– Я обещал оставить их в покое… – в раздумье проворчал Хрыщ.

– С каких-таких пор ты держишь обещания?.. несказанно удивился Порось. Ложь – непременный спутник бесов, можно сказать, даже друг.

Хрыщу явно не хотелось палить. То ли подустал, то ли надоело.

– Времени нет, – отказался двоюродный братец.

– Чё за отмазки, – не въехал сын ритора. – Мочилово займёт минуту. Я под сиденье ЗРК закинул.

Чужой рационал – спорщики часто принимают за пессимизм. Хрыщ веско сказал:

– Герцог приказал вернуть монахам святой ящик. Мы ведь не можем отдать его покойникам!

Брательник поскакал к машинке. Пороська разочарованно сунул пистолет за пояс и попрыгал следом.

Братия подслушивала разговор с любопытством, на грани с неприличием.

– Брат Викентий, завяжи бинт! – попросил игумен стоящего рядом монаха, заросшего до самых ушей бородой.2

Бородач вытягивал ухо, пытаясь уловить то, о чём договорились демоны. На просьбу закономерно забил.

– Брат Викентий! – прикрикнул настоятель.

– А!? – очнулся Викентий. – Бесы уходят, игумен Феофил! – произнёс он радостно.

– Я рад, что бандиты выполняют своё обещание!.. – проворчал настоятель. – Но моей ране не легче… Завязывай бинт, живо!

Ещё один еретик, чёрт его подери!.. Игумен зло сунул кисть бородачу, и тот стал смиренно возиться с бинтом.

Хрыщ всунулся в салон «КамАЗа», вытащил раку, размахнулся и швырнул. Ларец приземлился прямо у ног братии.

– А-а-ах! – послышался дружный вздох.

– Благодарите дьявола!

Брателло запрыгнул в кабину. Пороська уже сидел за рулём, газуя, он спросил:

– Что ты положил в ларец?

Да-да-да, ведь святые кости герцог закинул в сейф. Будет кормить ими тех, кто не оправдал доверие!

– Первое, что попалось под руку… – зевнул Хрыщ.

«КамАЗ» взревел, отъезжая. Медленно развернулся и уполз в темноту сквозь открытый проём, который когда-то был воротами.

– Возблагодарим Господа! – заревел Феофил, вздевая руки к небу. – За вновь обретённую святыню! Нечестивцы раскаялись и вернули её!

– Аллилуйя! – дружно грянули монахи.

Лозунг не поддержали лишь Антоний и Викентий.

– Братия! Устроим торжественный молебен! Прямо тут!

– Игумен Феофил! – подал голос Трифон, хлопая карими глазищами. – А как же быть с воротами, которых ныне нет?..

«Москвич» 1987 года выпуска, с парижскими номерами, отчаянно нёсся по трассе. Хотя узнать его теперь было непросто. Машинка ярко блестела в солнечных лучах свежей жёлтой краской, пулевые отверстия были искусно заделаны, а на боках тачки располагались шашечки.

Конечно же, в салоне находились демоны. Они сменили не только тюнинг автомобиля, но и, в который раз, свой внешний вид: опять человеческое обличье, одинаковые чёрные костюмы, зачесанные назад лоснящиеся волосы.

– Слухай, Поня, – обратился к шоферу Хрыщ, – ты не устал от этих превращений? Я так скоро забуду, который я настоящий. Давно нас так часто не мотало… Голова, сука, кругом, – посетовал Хрыщ.

– А мне нравится, – весело промурлыкал Порось. – Чувствую себя кинозвездой! Я ведь когда-то очень давно, ещё в детстве, подумывал о сцене… Правда, мне все говорили, что у меня таланта маловато… Ну, если быть совсем честным, то говорили, что у меня его и вовсе нет, мать их… Даже на курсы дьявольских жополизов не взяли, – загрустил Пороська. – Эээх!

– Зато ты классно умеешь отрезать яйца! – ободрил кузен.

– И то верно! – встрепенулся от грусти Пороська.

Мелькнул дорожный знак: «До Новосибирска Вам ещё пилить 2 км». Хрыщ достал из бардачка карту города.

Впереди замаячил пост ГИБДД ДПС. Рослый деточка вальяжно взмахнул полосатым жезлом.

– Менты, – буднично произнёс Пороська. – Хотят, чтоб мы остановились.

Хрыщ поднял голову, оторвавшись от изучения карты:

– Останови.

– Зачем? – удивился Порось, проезжая мимо поста.

– Щас объясню! – прикрикнул Хрыщ, в тревоге оглядываясь назад. – Давай вставай, блин!

– Не вопрос, – Пороська прижал авто к обочине, повернулся к брату, ожидая мотивов. – Нуу?

– У нас чертовски мало времени, – объяснился Хрыщ, тыкая в карту. – Улица Тихая, где живёт расстрига, находится хрен знает где, ехать через весь Новосиб! В большой деревне не так просто проехать из конца в конец… А потом, расстриги может не быть дома, придётся ждать…

– Щас побежим, и погоня с перестрелкой ещё задержат, да? – вкурил Порось.

– Если мы через три часа не доставим ключи, то герцог нас ни хрена больше не простит, – подытожил Хрыщ.

От судьбы не убежишь. А от ментов можно, – если осторожно. Но не всегда, сука, возможно. Дело случая или принципа, как повезёт.

Подгрёб рослый деточка в жёлто-зелёном жилете, а с ним маски-шоу, числом два балетуна с автоматами. Полосатый жезл нагло стукнул в закрытое окно.

– Доставай доки, – нервно цыкнул Хрыщ. – Пусть проверяет и отваливает.

Порось открыл фортку и начал рыться за пазухой, в поисках ПТС и прав.

– Старший лейтенант Козлов, – пробубнил деточка. – Прошу выйти из машины.

– Для чегоо? – горячо вскинулся Пороська. – Ты должен проверить мой док и отвалить, к хрену!

– А чё такой наглый, – не въехал деточка, покосившись на балет. – Если чё, то я сам решаю, чего и кому должен.

– Да ладно, земеля, не обижайся на моего брательника, – попытался выправить ситуацию Хрыщ. – Мы спешим, блин, на похороны, понимаешь!..

– Ездить по дорогам Рээфии с номерами иностранного государства не рекомендуется, – зевнул деточка. – Короче, вылезаем или вас вылезут.

Власть – та штука, с которой надо говорить с позиции силы. Все другие позиции она не понимает, так как её рефлексы запрограммированы только на персональную боль.

Поня развернулся к кузену и горячо произнёс:

– Хрыщ, без мочилова не обойтись. Я знал, нельзя, сука, вставать! Зря ты иногда меня не слушаешь! Если б проскочили, авось бы за нами не погнались!

– Плохо ты знаешь русских ментов, – усмехнулся Хрыщ. – Они б гнали до последнего, пока не сдохли!.. В общем, куда ты положил пластид, под заднее сиденье или в багажник?

Монахи, вытянув любопытные шеи, окружили аналой в храме, на котором покоилась злополучная рака. Игумен торжественно сказал:

– Взглянем же, братия, на останки преподобного Алексия, дабы почтить их воочию! Славьте Господа за то, что благодаря Его воле нечестивые грабители вернули раку в лоно святой обители!

– Но, игумен Феофил! – вмешался брат Антоний. – Вы слышали, что сказали бесы – благодарите дьявола! Наверное, по приказу дьявола у нас похитили раку, а его слуги – бесы, приехавшие на «КамАЗе», её вернули после того, как дьявол вволю натешился над останками бедного Алексия.

Игумен отыскал глазами еретика, сказал мягко:

– Брат Антоний, ты заблуждаешься… Я повторяю, бесы не водят машину и не стреляют из пистолета… И так далее всё, что я уже говорил. И заткнись! – вдруг рявкнул Феофил. – Твои мысли от лукавого, зайдёшь ко мне в кабинет после, я популярно всё объясню!

Настоятель поджал губы и продолжил столь же велеречиво:

– Воля Господа не подлежит обсуждению! Я не сомневаюсь теперь, при более глубоком размышлении, что Иисус вразумил грабителей своим праведным гневом. Это значит, что они вернули раку не из-за стыда и раскаяния, а испугавшись гнева Господня! И сие хорошо для них, возможно, они перестанут бандитствовать и начнут нравственную жизнь… Ибо, как написано: «Начало мудрости есть страх Господень»!

Игумен замолчал, а в сопящей тишине прозвучал голос Трифона:

– Притча царя Соломона, сына Давида, номер один, стих семь!

– Замолчите вы всеее! – в истерике затрясся игумен. Он в ярости, не отдавая себе отчёта, стукнул здоровым кулаком по крышке раки.

Монахи глубокомысленно воззрились сначала на ларец, потом на лицо Феофила.