Мы отступили довольно далеко, так, что деревня скрылась из виду. Только тут Наэль замер. В руке его появился нож.

– Ты что задумал? – шёпотом спросил я.

– Хотите взять инициативу в свои руки?

Тьфу ты… Как робот, блин.

– Убьёшь её – тебе конец, – предупредил я.

– Вы всё осложняете, сэр Мортегар, – вздохнул Наэль. – Но – ладно. Попробую иначе.

Вскоре послышалось старческое неразборчивое ворчание, звуки шагов. Наэль бесшумно переместился к другому дереву, к третьему, потом – за спину старушке. Лезвие легло на её горло, левая рука закрыла рот. Старушка приглушённо вскрикнула и выронила лукошко.

– Молчать, – тихо сказал Наэль, сбросив Невидимость. – Пока можешь только кивать, или мотать головой. Ты хочешь жить?

Она закивала так, что мне показалось, Наэлю трудно удерживать руку на её рту.

– Хорошо. Прекрати трясти головой, одного кивка достаточно. Слушай внимательно: ты не кричишь. На вопросы отвечаешь шёпотом. Только отвечаешь на вопросы! Не спрашивают – молчишь. Это понятно?

Старушка кивнула один раз.

– Молодец. Задери подол и оторви полосу ткани подлиннее.

Руки старушки тряслись, ей не сразу удалось надорвать ветхую ткань. Лоскут получился неровным, но длинным.

– Завяжи себе глаза, – приказал Наэль.

Старушка подчинилась. Наэль убрал нож, проверил повязку, поправил. Толкнул старушку на землю. Она упала, ударившись спиной о ствол дерева, и вскрикнула.

– Тихо, – прошипел Наэль. – Говорил же – молчи, пока не спросили. Ты разве слышала вопрос?

– Нет, – прошептала старушка.

– Рад, что ты учишься. Теперь слушай вопрос: ты одинока, или у тебя есть семья?

– Сын у меня.

– Сколько лет сыну?

– Т-тридцать.

– Он знает, куда ты пошла?

– Да! – Это старушка сказала чуть громче, с наивной надеждой в голосе.

– Хорошо. Мы будем сидеть тут и ждать его. А пока ждём, ты будешь отвечать на вопросы. Что ты знаешь об этих девицах, что живут в деревне?

Старушка облизнула сухие губы, часто задышала.

– Ну? – поторопил её Наэль. – Мне подбодрить тебя ножом?

– Нет, – мотнула головой старушка. – Они… Они не девицы.

– Это мы уже сами поняли. Что ещё? Что они говорят? Зачем они здесь? Чего добиваются? Отвечай!

– Да не знаю я! Чего они добиваются… Просто пришли, вот и всё. Не было, не было, и вдруг появились. Магини какие-то. По хозяйству помогают, драться не дают…

– Спят со всеми подряд, – подсказал Наэль.

– Не со всеми. Только с теми, кто сам хочет.

– А есть такие, что не хотят?

Старушка помолчала, будто решаясь на что-то. Потом выдала:

– Нет. Они… К ним, кажись, уже и ребятня бегает втихушку.

– Ожидаемо. Почему женщины молчат?

– А чего ты им скажешь? Одна попробовала сковородкой лупануть, как с мужем застукала. И где теперь та сковородка?

– Даже если так, – не сдавался Наэль. – Всё равно. Эти пришлые отбили себе всех мужчин, но я не вижу среди женщин никакого недовольства.

– А чего им недовольными-то быть? – фыркнула старушка. – Они их сами подкладывают.

– Почему?

– Вестимо, почему. После нормальной бабы мужик пластом лежит, а после этих ещё десяток до смерти умотает, пока уснёт.

Наэль посмотрел на меня. Я кивнул и сказал, прокинув канал:

– Через шестьдесят-семьдесят лет эта деревня станет городом. Зря ты беспокоился.

– Похоже на то, – задумчиво ответил Наэль. – Остаётся только один вопрос: зачем?

Дальше он снова заговорил со старушкой:

– Что говорят эти девки? О себе они что-то рассказывают?

– Ничего они не говорят! Молчат, или смеются, как дуры. Ну, скажут там, иногда, чего-нибудь. Навроде «здравствуйте», или «до свидания». И не едят даже ничего! И не спят. Что ж за маги-то такие, как будто не люди вовсе.

– Они не маги, – поморщился Наэль. – Всё, замолчи. Сиди тихо. Захочу что-то ещё узнать – спрошу.

Он со значением посмотрел на меня, и я вновь попросил воздух гонять слова только между нами, не донося их до старушки.

– Если такое происходит в каждой деревне… – сказал я.

– Нет, не в каждой. Допускаю, что где-то ещё есть, но мы их пока обнаружили только здесь. К западу отсюда тоже есть деревня, но там совершенно нормальная жизнь. Однако я не спорю, что, возможно, скоро так будет везде. Чего добивается Огонь?

Наэль пытливо смотрел на меня.

– Огонь захватил мир, – сказал я. – И пытается развивать его по своему усмотрению. Люди будут бешено плодиться, потому что это, наверное, самый простой способ заставить Огонь служить чему-то… хорошему. Но вот насчёт продолжительности жизни – это вопрос, да.

– Хотите сказать, что при таких темпах сношений мужчины будут умирать от истощения?

– Угу, типа того. Возможно, Мелаирим здесь проводит эксперимент.

– Но для чего ему это? Перенаселить мир простолюдинами, и… И что дальше?

– Ты меня так спрашиваешь, как будто я за него отвечаю.

– Ну, отчасти так оно и есть.

– Совсем нет. Я до сих пор не могу понять, что заставило Мелаирима во всё это влезть. Может, он просто псих?.. Говорил что-то про Эру Огня, что она, мол, началась… А нам разве так уж надо разбираться, зачем да почему? Нам нужно сразиться с ним и победить. Хорошо подготовившись, само собой.

Улыбнувшись, Наэль покачал головой:

– Сразу видно, что вы – не Убийца, сэр Мортегар. Нельзя просто так взять и убить кого-либо. Сначала нужно многое узнать: о жизни, о смерти, о конкретном человеке. Нужно дышать им, как воздухом. Иначе… Иначе сложно будет наверняка сказать, кого именно ты убил, и убил ли.

***

Мы просидели на месте ещё четыре часа, прежде чем сын старушки пошёл её разыскивать. Его заметил я. Я вернулся к границе леса, чтобы вести наблюдения, а Наэль остался со старушкой. Я немного волновался, как бы он её не прикончил. Но вроде бы Убийца хорошо меня понял, а своими магическими силами я произвёл на него нужное впечатление.

– Идёт, – сказал я, вернувшись к месту стоянки.

Ни слова не говоря, Наэль оторвал от бабкиного подола ещё одну полосу и завязал ей рот.

– Ни звука, – сказал он ей. – Пикнешь без разрешения – убью твоего сына, и его кровь зальёт тебя с ног до головы. Веришь мне?

Старушка закивала. Я, своим особым зрением, видел, как от Наэля к старушке идут некие слабые волны. Старушку от них трясло. Наверное, это было нечто вроде того, что умела делать Авелла, располагая к себе людей. Только Наэль – наоборот, устрашал.

Мы, невидимые, ждали. Вот послышались злые шаги.

– И куда тебя Огонь завёл, курица старая, – ворчал мужик. – Эгей! Маманя! Ау-у-у…

Дождавшись, пока «ау» отзвучит, Наэль провернул тот же финт, что и со старушкой: нож у горла, рука закрывает рот.

– Дёрнешься – умрёшь, – сказал он, вновь используя свои волны страха. – Иди вправо!

Он вывел мужика к матери.

– Видишь её? Кивни, если видишь.

Мужик кивнул.

– Сейчас ты вернёшься в деревню, возьмёшь одну из этих ваших безотказных шлюшек и приведёшь сюда. Скажешь, что хочешь позабавиться с ней в лесочке, под пение стрекоз. Понял?

Опять кивок.

– Даю тебе десять минут. Если через десять минут не увижу тебя с нею – убью твою мать. Веришь мне?

Кивок.

– Я знаю, что эти сучки сильны. Ты можешь подумать, что она тебя защитит, если ты ей всё расскажешь. Может, и защитит, но я буду держать нож у глотки твоей матери. Поэтому если мне что-то не понравится – она сдохнет, а тебе останется лишь упиваться местью. Пошёл. Время!

Наэль убрал нож, и мужик, выпучив от ужаса глаза, бегом бросился обратно к деревне.

– На этом я – всё, сэр Мортегар, – развёл руками Наэль. – Сейчас они придут. Девушку невозможно оглушить, вырубить, ей плевать на большинство заклинаний, она сможет выжечь весь лес, а на помощь ей прибегут остальные девять. Я – не знаю, как захватить её живьём. По правде сказать, я не знаю даже, смогу ли её убить. Теперь – черёд вашего искусства.

Наэль остался возле старушки, чтобы, в случае чего, убедить её молчать. А я последовал за убежавшим мужиком, чтобы посмотреть, как у него получится выполнить приказ Убийцы. Остановившись за подыхающей сосной, я видел, как мужик подбегает к деревне. На середине пути он вдруг перешёл на шаг, на ходу пригладил волосы. Похоже, пытается выглядеть спокойным. Значит, Наэль его действительно убедил. А то я волновался. Ну, мало ли, как взрослый мужик может относиться к пожилой матери. Может, спит и видит, как бы она померла, чтобы в доме единственным хозяином остаться. С другой стороны, пошёл ведь её искать в лес, так что…