И Оллмотт отправил к ней Антонио.

И Крест порекомендовал Командору именно эту шлюху из всех.

Что происходит?

Фобия вышла из машины под дождь.

Смазанной тенью за плечом возник Антонио.

— Оставайся в Резиденции. Делай всё, что тебе велят. Пусть Командор привыкнет к тебе так же, как и Кресту. Ты должна быть всё время рядом, — шепнул он.

— Что ты здесь делаешь?

— Боюсь за неё.

Постояли ещё под дождём, глядя на тёмный дом, в котором неярко светилось одно-единственное окно. Антонио вернулся в будку у ворот. Крест вышел на улицу, подошёл к без толку мокнущей Фобии.

— Ты мог бы убить его сейчас, — сказал Фобия.

— Я могу убить его в любую минуту, — пожал плечами Крест. — Смерть четырнадцатого Командора ни к чему не приведёт — появится пятнадцатый. Наместнику нужен цивилизованный партийный переворот.

— У них есть имена? У командоров?

— Ни разу не слышал.

Дождь был тёплым, обильным, летним.

— Ты разбила лампочку одной только силой воли, — сказал Крест.

Доложить бы ему не успели. Значит — видел своими глазами.

Он что, следит за ней со своих бесчисленных мониторов?

— Это не я, — на всякий случай ответила Фобия.

— И Командор сейчас трахает не Нэну под нервное курение не Антонио в будке, да? — ехидно спросил Крест.

Фобия посмотрела на него. Он стоял, прислонившись к блестящему боку довольно старенькой машины, и глаза его светились издёвкой. Без камер Крест выглядел куда более живым, чем в резиденции.

— Что ты знаешь?

— Что Оллмотт где-то рядом.

— Что ты об этом думаешь?

— Пока Наместник не вернёт магию на место, ему ничего не грозит, — пожал широкими плечами Крест. — Поэтому ваша возня мне пока безразлична.

— А потом?

— Суп с котом, — несолидно отмахнулся Крест.

От невозможности прикоснуться к нему Фобия отвернулась.

И чуть не ойкнула, когда почувствовала, как широкая мускулистая ладонь легла ей на поясницу, забравшись под мокрую майку. Это движение скрывала машина, со стороны они по-прежнему просто стояли рядом на довольно приличном расстоянии друг от друга.

Пальцы надавили на позвоночник, слегка погладили прохладную кожу.

— На следующей неделю я должен буду принять решение, перевести ли тебя в отделение личной охраны Командора.

— У меня будет своя спальня?

— Совсем крохотная, — буркнул он. — Пока ты не перебила все лампочки в казарме.

Ладонь сместилась ниже, к пояснице. Фобия сдержалась и не выгнулась от этого прикосновения, как кошка.

Дождь стал тише.

— Антонио, — негромко позвал Крест, убирая руку.

Юноша подошел неохотно, исподлобья глядя на бывшего дежурного по лагерю.

— Мне бы хотелось, — нейтрально сказал Крест, — чтобы к нашему следующему визиту здесь были камеры.

— Уже.

— И чтобы фотографии и видео попали в СМИ.

— Завтра с утра будут опубликованы.

— Вот как?

— Оллмотту тоже надоело ждать, — любезно ответил Антонио.

Позже, возвращаясь в резиденцию, Фобия думала о том, что все командоры при вступлении в должность дают обет безбрачия. Своих наследников они были обязаны произвести на свет до этого. Считается, что глава государства должен жить только интересами этого самого государства, не отвлекаясь на семью и другую мелочь. Можно ли изменить целому народу со шлюхой?

С огромных рекламных баннеров, которые разрывали темноту яркой подсветкой, на неё смотрели многочисленные лица человека по имени Мерак Леви.

О скандале, разразившемся с раннего утра, Фобия узнала по телевизору.

Сразу три не слишком популярные газеты напечатали на первой полосе фотографии Четырнадцатого Командора в объятиях шлюхи.

Этого оказалось достаточно, чтобы страна вскипела в считанные часы.

Здесь, в подвалах казарм, было как обычно тихо и спокойно.

С экранов телевизоров шли кадры стихийных народных демонстраций и митингов. Судя по всему, у дверей резиденции собралась уже немаленькая толпа, включающая в себя журналистов.

Молодой и энергичный партийный лидер организации «Свобода и Сила» Мерак Леви требовал народного открытого суда над Командором. Звучали такие слова, как «демократия», «плевок в душу всей нации» и «выборы».

Выборов в этой стране отродясь не водилось и откуда бы им взяться было непонятно. Но идея грела души возмущённых жителей. Всем нужен был только повод, чтобы свергнуть опостылевшую власть командоров, доведших страну до контрибуции и почти нищеты.

Фобия жевала печеньку и запивала её молоком.

Пришел молодой вобс Умве, тот самый, что допрашивал её в первый день пребывания в резиденции. Бесцеремонно отодвинул от Фобии тарелку с выпечкой.

— Ты должна принять присягу прямо сейчас, — сказал он отрывисто. — Рано, конечно, но обстоятельства! Следуй за мной.

— Какая ещё присяга? — изумилась Фобия. — Я не военнообязанная.

— Да неужели?

Крест даже не поднял головы от экрана компьютера, когда они вошли в его кабинет.

— Где штамп? — спросил его Умве.

Наёмник неопределенно махнул рукой в сторону ящиков. Покопавшись в них, вобс извлек небольшой штампик с цифрами, которым обычно ставят даты на документы.

— Давайте сюда правую руку, Грин, — скомандовал молодой человек.

Услышав её фамилию, Крест резко вскинул голову. В его тёмных глазах мелькнуло на краешек секунды что-то, похожее на обречённость.

— Грин ещё рано приводить к присяге, — сказал он недовольно.

— Да знаю я, — раздражённо согласился Умве, щёлкая цифрами на штампике. — Но Командор решил, что она нужна ему сейчас. Скажи мне, какой регистрационный номер ставить?

— Командор решил? — недовольство в голосе Креста усилилось. — Мне казалось, что начальник безопасности я, и это мне решать, кто нам нужен, а кто нет. Девка пока не нужна.

Умве закатил глаза, сам открыл журнал регистрации, лежащий на столе и начал вписывать туда Фобию.

— Не буду я ни к чему присягать, — на всякий случай предупредила обоих обоих.

— Вот давай я не буду сейчас доставать оружие, угрожать им, простреливать всякие пальцы, — попросил Умве. — Обычно это очень утомительно, у меня аппетит потом портится.

— Так не бывает. У нас же правовое государство, — жалобно пробормотала Фобия, бессильно опускаясь на стул перед столом Креста.

Мужчины посмотрели на неё с одинаковым выражением жалости на лице.

Крест вздохнул, залез в свой стол и кинул Умве тюбик с чернилами.

— Возьми эти. Подушка совсем сухая.

— Что я должна буду делать? Читать клятву какую-нибудь? — нервно спросила Фобия, глядя на то как вобс аккуратно, чтобы не дай бог не задеть, наливает чернила на штемпельный войлок.

— Да нет. Идеально, если помолчишь. Правую руку, пожалуйста.

— Мне нужно будет расписываться кровью?

Умве не ответил, он крепко стиснул пальцами запястье Фобии, промокнул штампик подушечкой для чернил и просто нанес цифры на кожу. Ярко-синяя краска медленно бледнела, становясь темно-серой.

— Этот метод придумал еще Наместник, — сказал Крест, по-прежнему не открывая глаз. — Одна из немногих управленческих моделей, которую переняли командоры. Разница лишь в том, что мёртвый Наместник предпочитал пользоваться магией, а командоры — достижением науки.

— С тех пор, как магия располовинилась, наука в нашей стране вообще шагнула вперед, — добавил вобс, убирая штамп обратно в ящик.

— Всё? — спросила Фобия. — Это вся ваша присяга? Татуировка?

— Да, это вся присяга, — быстро согласился Умве. — Соло тебе объяснит подробности. Но не слишком долго, ему уже пора выезжать, — и трусливо сбежал прочь.

— Куда ты едешь, это секрет? — она все вглядывалась в его не привычно бледное лицо, не понимая. А потом поняла. Во рту стало сухо и горько.

— Да нет, — Крест открыл глаза, взял в свои лапищи руку Фобии, разглядывая номер. Шрам от выжженного клейма раба на его шее был светлым. — Мне нужно доставить в резиденцию эту шлюху.