— Разумеется, брошу — Хладнокровно ответил один из лучших бойцов Римерии — Я тебе что, берсерк или бессмертный, с женщинами спорить? Я лучше тогда пойду мстить за поруганную честь клана Силь Реарди. В Римейрию. На пару лет, пока вы с Дженкой не успокоитесь.
— Предатель — Мрачно припечатал Холрик — И давно тебя твой клан стал беспокоить? Они же от тебя отказались. Ты у них Отверженный или Проклятый? Там много кому мстить осталось? Ты же вроде с родичами не воюешь.
— Не воюю — Охотно согласился Реарни, с любопытством глядя на Холрика — Потому что, во-первых, мне честь не позволяет, а во-вторых, уже воевать не с кем. В Римерийю тут как-то Хонто наведался. Так что от всего клана я один остался.
— И что Наставник в Римерийе забыл? — Холрик насторожился, если Наставник Сияющих решил наведаться на Родину, то для этого должны быть ну очень веские причины — Хонто в Римерийи не был уже лет десять. Или мама послала?
— Сиятельная, разумеется — Реарни задумчиво отщипнул ягоду винограда от грозди — Ей не понравилось покушение на тебя. Вольные Лорды нарушили соглашение о ненападении между ними и Ван Хоннами. Как понимаешь, твоя мама этого им простить не могла.
— То есть мне за покушение на меня мстить уже не кому? — Зло уточнил наследник Ван Хоннов — А жаль. Я бы тоже на Родину предков наведался. С недружественным визитом. Вечно мама встревает не в свои дела! Лучше бы воспитанием Дженки занялась… А с Лордами я и без неё разберусь!
— Твоя мама — очень разумная женщина — С абсолютно серьезным видом ответил Реарни — И она понимает, что проще к порядку призвать Вольных Лордов, чем твою любимую супругу. Поэтому в Римерийе тебе действительно делать пока нечего. Иди лучше спасай Джен от предродовой депрессии. Пока она еще чего-нибудь не натворила.
+*+*+*+*+
— Милорд Стисорт, я нашел портреты всех женщин — Бывший начальник службы безопасности Рисоры устало посмотрел в лицо своего хозяина — Они у Вас в галерее. Сейчас будете смотреть? Или до завтра подождете?
— Сейчас, Торни — Герцог тяжело поднялся из кресла, последние события в Рисоре изрядно подкосили милорда — Ну и кто сейчас фаворитка Императора?
— Некая леди Кевлари — Торни поморщился и продолжил — Однозначно аристократка. Но родовое имя никто не знает. А кто знает — делают вид, что впервые о ней слышат. Единственное, что удалось узнать — она его не новая, а очень даже старая фаворитка. В плане времени на этой «должности». Примерно с четверть века.
— И как к этому относится супруга Императора? — Герцог Стисорт пошел к выходу из комнаты и сделал Торни приглашающий жест следовать за собой — Императрица так спокойно относится к наличию постоянной фаворитки?
— Очень спокойно относится — Подтвердил слова хозяина Торни — У императорской четы договорной брак. Императрица родила Императору двух наследников и одну дочь, после чего они очень мирно сосуществуют. В соседних спальнях. Фаворитка не претендует на корону, Императрица не трогает фаворитку.
— Очень мило — Герцог скрипнул зубами — Вполне в традициях Столицы. И у Императрицы есть свой фаворит? Постоянный, или она их меняет?
— Разумеется, есть, Ваша Светлость — Подтвердил экс-начальник службы безопасности Рисоры — Лорд-управитель землевладения Игеры герцог Шкиретти. В фаворитах Императрицы последние лет десять. До этого был герцог Ликари, но он заигрался и был казнен за попытку государственного переворота.
— Я тоже доигрался — Мрачно ответил герцог Стисорт — И просмотрел заговор в своем землевладении. Хотя уже не в своем. Хорошо еще, не лишился титула и головы. Герцог Наверни оказался весьма благороден. Лишил всего, кроме титула и головы. Торни, а почему начались волнения? Ведь не было никаких предпосылок для этого!
— Кто-то распустил слухи, что в Рисоре нет продовольствия на зиму — Торни тяжело вздохнул, чувствуя свою вину в происшедшем, просмотрел — И нет денег на его закупки. Народ кинулся в банк, пытаясь закупиться на голодную зиму. А банк… Сами знаете.
— Знаю, очень даже хорошо знаю — Герцог Стисорт невесело улыбнулся — А «Рисорский купеческий банк» никакие операции проводить не мог. Как думаешь, Джен Великолепная это специально сделала? Я в плане ареста счетов?
— Нет, это разные вещи — Торни нахмурился и с неохотой произнес — Великолепная в политику никогда не лезла. Она могла попросить у города откупного, раз уж сами подставились. Взяла бы деньгами. Но вот есть подозрение, что её могли использовать «втемную».
— Кого? Джен? — Стисорт откровенно расхохотался — «Втемную»? Ты сам в это веришь? Торни, Джен — великолепный стратег. И у нее на подхвате — Игрок и Халси. Ты серьезно думаешь, что они её интересуют как беспроигрышные игроки в карты и биллиард? Нет, Торни, эти двое ей интересны именно как люди, умеющие просчитывать дальнейшие ходы. Жуликов она бы себя и без них нашла!
— А причем тут биллиард и карты? — Недоуменно спросил экс-безопасник Рисоры — Я Вас не понимаю, милорд!
— Да все очень просто, Торни — Герцог Стисорт невесело усмехнулся — Дело не в их умении играть в карты или в биллиард. Дело в мышлении. Понимаешь, когда Халси примеривается, каким шаром ударить, или Игрок, какие карты сдать, они не думают о том, что будет сейчас. Они думают о том, как встанут шары для последующего или даже через два удара. Или с каких карт надо будет зайти через раз, или через два захода. Они думают на несколько ходов вперед. Это… как тебе объяснить… Это склад ума. Стратегическое мышление. А Джен умеет подбирать себе команду.
— Но стратегия и тактика — это же из разряда войны — Торни скривился, такие материи его не интересовали — А Джен не на войне. И с чего бы ей просчитывать ситуацию при грабеже, извините, нашего банка?
— Торни, Джен свои аферы просчитывает лучше императорских военачальников, и если бы Джен хотела банк ограбить — она бы привлекла к поставленной задаче своих тактиков — Герцог Стисорт в очередной раз скрипнул зубами — Своего мужа Холрика и его няньку Реарни. И, поверь, наш банк не спасла бы даже императорская охрана. Холрик и Реарни вынесли бы банковское хранилище раньше, чем мы бы поняли, что нас грабят. Так что — нет, Торни, если Джен решила сыграть в эти игры — то у неё был другой стимул, чем деньги. А вот что она хотела — мы сейчас и посмотрим. Где портреты?
— А причем здесь эти женщины? — Недовольно спросил бывший вояка, так и не понявший хитросплетение мыслей своего хозяина — Тем более, что все портреты почти четверть вековой давности. Джен тогда только родилась.
— А вот это мы сейчас и посмотрим — Герцог Стисорт тяжело вздохнул — Показывай. Начинаем с Миллены, матери Джен. Это она?
— Ну да, портрет взят в портретной галерее герцога Норги, его туда забрали после смерти графов Корни — Торни смотрел на миниатюрную русоволосую женщину с зелеными глазами, нарисованную на фоне яблони — Миллена Дер Джариет Корни, мать Джен Аль Джариет Корни.
— Мать «Дер», а дочь «Аль» — Усмехнулся герцог Стисорт — Мать Джариет Корни по титулу, а дочь Джариет Корни по крови. Очень интересно. Где портрет Вирены? И Лауры?
— Вот портрет Вирены Аль Геворг — Торни недоуменно пожал плечами и поставил раму с холстом рядом с предыдущим портретом — Выкуплен у одного художника из Сокраментии. Черноволосая, зеленоглазая…
— А если её перекрасить в русый цвет? — Стисорт оценивающе прищурился — Давай сюда портрет Лауры. Так, эта у нас блондинка. Представляем её русой. И что мы имеем? Почти одно лицо. Где портрет Джен?
— Вот, это он, милорд — Торни ошарашено поставил рядом с предыдущими портретами холст с изображением Джен — Этот выкуплен у императорской службы безопасности. Но очень похож.
— Эта рыжая — Герцог Стисорт задумался — Но если и её волосы перекрасить в русый цвет, то они ведь похожи?
— Джен натуральная рыжая, это совершенно точно — Недовольно пробурчал Торни — И гордиться этим. Но согласен, похожи. И очень похожи. Я бы сказал, что родственники.
— А теперь ставим рядом портрет императорской фаворитки — Милорд Стисорт неожиданно побледнел — Она сейчас леди Кевлари? Я её знал как леди Лавери. Якобы пропавшая Лаверика Аль Геворг. Лаверика, Вирена и Миллиена. Три сестры. Против Норги, Леслинка и меня. «Ларентийское пари». Двадцать семь лет назад.
