У меня мурашки по спине побежали.

– И ты всё это сделала сейчас?

– Ну да. – Авелла с удивлением посмотрела на меня. – Я торопилась, я ведь волновалась за тебя.

– Авелла… Я тебя боюсь.

– Ох… Я сама себя боюсь. Но разве у меня был выбор? – Она смешно всплеснула руками, почему-то в этот момент до боли напомнив мне госпожу Акади.

– Да уж… Ладно, идём домой. Посмотрим на связанную Натсэ…

Воображение нарисовало мне довольно смелую картинку. Не просто даже картинку, а с движением и звуком. Я потряс головой, переключая себя на рабочий режим. Далось это нелегко.

– Идём? – Авелла взяла меня под руку.

– Подожди, ещё один момент.

Я закрыл глаза, сосредоточился.

Чтобы отправить сообщение, выберите адресата

Сиек-тян из рода Нимо. Адресат не найден

Блин… Ладно. Значит, либо, лишившись печати, она лишилась и Магического сознания, либо…

Либо я идиот!

– Что такое? – испугалась Авелла, когда я с силой хлопнул себя по лбу ладонью.

– Ничего. Наказываю себя за глупость.

Чтобы отправить сообщение, выберите адресата

Сиектян из рода Нимо. Адресат найден

МОРТЕГАР: Привет! Это я, Морт, помнишь? Мы с тобой должны были делать детей для Гиптиуса, а потом ты сбежала. Как жизнь, как вообще? Давно не виделись. Я, вообще-то, по делу. Мне бы с вашим главным повидаться. Кажется, время пришло.

Когда-то давно, классе в девятом, я неделю собирал в кулак всю свою отчаянную смелость и, наконец, отважился на решительный шаг. Написал девчонке, в которую был влюблён, обстоятельное и ёмкое сообщение. Примерно вот такое: «Привет?»

Я долго думал, каким знаком препинания его закончить. Точка? С ней текст будет выглядеть сухо, официально. Восклицательный знак? Хм… А чего я, собственно, разорался? Нет, восклицательный знак – это слишком яркое свидетельство сильных эмоций. Она ещё, чего доброго, задумается, откуда они у меня взялись, и сразу, в лоб, напишет: «Ты что, влюбился, что ли?». Я, разумеется, стану всё отрицать, но осадочек-то останется.

Смайлики – вообще за гранью, это уже просто сексуальное домогательство.

Многоточие долго казалось мне самым подходящим вариантом. Я уже почти отправил сообщение с тремя точками на конце, но в последний миг рука дрогнула и переместилась с «мышки» на «бэкспэйс». Не то… Как-то слишком уныло, безысходно. Она подумает, что я нарочно создаю впечатление несчастного, погруженного в депрессию влюблённого, чтобы вызвать жалость. И психанёт. Или начнёт меня и вправду жалеть. А я этого не хочу, мне бы так, чтоб по-настоящему.

Остановился я на вопросительном знаке. Десять раз перечитал текст сообщения, и он показался мне идеальным. Я даже представил себе, как говорю это всё ей лично. Подхожу и эдак полуравнодушно: «Привет?». Вроде бы и поздоровался, и спросил, расположена ли она к разговору, и проявил какую-никакую оригинальность.

В общем, ни одна девушка в мире ещё никогда не получала настолько переполненный чувством и смыслом «привет».

Дальнейшее было до обидного банальным и предсказуемым. Сутки девочки не было в онлайне, и у меня сложилось впечатление, будто она живёт без меня реальной жизнью, где вокруг неё наверняка вьются всякие крутые парни. От этого откровения мне сделалось жутко, но я держался. Мой «привет» всё ещё мог дать мне шанс. Правильное слово с правильным знаком – это ведь половина успеха, так?..

Потом она появилась в онлайне, но сообщение осталось непрочитанным. И после очередного выхода в сеть – тоже. Что это могло означать? Я терялся в догадках. Потом предположил, что в онлайн с компьютера девочки выходит её сестра, или мать – ну, по каким-то своим нуждам – но сообщения благородно не читают. Может быть, девочка вообще умерла! Я думал так, и сердце стонало от боли…

Где-то дня через три сообщение прочиталось, и… И всё. Наверное, у девочки оно давным-давно уехало вниз, погребённое под завалом более интересных собеседников. А у меня оставалось наверху. Висело проклятием вечного игнора. Я открывал браузер и видел: «Привет?». Открывал приложение на телефоне и видел: «Привет?». Этот проклятый вопросительный знак издевался. Он будто орал: «Привет? Привет?! Ты что, ***, серьёзно? Думаешь, симпатичная девчонка будет общаться с ничтожеством, которое даже не уверено, привет ли?». Он заставил меня усомниться в каждом моменте своей жизни.

И удалить сообщение я не мог. Это было всё равно что отрезать кусок сердца и выбросить. Тогда я ещё этого не умел…

С тех пор моя душа прошла серьёзный путь. Сейчас, подлетая к Каменному стражу и глядя внутренним зрением на отправленное сообщение, я думал: «Вот ***!» – и, в общем-то, всё. Конечно, роль сыграло и то, что в Сиек-тян я не был влюблён, и то, что дома меня ждала одна жена, а рядом со мной летела другая. Но всё же мне хочется верить, что где-то я таки вырос над собой.

Сиек-тян молчала. Механизма отображения «прочитано/не прочитано» у меня в Мессенджере не было, поэтому я даже не мог сказать, игнорит она меня, или спит. Собственно, она ещё может тупить. Заклинание-то новое, раньше она никогда такого не видела. Сидит с раскрытым ртом и смотрит в пустоту перед собой, на загадочные буквы, и гадает, то ли она с ума сошла, то ли ещё не совсем.

– Опускаемся! – скомандовала Авелла перед самым пригорком. – Мне нужно снять первый слой защиты.

Мы приземлились. Я покорно ждал, пока Авелла что-то бормотала, помигивая белой печатью и трогая носком туфли почти прозрачные руны, висящие в воздухе (как такое делается – я понятия не имел и решил пока не вдаваться в такие дебри). Наконец, Авелла кивнула и, взяв меня за руку, повела к дому.

Там всё повторилось, только теперь она мигала двумя печатями попеременно: белой и чёрной.

Заметив, что я покачиваю головой, Авелла смутилась.

– Это только кажется, что её легко снять, – оправдываясь, заговорила она. – На самом деле там очень сложная привязка к личности, и для постороннего мага…

Я поцеловал Авеллу, слегка наклонившись, и она замолчала. Неожиданно резко и сильно обняла меня, прижалась.

– Мортегар, если бы ты знал, как я соскучилась…

Если бы она знала, как мне тяжело было это слышать. Ведь я-то не соскучился. Она жила тут, в клетке одиночества, полгода, а для меня прошло чуть больше суток. Причём, всё это время я вообще не помнил, что есть какая-то Авелла.

Впрочем, всё могло бы сложиться ещё хуже. Если бы путь назад я нашёл, скажем, через месяц, или год… Авелла встретила бы меня взрослой, возможно даже старой женщиной с мужем Зованом. И вот это было бы уже всё. Время назад не отыграешь… Наверное.

Авелла заглянула мне в глаза с каким-то совершенно определённым выражением.

– Натсэ ведь ещё долго будет спать, – шёпотом сказала она. – Я после третьей печати…

Я вновь прервал её поцелуем, согласившись сразу по всем, даже невысказанным пунктам. Не то чтобы Натсэ нам как-то помешала в задуманном, скорее просто не хотелось её тревожить. Благо, дом был большим.

Целуясь и обнимаясь, мы вошли внутрь. Дверь закрылась. Тишина пустого помещения заполнилась шумным дыханием…

На мгновение Авелла отстранилась от меня. Зачем – этого я так и не успел понять. На её горло легла верёвка. Авелла вскрикнула, подняла руки к горлу, вцепилась в верёвку и… безо всякого усилия её оттянула.

– В следующий раз – придушу, – пообещала, зевнув, Натсэ.

– Но ты… Но я думала… – запинаясь, лепетала Авелла.

Натсэ посмотрела на меня:

– Морт, ты представляешь, она ведь ещё и записку на двери оставила. «Натсэ, пожалуйста, не двигайся, иначе верёвки сделают тебе больно. Я ушла за Мортегаром, скоро вернусь. Авелла».

Мысленно я расхохотался. Внешне постарался удержаться от каких-либо проявлений эмоций. Да уж, Авелла – это чудо. Наше чудо.

– Как ты освободилась?! – пришла в себя Авелла и потрясла верёвкой. – Я рассчитала эти узлы таким образом, чтобы развязаться было невозможно!