Так жить он не мог – как не мог и просто стоять в стороне, позволив Совету навязать новую систему всем путешественникам на предстоящие шесть поколений. Обещая, что распространение информации будет ограничено, Грета просто выдавала желаемое за действительное; это бы, без сомнения, увеличило полезность технологии в глазах ее владельцев, но Рамиро был уверен, что утечек информации избежать не удастся.

И риск для него будет тем меньше, чем раньше он нарушит свое обещание.

– Прошу прощения! – обратился он к женщине, которая приближалась к нему слева.

Она остановилась.

– Да?

– Меня зовут Рамиро, я инженер по автоматике.

Женщина казалась озадаченной, но тоже представилась.

– Я Ливия, техник по обслуживанию отторжений. А это не у вас – ?

– Взорвалась нога недалеко от Станции? Да, я тот самый идиот.

Ливия сделала выжидающую паузу. Каким бы знаменитым он ни был, притязания на ее время были строго ограничены.

– Только что я узнал, что Совет планирует новую систему передачи сообщений; мне предложили заняться ее разработкой, но я отказался. Если система будет создана, она скажется на всех нас, так что если у вас найдется пара махов, я бы хотел вам о ней рассказать.

Когда Рамиро добрался до середины своего рассказа, к ним присоединились еще шесть человек. Он ограничивался лишь научной составляющей; о следствиях люди могли поразмышлять в свободное время, а начав философствовать, он бы только привлек охочих до споров зевак.

Когда он закончил, Ливия поблагодарила его и пошла дальше, но часть людей собрались неподалеку, устроив бурную дискуссию. Рамиро не стал вмешиваться; продолжать распространение вестей было важнее, чем пытаться повлиять на один маленький спор. Изобразив схему у себя на груди, он раскинул руки.

– Новая система передачи сообщений! Узнайте о ней все!

Мимо него, в смущении и недоумении, прошло с дюжину людей, но затем одна женщина остановилась.

– Что за новая система?

– Та, которая с помощью света ортогональных звезд будет передавать информацию из будущего.

– Вы шутите?

– Выслушайте меня, а потом решайте сами, – сказал Рамиро.

Когда он начал говорить, к ним примкнули новые слушатели, а первые тем временем стали расходиться кто куда. Через курант-два выследить всех, кто знал о новой системе, не говоря уже об их аресте, будет просто невозможно.

– Тебе стоит посоветоваться с Пио насчет ведения дебатов, – предложил Медоро. – Он в этом мастер.

Агата лихорадочно зарокотала.

– Ты вообще собираешься мне помогать? У меня есть только три дня, чтобы как следует подготовиться. – В последний раз, когда она обратился к Медоро за советом, он отмахнулся от нее, отговорившись тем, что работа над камерой создает конфликт интересов. По закону Советники не могли вступать в дебаты лично, но если бы в стороне от этого процесса держался каждый, кому тот или иной исход голосования сулил хоть какую-то выгоду, обе стороны просто потеряли бы всякие мотивы для аргументированного изложения своей позиции.

Медоро сменил гнев на милость и пригласил ее в свою каюту.

– Cделаю, что смогу. Если противники будут изображать тебя в качестве представительницы моей корыстолюбивой клики, значит так тому и быть – но на публике тебе придется называть меня «кукловодом» и отзываться на обращение «марионетка».

В ответ Агата смерила его молчаливым взглядом.

– Ну серьезно, разве от Лилы было бы не больше пользы?

– Лила в это не вмешивается. Я даже не уверенна, что она определилась, за кого будет голосовать. – Агата не форсировала эту тему и уважала право Лилы придерживаться иных взглядов, но в ситуации, когда ее не мог поддержать даже давний учитель, начинала чувствовать себя так, будто находилась в безнадежной изоляции.

– А как к этому относится твой брат? – спросил Медоро.

– Против, конечно!

– Почему «конечно»? А как же защита потомков от непредвиденных рисков?

– В деталях о его обоснованиях можешь даже не спрашивать, но насколько я знаю, он утверждает, что система передачи сообщений и есть непредвиденный риск – непредвиденный для всех, кроме него, поскольку он уже предупреждал нас о страшных последствиях, к которым приведет столкновение стрел времени.

– Разумно, – вынес свой вердикт Медоро. – В своем сообщении из будущего он прочитал, что все остальные вскоре захотят получать сообщения из будущего – но он не мог рассказать об этом раньше, потому что в противном случае желание получать эти сообщения могло появиться раньше.

Агата устало прожужжала; по крайней мере, ей не придется дискутировать с Пио.

– А твоя семья уже определилась?

– Гинето против, Серена – за, Вала еще не решила. – Этот раскол, по-видимому, не вызывал у Медоро особого беспокойства. – Но все трое раскритиковали меня за то, что я не предал проект огласке.

– Это несправедливо, – возразила Агата. – Рамиро все выложили, как есть. А мы просто гадали – было бы безответственным распускать слухи, когда мы еще даже не были уверены в фактах.

– Хмм. – Медоро ее слова, по-видимому, не убедили, поэтому Агата решила оставить эту тему.

– Но теперь Рамиро – само воплощение отваги, – сказала она, – а мне придется стоять перед толпой его поклонников и убеждать их, что он неправ.

– Уверен, что у тебя появятся и свои поклонники, – сказал, подтрунивая, Медоро.

– И чем же они будут восторгаться? Моими теоремами о секционной кривизне?

– А почему бы и нет? Чтобы себя поджечь, много ума не надо. – Медоро сменил положение на опорной веревке. – И вообще, тебе необязательно нападать на Рамиро. Его доводы небезосновательны – ясное дело, что злоупотребление системой будет иметь свои минусы. Но это вовсе не означает, что нам не удастся свести риски к минимуму.

– Для начала я собиралась привести пару примеров, когда система принесет практическую пользу, – сказала Агата. – Допустим, мы узнаем, что через три года наши злаки поразит новая болезнь. Полностью ее предотвратить мы не сможем – иначе мы бы о ней просто не узнали – но это не помешает нам заблаговременно среагировать и организовать карантин, который гарантирует изоляцию болезни.

– Скучно, но вполне разумно, – одобрительно заметил Медоро. – Это как раз то, чего люди хотят от Совета. Напомни им о Великом Дефиците Холина, и половина женщин в зале будут на твоей стороне. Что насчет предотвращения столкновений?

– Нет, – ответила Агата. – В большинстве реалистичных сценариев мы бы получили более, чем достаточно предупреждений даже без новой системы.

Медоро был разочарован.

– Ты не хочешь обратить себе на пользу трепет, который вызывает предстоящая опасность? Сообщение: «Когда вы начали это читать, гора совершила боковой маневр, который только что принес свои плоды и спас Бесподобную от уничтожения»?

– Я могла бы кратко об этом упомянуть, – решила Агата. – Почти в шутку, чтобы не давать Рамиро повод для излишней критики за неправдоподобие.

– Что еще? – не унимался Медоро.

– Далее, гарантии неприкосновенности частной жизни, контроля и сдерживания информации. Все сообщения можно зашифровать и снабдить цифровой подписью – точно так же, как и в обычной сети. Так что никто не сможет прочитать сообщение, адресованное лично тебе, а отправитель не сможет убедительно притвориться кем-то другим.

– Я могу проверить сообщение, в котором утверждается, что ты его отправитель, потому что ты опубликовала проверочный ключ – к тому же ты присутствуешь здесь лично и можешь поднять шум, если кто-то еще попытается распространить другой ключ, утверждая, что он принадлежит тебе. Но как мне проверить подлинность сообщения, если его автор утверждает…, что приходится мне внучатой племянницей?

– Тебе просто потребуется цепочка сертификатов, – объяснила Агата. – Ты получаешь от своей племянницы сообщение, подписанное ключом, который ты выдашь ей лично, когда она станет достаточно взрослой. В ее послании будет содержаться ключ, с помощь которого ты сможешь убедиться в подлинности сообщений ее дочери.