— Подожди, пожалуйста, я… у меня не было никогда… — я закрыла глаза, краснея. Обычно взрослые девственницы вызывают смех.
— Хорошо, я не буду тебя торопить. Как будешь готова. — он был заботлив и нежен, не удивляясь. Неужели у меня написано это на лбу? — Хочешь поедем в Golden Brut, потанцуем, выпьем?
Я встала, прошлась по его съёмной квартире, рассматривая скромную комнату с икеевским пледом. Все было очень милое. А глаза Вовы были переполненны влюбленностью и желанием, он мне тоже нравился, правда. Очень хороший и красивый. Он ценил мою чистоту и не хотел торопить. Сейчас редко встретишь мужчину готового ждать.
Я отрицательно закачала головой. Мне не хотелось ни в какие бары и клубы, это не моё все. Сегодня мне не хотелось музыки и тусовок, сегодня мне хотелось наконец-то уже выбраться из Зазеркалья, посмотреть в глаза реальности.
Хватит фантазировать Алиса, ты не в стране чудес. Принц не прискачет за тобой. Ты сама себе придумываешь воздушные замки.
Я подозвала его к себе жестом, устраиваясь на подоконнике и медленно Расстегивая блузку, не знаю сколько на сексуально и заводяще. Просто мне хотелось это сделать самой, так я чувствовала себя увереннее. Сегодня я намерена стать старше и на голову выше.
Принцев не существует, а я ни Алиса из страны чудес.
— Мне немного страшно…
— Обещаю, я буду нежен…
Я постаралась расслабиться и когда он стащил с меня остатки одежды, чтобы успокоиться и возбудиться, я представила высокого парня с колким взглядом, его лицо постоянно находилось в темноте, потому что я не могла придумать как он будет выглядеть, но он был моим героем.
Лука. 5 лет назад
Не люблю неопрятность: мятые рубашки, грязную обувь, несобранность. Все должно быть как по уставу. И пусть я долго не служил в армии, привычки и военная выправка шли за мной следом, преследуя даже в мелочах. Моя жизнь насильно надиктовывала мне определенные правила.
— Принеси рубашку. — пришлось откинуть помятую утреннюю, которую Габи так старательно замазала своей помадой, словно помечая ее. Если это доставило ей удовольствие, то пускай.
Девушка послушно встала, накидывая на себя грязную, и следую к шкафу, в котором всегда были новые, свежевыглаженные.
— У тебя красивая татуировка. Отче наш? — она подошла ко мне на носочках, устраиваясь напротив, как щеночек выпрашивающий добавки. Я уже и забыл, что она знает иврит. — Только не могу перевести одно слово, на груди, что это?
Я посмотрел в свое отражение в стекле барного шкафа. Татуировка частично узором затрагивала грудь, на правой стороне которого было имя. Одно. Оно было написано не на иврите, а моем втором родном языке. На романском, на языке моего отца — цыгана. Буквы были взяты из деванагари. А их мало кто знал.
— Это имя.
— Интересно чьё имя ты носишь у сердца?
— Единственного человека которого люблю.
Ее лицо не выразило удивления, сожаления. Она была достаточно умной девочкой, чтобы понимать это. Габи знала кто я и что не буду связывать себя серьезными отношениями, я не тот человек у которого будет жена и дети, семейные ужины.
Эта кошка мне нравилась, свободная, гуляет, где хочет и с кем хочет. С ней хочется повторить секс еще и еще…
Настоящее время.
— Мне обязательно идти с тобой?
— Да.
Лука помог мне выбраться из черного танка, мягко подхватывая и ставя перед собой. Даже на высоких шпильках я еле доставала до его плеча, приходилось смотреть на него всегда снизу. Последнее время я всегда исключительно снизу, всегда под ним во всех смыслах этого слова от постели до формальных бесед.
Волосы цепляются за его густую бороду, образуя между нами связующую нить. Дьявол разъединяет ее, наматывая на палец локон. Его ноздри широко раздуты, он как животное вдыхает мой запах, прижимает к машине так, что я нахожусь у него между ног, чувствую животом его пульсирующую плоть. Дыхание сбивается, я больше всего хочу чтобы он прикоснулся ко мне несмотря на всю его охрану. Они уже и для меня стали безликие евнухи.
— Нужно поздравить друга с рождением сына и потом мы вернемся домой. — этот тихий голос он внутри меня? Это мои мысли? Порой я думаю его голосом. — Хочу раздеть тебя, разложить вместо ужина на кухонном столе и заправить собой до отказа.
Облизывая губы представляя его в себе, ощущая его соленый вкус. Лука целует меня, властно проникая языком в меня, съедая мои стоны, забирая их себе как трофей.
— Нужно идти. — шепчет, медленно отстраняясь, любуясь моей негой и алыми щеками, которые выдавали меня с потрохами.
"Golden Brut" не поддалось времени, не стало заезженным заведением и не потеряло свою популярность за последние пять лет. Даже сейчас это одно из самых дорогих и популярных заведений Москвы. Потрясающая музыка, вкуснейшие блюда, богатая карта вин и услужливый персонал.
Сегодня на парковке у ресторана стояли исключительно затонированные черные и белые джипы. Видимо в этих кругах вращения не существовало других цветов или машин. У них был свой дресс-код.
Дьявол приобнял меня, направляя по ходу движения. Его ладонь оставляла ожоги на моем теле. Его охрана осталась на парковке.
Таким это заведение я еще не видела, обычно Golden Brut был темным и уютным, скрывающим лица гостей полумраком и дающий им проявить себя, раскрыться под действием алкоголя и в танце. Тут было все для знакомства и флирта, дружеской встречи и любого другого времяпровождения. В прошлой жизни мне очень нравилось это место. Сегодня же оно блистало, было ярким и немного помпезным, украшенным множеством пафосных шаров, блесток, неонов и многим другим.
Golden Brut стал для меня чем-то наподобие линии, разделяющей все на до и после. Именно здесь моя спокойная и ничем не примечательная жизнь стала сюжетом романа.
Лука четко двигался в заданном направлении, продолжая меня приобнимать. Люди при виде его отходили в сторону, не мешая; на их лицах читалось уважение, страх, благоговение. Они терялись и сжимались вокруг него. Крупные мужчины в дорогих костюмах почтительно, лебезя, здоровались с ним в полупоклоне.
— Лука, брат мой, Ас-салям алейкум!
Мужчина поприветствовавший нас был высок и красив, очень органичен в дорогом костюме. Он был ниже чем Лука ростом, но не уступал ему в плечах. И он был опасен, это было видно по его хитрым глазам и надменной улыбке. Я чувствовала как от него исходит уверенность и сила.
— Ва-алейкум ас-салам, Рамазан, брат! — Мужчины обнялись, похлопывая друг друга по спине. Только имя выдавало в этом мужчине кавказские корни. — Я поздравляю тебя с рождением сына, иншалла он будет крепким и здоровым!
Мужчина поднял руки к небу, на его руке блеснул крупный золотой перстень. Я вспомнила, что видела его уже на БДСМ вечеринке. Это же он устраивал этот сад Гоморры! Даже у таких есть дети!
— А что это за красавица с тобой, брат?
— Знакомься, это Алиса. — Лука сделал паузу, властно сокращая образовавшуюся дистанцию между нами, притягивая к себе. У меня не было статуса, просто Алиса.
— Приятно познакомиться, Алиса. — Рамазан приложил руку к сердцу. — Сражен на повал Вашей красотой.
— Спасибо, мне тоже приятно познакомиться с Вами. — я улыбнулась ему, крепко цепляясь за руку Дьявола, потому что мне было страшно в клетке с хищниками. Рамазан смотрел на меня испытывающе, проникая под кожу, испытывая меня на прочность.
— Нужно выпить! Марина, организуй нам!
Я обратила внимание, что у столика Рамазана было немного людей, видимо только самые приближенные, избранные. Остальные же ходили вокруг фуршета, отдавая дань своим присутствием.
Мне вручили бокал шампанского, а Луке стакан с виски, чтобы мы могли выпить за сына Рамазана. Я старалась не отходить от Дьявола, вниманием которым постоянно завладевал Рамазан, постоянно что-то говорил плавно переходя с русского на какой-то неизвестный мне, видимо его родной, язык. И судя по всему Лука понимал его.
На краю дивана со стаканом виски я увидела уже знакомое лицо Габи, которая сексуально поедала виноград, наблюдая за нами. Ее глаза уже остекленели, отдавая пьяным мороком. Я постаралась не смотреть на нее, перевести свое внимание.
