцог! Я покажу грешникам невообразимо страшные пытки!.. А также продолжу изобретать новые…

– Хорош кудахтать, проваливай, – проворчал шеф, кривясь. – Не люблю слова. Колыхать воздух каждый может. Докажи делом, а там рассмотрим дальнейшую карьеру…

– Ага, спасибо… – Кьянти склонился в неглубоком поклоне, попятился, продолжая кланяться…

– Зала №1, комната №8, – произнёс робкий женский голос. Несмелый кулачок тихонько забарабанил по голубой краске. Дверь немного приоткрылась, и послышался неуверенный вопрос:

– Можно?..

– Да, заходи уж! – вальяжно сказал Саня Сидоркин, откладывая «Новый Завет».

Он спустил со стола ноги в резиновых туфлях. Чуть поддёрнул рукава голубого спортивного костюма. Поёрзал на сиденье, помусолил нос – всё это заняло одно мгновение. Затем новый благочестивый обратил странно серьёзное для себя выражение лица в сторону входа.

Дверь отворилась полностью, на пороге появилась Элиса – племянница антиквара Соломона. В нежной ручке зажата фиолетовая повестка с цифрой «13»…

– Етих… – к серьёзности на Санином лице начали добавляться разные другие эмоции, причём, в геометрической прогрессии.

Как и всяк сюда входящий, блонда сначала глянула вверх. Сквозь стекло потолка проглядывалось белое облако, отделяющее Небеса от Космоса. Взгляд вправо: там три шкафа с папками, рядом массивные напольные весы, наподобие тех, на которых взвешивают муку и сахар на рынках. Взгляд влево: электрический камин и несколько венских стульев. Отлично, что у нас прямо?.. А прямо у нас стол, заваленный бумагами, а ещё… два огромных синих глаза, из которых сейчас состояло лицо Сидоркина.

– Вестник Саша?.. – недоуменно заморгала Элиса.

Смех – это святая эмоция. Смех убивает драный мир, являя нам взамен мир милый. Сидоркин искренне засмеялся.

– Етит матит! – послышался сквозь смех знакомый фразеологизм. И Элиса бесповоротно признала в новом помощнике Иисуса – вестника Сашу. Впрочем, он тут «И.О.» (исполняющий обязанности) до того, как Босс обозначит постоянную кандидатуру.

– Привет-привет, – экс-карманник вскочил, подпрыгал к блонде. – Ах, дорогая! – смачно почмокал в обе щёчки. Отстранился и без предисловий спросил: – Ты, как и я, невинно убиенна по приказу дьявола?

– Да… нет, – слабо улыбнулась блонда. – Я… Просто я ночь лежала без сознания в морге… под утро очнулась и сразу пошла в дядину лавку…

***

…Элиска, машинально щупая в кармане ключ от дядиного магазина, погруженная в свои мысли, шагнула на проезжую часть. Сделала ровно шесть шагов, пройдя таким образом, ровно шестую часть магистрали. На седьмом шаге её сбил жёлтый «Москвич» с шашечками, 1987 года выпуска, с номерным знаком республики Франция. Машинка с огромной скоростью летела по проспекту, по встречной полосе. Городской транспорт в ужасе разбегался перед потусторонним беспределом. Демоны с азартом мчались на встречу с Сергием… При ударе тачку хорошо тряхнуло, она вильнула, но быстренько поправила свою траекторию. Хрыщ, изучавший карту Новосиба, коротко оглянулся назад: