А вот различным было то, что Марьям обычаи своего народа воспринимает, похоже, как должное, даже прожив столько лет в Киеве. А вот Злате казалось, что она попала в сказку, и не могла ни поверить в это, ни понять, каким же персонажем стала она сама. Влад ее понимал. Он-то приехал в Каластан добровольно. — но у него было такое же ощущение. Особенно, конечно, после приключений в старой крепости.

А может, это действительно сказочные горы?

— Вот посмотри, может, кого-нибудь знаешь, — сказал Влад. Список, полученный по электронной почте от Искандера, он распечатал, и теперь положил на стол перед Марьям. Если хочешь разобраться с делом, которое, очевидно, связано с хасанийцами и Каластаном, то хорошо иметь дома источник информации, подумал он. Тем более, такой, который не откажется эту информацию давать, и лишних вопросов не задаст.

— Почти всех, — ответила она, и немного поморщилась. — Особенно — Аллу Ансарову.

— Да, я помню, ты рассказывала. А насчет остальных? Что о них скажешь?

— Все, кого знаю, из очень богатых семей. Вот об этих двух я только слышала. А эти семьи — это вообще не хасанийцы. — В списке было тридцать пять имен. По меньшей мере тридцать три женщины были женами хасанийцев, причем очень богатых. И это только те, кто пользовались услугами Первого банка Каластана. Возможно, — почти наверняка — были и такие, которые в этот перечень не попали. — По крайней мере, одна из них, это Людмила Сухабова, она — жена брата вице-премьера Каластана. Но они — не хасанийцы, и там… романтическая история. В свое время вся республика знала…

— Тогда они нас не интересуют. Давай о русских женах хасанийцев… Меня интересуют они сами и их мужья.

В основном это были молодые мужчины. Сыновья состоятельных хасанийцев, — бизнесменов или, например, начальника полиции Хасанкалинского района. Можно было догадаться, что семья его не на одну зарплату жила, хотя про конкретные источники дохода начальника Влад мог только догадываться. Начальника он встречал. Такой себе толстый дядька в мундире полковника. Идти с ним на конфликт не нужно было, — если, конечно, он собирался и дальше бывать в Каластане.

Это именно его невестку звали Инга Халединова. Владу сразу бросилась в глаза одна деталь. Дата рождения в Инги была редкая, — 29 февраля. Тот самый день, который бывает только в високосный год. Почему-то это запечатлелось в мозгу. А Марьям продолжала характеризовать каждую из известных ей женщин из списка. И их мужей тоже.

Каждая была настоящей красавицей. Каждая вышла замуж несколько лет назад, — кажется, самый большой «стаж» супружеской жизни был у той, что прожила с мужем десять лет. У каждой, кроме тех, которые вышли замуж год или два назад, было по меньшей мере двое детей, в двух случаях — по четверо, но это было нормально для семей хасанийцев.

— И ни одного развода? — спросил Влад.

— В этих семьях — ни одного, и вообще, у хасанийцев это большая редкость.

— Как ни странно… — Он все еще удивлялся укладу жизни хасанийцев. Но — это не его дело. А вот по этим делам… Он уже знал, что будет делать с информацией о российских жен хасанийцев.

— Что же тут удивительного? — пожала плечами Марьям. — Кстати… ты, действительно, был прав, наверно, я буду увольняться из суда. После того, что случилось… Мне там будет тяжело. Зашла сегодня ненадолго…

— Я же тебе говорил. Да это и безопаснее будет.

— Вот только чем заняться? Просто так дома сидеть — не хочется. — Она улыбнулась. — И хочется же куда-то на «Мазерати» ездить!

— Вот это называется — дорвалась! — Влад только рассмеялся, тем более, что хорошо ее понимал. Не только в желании ездить на хорошей машине, но и в том, что не хотела оставаться в четырех стенах, а предпочитала быть среди людей, и чем-то заниматься — тоже. Он и сам мог бы теперь не работать, но — разве это жизнь? — Если хочешь, можно устроить тебя в «Нефтяные горы». Я там стал… неофициально юридическую службу курировать. Реформировать, точнее. Как посмотрел на это болото… Так что места есть. Кстати… Может быть, еще в одном поможешь.

— В чем?

— Ты говорила, что знаешь турецкий…

— Да, но… не как украинский или чеченский.

— А так, возможно, и не надо… Помнишь, я тебе рассказывал, приложение мы делаем, такой себе Uber для строителей и их клиентов?

— Конечно, помню. — Марьям не забывала то, что было для него важным. Этот проект — был, именно ради него Влад когда-то пошел на курсы программирования, когда хотел реализовать его сам. Теперь, когда были деньги, и можно было нанять специалистов, потребность самому заниматься программированием отпала.

— Ну, так вот, мы его постепенно доводим… И запускать хотим таким образом, чтобы работать в нескольких странах. И на нескольких языках. Конечно, русский, украинский, английский, немецкий, французский. Затем добавим еще и испанский, когда найдем в команду того, кто им владеет. Но почему бы и не турецкий? Это достаточно большая страна и большой рынок.

— И что надо будет от меня?

— Помочь с переводом. И самого интерфейса, и перечня работ, которые могут выполнять наши, условно говоря, мастера, и заказывать им клиенты. От обычной уборки до серьезных ремонтов.

— Хорошо. — Марьям улыбнулась. — Такого я еще не делала! Только… вряд ли это будет быстро.

— А мы и не спешим. Программисты тоже будут работать еще долго… Такие вещи за день не делаются. Вот и договорились!

— Ну что, все сегодня?

Она имела в виду: достаточно о делах, время спать. Был поздний вечер, — Влад, как стало уже привычным, вернулся после долгого рабочего дня. Но теперь он сказал:

— Подожди немного, надо кое-что проверить.

Пересел в кресло и поставил ноутбук на колени. И стал что-то искать.

Иногда на верную мысль наталкивает какая-то случайная ассоциация. Так произошло и в этот раз. Это же надо было, чтобы после разговора о русских женах хасанийцев Марьям сказала о смене работы, а он — о переводе с турецкого! В мозгу сложились в одно редкое имя, — Инга, редкая дата рождения — 29 февраля, — и Турция. Сложились благодаря одному воспоминанию. И теперь пришлось только поискать… А потом позвать:

— Марьям! Можешь подойти? Посмотри сюда. Узнаешь?

На экране было фото молодой блондинки. Марьям достаточно было одного взгляда:

— Да, Инга Халединова. Только здесь она, кажется, моложе.

— Да. На шесть лет. — Тон Влада стал мрачным. Он подвел курсор к крестику в углу фото и нажал, фотография уменьшилась в размерах, но теперь было видно всю страницу с сайта. — Читай. Я так и думал, что где-то мне это встречалось…

Статья была шестилетней давности. Тогда девятнадцатилетняя черновчанка Инга Скоренко со своим парнем полетели в отпуск. В Турцию. Но там девушку внезапно арестовали, поскольку она была в розыске Интерпола. И довольно быстро выдали в Россию, где ее обвиняли в преступлениях, связанных с наркотиками. За год до этого она, действительно, ездила на заработки в Россию, но клялась консулу, который посетил ее в турецкой тюрьме, что ни в чем подобном участия никогда не принимала. Впрочем, консул ничего не мог сделать. Экстрадиция[1] состоялась. А потом об этой истории прекратили писать. В российских тюрьмах украинцев сидело достаточно, далеко не все были политическими заключенными, и далеко не все были невиновны. А парень Инги спокойно вернулся в Черновцы и, наверное, давно нашел себе другую…

— Ничего себе! — только я произнесла Марьям, прочитав статью. — Даже не знала, что она с Украины…

— Дело не только в этом. — Влад покачал головой. — То, что она из Украины, а арестовали ее в Турции, это, конечно, необычно. Но ты посмотри на другое. Она так же, как и Злата, сначала оказалась в тюрьме, а потом… нашлась уже, как жена сына состоятельного и влиятельного каластанца, более того — хасанийца. Вот смотри, от времени, когда Турция выдала ее России, и до открытия банковского счета в Первом — прошло… меньше, чем полгода. О чем это говорит?

— Н-не знаю… А о чем?