Потом Андрей умер. Дрожащими руками она расцепила его пальцы, сжимавшие амулет.

Фермитракс тихо рычал.

— Нам пора! — сказал он наконец, и Мерле подумала, что эти слова как нельзя лучше описывают их путешествие.

Пора бежать из Венеции, пора бежать из Оси Земли, какой-то вечный побег. А цель, похоже, отодвигается все дальше и дальше.

— Сфинксы поднимут тревогу, — продолжал Фермитракс.

Мерле задумчиво кивнула. Сложила руки Андрея крестом на груди, хотя не знала, поймут ли этот жест у него на родине. Легко коснулась тыльной стороной ладони его щеки. Потом встала.

Фермитракс глядел на нее во все огромные львиные глаза.

— Ты очень смелая. Намного смелее, чем я думал.

Она всхлипнула и снова заплакала, но на этот раз быстро взяла себя в руки.

— Что с Юнипой?

— Мы не можем последовать за ней.

— Знаю. Но должны же мы что-то…

— Мы должны бежать отсюда. Исчезнуть! — раздался голос Королевы Флюирия.

В такие моменты Мерле иногда забывала, что она не одна в своих мыслях. Когда слово брала Королева, Мерле вздрагивала от неожиданности, словно кто-то вдруг вставал у нее за спиной и шептал что-то на ухо.

— Фермитракс прав, — продолжала Королева. — Мы должны помешать им. Не то они снова вызовут к жизни Сына Матери.

— И пусть! И наплевать. — От злости Мерле заорала так громко, что даже Фермитракс услышал ее и удивленно поднял бровь. — Сет похитил Юнипу, и сейчас это для меня важнее всех сфинксов, и богов, и их матерей!

Она надеялась, что Королева ее поймет, но та продолжала настаивать на своем. В настойчивости ей не было равных. В изматывающей, беспощадной настойчивости.

— Твой мир погибнет, Мерле. Он погибнет, если мы с тобой не помешаем этому. Нужно что-то предпринять.

— Мой мир уже погиб, — печально ответила девочка. — В тот миг, когда мы встретились.

В ее голосе не было ни сарказма, ни злости. В каждом слове звучала искренность.

Ее мир — новый, неожиданный, но ее собственный — открылся ей в мастерской Арчимбольдо со всеми его хорошими и плохими сторонами, с Дарио и остальными драчунами, но с Юнипой и Ункой и еще одним уголком, принадлежавшим ей одной. Появление Королевы всему положило конец.

Королева немного помолчала, но потом снова нарушила тупое молчание в черепе Мерле, похожее на тишину в сердце урагана.

— Не вини меня. После нападения египтян все стало бы не таким, как прежде.

Мерле понимала, что Королева не виновата.

— Извини, — сказала она, но обида не проходила.

Мерле не могла перепрыгнуть через собственную тень вот так сразу, здесь и сейчас, рядом с трупом Андрея и зеркалом, в котором, как в серебряной пасти, исчезла Юнипа. Она могла попросить прощения, но только из вежливости.

— Мерле, — взмолился Фермитракс, — прошу тебя! Нам пора!

Она вскочила ему на спину. Оставалось лишь бросить последний грустный взгляд на зеркало, через которое исчезли Юнипа и Сет, и вот оно уже превратилось в одно из многих, в одну грань многократно отшлифованной поверхности какого-то драгоценного камня.

Фермитракс пронес Мерле через зал, немного задержался за высокими дверьми и повернул направо.

— Где мы находимся? — спросила она.

В здании лежали сугробы высотой по колено, когтистые лапы сфинксов и сапоги воинов-мумий взрыхлили снег.

— Здесь намного глубже, чем в убежище шпионов.

Обсидиановый лев напряженно всматривался в даль.

— Почти все время мы сбегали вниз по лестницам. Андрей хорошо знал дорогу, да и его друзья, кажется, тоже. Но я не понимал, о чем они говорили.

— Андрей знал, вмешалась Королева. — Он знал, что Сын Матери находится здесь, в крепости.

Мерле передала ее слова Фермитраксу. Тот кивнул:

— Сет рассказал нам, пока вас тут не было.

— С чего бы это?

— Может быть, он хотел отвлечь наше внимание. А сам он тем временем думал, как подобраться к Юнипе.

Мерле стало совсем грустно.

— У Сета в голове только месть, — добавил лев.

— Почему бы и нет? — сказала Королева. — Раз это поможет нам против Сына Матери.

Мерле хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, но ведь плечи Королевы были ее собственными, так что это выглядело бы довольно глупо.

— Хорошо, — сказала она, немного подумав. — Тогда посоветуй, что нам делать, если мы случайно наткнемся на него.

— Ты позволишь? — Королева была необычайно вежлива.

— Прошу покорно.

И Королева, немедленно завладев голосом Мерле, быстренько рассказала Фермитраксу, кто такой Сын Матери. И какую роль сыграла в этом деле она сама.

— Ты — мать этих сфинксов? — удивленно спросил Фермитракс. — Великая Секмет?

— Просто Секмет. Этого достаточно.

— Богиня-львица.

— Ну вот, и он туда же, — сказала Королева в мыслях Мерле, и на этот раз Мерле не смогла сдержать мимолетной усмешки.

— И это правда?

— Нет, я это придумала нарочно, чтобы мы не соскучились в этой проклятой крепости, — сказала Королева голосом Мерле.

— Прости.

— Не люблю лести.

— Секмет — богиня всех львов, — сказал Фермитракс. — В том числе моего народа.

— И не только, — прошептала Королева на ухо Мерле. А вслух сказала: — Думай как хочешь. Но я давно уже не богиня — если вообще когда-то была ею.

Фермитракс был совсем сбит с толку:

— Не понимаю.

— А ты веди себя в точности как раньше. Без этих богинь и великих Секмет. Согласен?

— Конечно, — смиренно проговорил лев.

— Не обращай на нее внимания, — сказала Мерле, когда снова овладела своим голосом. — Скоро привыкнешь.

— Немного смирения не повредило бы, — обиженно заметила Королева.

Фермитракс нес их вниз по ступеням, все ниже и ниже, и с каждым маршем лестницы сугробы становились выше, мороз — сильнее.

Мерле глядела в зеркала, в которых простиралась бесконечная белизна. Наконец она решилась:

— Мы должны найти Зимнего Холода.

— Мы должны… — попыталась возразить Королева, но Мерле не дала ей слова.

— Пока мы одни, у нас все равно нет шансов. Но вместе с Зимним Холодом… Кто знает.

— Он нам не поможет. Он думает лишь о том, как ему разыскать Летнюю Жару.

— Может, здесь есть связь? — Мерле холодно усмехнулась уголком рта.

— Но самый скорый путь…

— В настоящий момент лучше выбрать самый надежный. А ты что скажешь, Фермитракс?

— Все, что прикажет богиня.

— Моего льва не собьешь. У него принципы.

Мерле только вздохнула.

— Все равно. Мы найдем Зимнего Холода! Фермитракс, беги все время туда, где самые высокие сугробы.

— Ты замерзнешь, — предупредила Королева.

— Тогда и ты замерзнешь.

— Именно это я и пытаюсь предотвратить.

— Весьма любезно с твоей стороны.

Посреди одного из маршей, четвертого или пятого, считая вниз от парадного зала, Фермитракс вдруг встал как вкопанный, так что Мерле ткнулась лицом в его гриву. Впечатление было такое, словно она нырнула в чашу скользких водорослей.

— Что случилось?

Он зарычал и настороженно осмотрелся:

— Здесь что-то не так.

— Нас преследуют?

— Нет.

— За нами наблюдают?

— Вот именно. С тех пор как закончился бой, мы не видели ни сфинксов, ни мумий.

— И прекрасно.

— Перестань, Мерле. Не валяй дурака. Ты знаешь, что я имею в виду.

Конечно, она знала. Но все время старалась выбросить эти мысли из головы. Она бы и дальше постаралась об этом не думать. И к тому же ей хотелось со всеми спорить. С Королевой, даже с Фермитраксом. Мерле не понимала, что с ней творится, откуда у нее эта злость, эта обида на все и вся. В общем-то, Сет их предал и похитил Юнипу. Нет, не так! Да, он увел Юнипу. Но значит ли это, что он предатель? Он не сделал ничего, чтобы выдать Мерле и остальных сфинксам. Он все еще преследовал сугубо личную цель и, если рассуждать спокойно, просто использовал подвернувшуюся возможность. Юнипа должна была куда-то провести его, это понятно. Ведь она — ключ к быстрому, не требующему усилий перемещению. Но куда? В Гелиополис? Или в другое место здесь, в Оке?