Убедившись, что он на верном пути, Размоус продолжил свой путь и через несколько минут прибыл на место. Казалось, что это всего лишь груда щебня, растянувшаяся более чем на полпути через широкую аллею и наваленная у стены на высоту сорока-пятидесяти футов.

Он избегал рыхлых каменных глыб по краям и шел прямо к большим валунам ближе к стене. Повернувшись боком и переставив свои сумки, он сумел проскользнуть между многообещающей парой и оказался, после плотного сжатия и карабканья по рыхлому гравию, в длинной трубообразной пещере, усеянной длинными заостренными сталактитами и колючими короткими обрубками сталагмитов. Ближайшая из них, похоже, была изношена почти до ступицы своего прежнего "я", и казалось, что она почернела от огня. Дальний конец туннеля, хотя и затуманенный дымом, был освещен мерцающим кроваво-красным свечением.

Улыбаясь, Размоус шагнул вперед и больно ударил пальцами ног по черепу какого-то гигантского уродливого гуманоида. Его тяжелая бровь нависала над приплюснутым кривым носом и большим бесформенным ртом, наполненным отвратительным оскалом желтых зубов, некоторые из которых выпали. Череп был почти таким же большим, как у Кендера, и вдвое тяжелее. Рядом лежала грудная клетка, достаточно большая, чтобы вместить медведя. Размоус заполз внутрь, сел, снял сапог и принялся массировать ушибленные ноги. Его внимание привлек красноватый отблеск у стены, и, отодвинув в сторону какую-то древнюю паутину, он извлек большую, сухую, пыльную малиновую чешую. Он внимательно осмотрел ее, прежде чем положить в один из своих мешочков, сунул ногу в ботинок и продолжил свой путь.

Пещера оказалась гораздо длиннее, чем он предполагал. К тому времени, как он добрался до дальнего конца, Размоус был весь в пыли, грязный и совершенно измученный. Его хохолок висел на носу, как безвольная тряпка, выбившиеся пряди волос прилипли к пересохшим губам и липким уголкам глаз.

И все же он не возражал, совсем не возражал. Это путешествие стоило каждой оцарапанной берцовой кости, раздробленного пальца и ободранного сустава, потому что внизу, у подножия длинного дощатого склона, лежал красный дракон.

Черные Сапоги Реоркса! Ну и дракон. Размоусу пришлось прикусить язык, чтобы не закричать:- Он видел дракона всего несколько мгновений три недели назад, когда тот напал на них: один раз, когда он выдохнул огонь на двух его товарищей-это было интересно, хотя и очень печально-и один раз, когда он смотрел через иллюминаторы корабля. Конечно, в обоих случаях он видел ее лишь мельком. Теперь дракон лежал, вытянувшись на ложе из золотых и стальных монет, и дремал, как кошка перед теплым очагом.

Еще дальше внизу лежало огненное озеро, а посреди него-остров, где на сравнительно небольшой куче сокровищ все еще лежало драконье яйцо. Логово дракона находилось высоко над крышей пещеры, где он мог наблюдать за своим яйцом. Размоус отметил остроумие этого плана, кивнув в знак признательности за то, насколько беззащитными и уязвимыми они были, приближаясь к яйцу.

Его глаза снова обратились к дракону, и он упивался этим зрелищем, выжигая его в своей памяти, чтобы когда-нибудь сесть перед огнем и рассказать другим о том, что он видел. Размоус был довольно молод для Кендера, ему было всего двадцать лет или около того, и он испытывал странную жажду увидеть мир воочию, которую большинство кендеров начинают ощущать в начале своего двадцатилетия. Будучи таким молодым, он почти не помнил, как обстояли дела до прихода великих драконов и последующей Драконьей чистки. Он мог пересчитать на пальцах двух драконов, которых видел до этого-Малис, которую он видел только издали, и Пиротрак, которого он видел близко и лично во время своих визитов на Гору Неверминд. Но даже Пиротракс, который был намного меньше Малис, затмевал этого дракона многими размахами крыльев. Этот дракон был домашним котом для Тигра Пиротракса. Тем не менее Размоус не мог не восхищаться величием и красотой этого красного существа. Даже если это было зло. Большое зло.

Невообразимое богатство, окружавшее дракона, привлекло его внимание. Он не мог подавить вздоха, мысленно перебирая золото, уже чувствуя, как оно тяжестью тянется к ремням его мешочков. Это не была какая-то дварфийская жадность, которую он чувствовал, разжигаясь при виде всего этого богатства. Это было желание швырнуть монету на стойку бара, засунуть большие пальцы за подтяжки-сначала он должен был начать носить подтяжки-и рассказать всем, что монета пришла из логова дракона.

Вряд ли он собирался украсть его у дракона, рассудил Размоус. Когда-нибудь он ее вернет. Теперь, когда он знал, где можно найти дракона, ему казалось, что он много раз возвращался сюда, чтобы просто посмотреть на него. Тогда он сможет вернуть монеты, после того как закончит рассказывать всем, кто будет слушать, о том, как он одолжил у дракона мешочек с монетами. Да, именно так! Это было совершенно верно. Лучшего плана и быть не могло. Он просто соскользнет вниз, подумал он, спускаясь по склону, двигаясь так тихо, как только может двигаться Кендер. Спущусь туда и…

Конечно, эта раскаленная добела боль, пронзившая его спину, не была частью плана, и колени не предавали его и не разбегались в разные стороны. Он тяжело рухнул на крестец, а потом повалился ничком. Кое-что из драгоценных вещей в его мешочках вывалилось на каменный пол, а более округлые предметы-серебряная солонка из "Отдыха Моряка" в обломках (как она туда попала?), маленькая стальная монетка с пробитым посередине отверстием для веревки, катушка зеленой нити-катились вниз по склону, набирая скорость и шум, когда они приближались к дракону.

Одно из огромных тяжелых век дракона медленно поднялось и уставилось на трех крошечных круглых незваных гостей, которые остановились на краю его сокровищницы.

Тем временем Размоус боролся со своими грубо несговорчивыми руками. Его голова упиралась носом в каменный пол, но он не мог оторваться от него. Его руки были раскинуты в стороны, безжизненные,как сосиски. Наконец ему удалось перевернуться на другой бок, и, как ни странно, над ним стоял сэр Танар.

- Вот дерьмо, Танар” - сказал он пьяным голосом. "Рад, что вы, люди, таковы. Кажется, я не могу передвигаться. А что это в твоей руке? Кинжал?”

Услышав шум и заметив мага в сером одеянии, Чарынсант вскочила на свое ложе с сокровищами. Увидев корчащееся существо у его ног и окровавленный кинжал в руке волшебника, она сдержала свой первый порыв-взорвать их обоих драконьим огнем. Но она не пощадила Рыцаря Шипов от полного натиска своего драконьего страха. Оно накатывало волнами, хлестало его по духу, и он отшатнулся назад под этим натиском, но храбро держался на ногах.

“Что тебе здесь нужно, человек?- спросила она, отчасти восхищаясь его бравадой.

“Я убил вора, который пришел отнять у вас ваши сокровища, - ответил Сэр Танар. Он был рад, что его голос не дрожал, потому что перед лицом этого дракона он не осмеливался показать свой страх.

- Вор?- Слабо произнес Размоус. Он моргнул, глядя на Рыцаря Шипов. -О, отличная работа. А теперь где же я? Его глаза снова закрылись, а лицо стало еще бледнее, когда лужа крови вокруг распростертого тела стала шире.

- Мы служим одной и той же Госпоже, ты и я, - продолжал Рыцарь Шипов."

- Такхизис исчезла!- взревел дракон. “Я никому не служу, кроме самого себя.”

“Как бы то ни было, я связался со своей госпожой, и именно она предложила мне заключить с вами Союз, - отважился сказать сэр Танар. “Она давно тебя знает. Она даже удивилась, что ты все еще жива. Она не слышала твоего имени уже много лет, с тех пор как началась Драконья чистка.”

Глаза Чарынсант сузились, но она ничего не сказала. Она бежала сюда в самом начале чистки, после того как ее супруг был убит зеленым драконом Бериллом.