Тогда, у реки, я ощущала себя настолько счастливой и свободной, что потеряла всякую разумную опору. Я старалась не обращать внимание на изменение отношения Зэлдара ко мне, объясняя это внезапно навалившимися делами. И иногда, откуда-то с темной стороны моего сознания, незванно появлялся вопрос — не сделала ли я опрометчивый шаг, полностью доверившись своему бывшему врагу. Так ли хорошо я его понимаю? И вновь я гнала беспокойные мысли прочь, они были способны разрушить только родившуюся на свет близость. Я доверилась этому странному человеку, как никому в своей жизни. И страх утраты этого чувства заставлял меня закрывать глаза на все.

Побежали дни. Я замирала и ждала, исподтишка наблюдая за мужчиной. Он вел себя как обычно, но каждый раз, удаляясь к своему кораблю, делал это резко и ожесточенно, и возвращался обратно с горящими желтым пламенем глазами. Он фанатично что-то замышлял. Как ни гнала я прочь, а змея тревоги из маленькой рептилии норовила разрастись до огромного ашера.

И вот эта видимость благополучия в совокупности с разъедающим сердце предчувствием привела к тому, что временами меня заставало врасплох чувство одиночества. Хотелось поговорить с тем человеком, который меня безусловно понимал, а шутки Эндо уже не спасали. Я замыкалась в себе и подолгу гуляла в окрестных лесах. Потом мы встречались с Зэлдаром и делали вид, что между нами нет никаких проблем. Я улыбалась и расслаблялась, пытаясь пошутить над неприступным воином. Мое слабое сознание хваталось за эти встречи, как за спасительные нити, и я никак не решалась поговорить с мужчиной о своих страхах. Я боялась окончательно сломать наш хрупкий мир.

В один день одиночество накатило так резко, что скрутило внутренности тугим узлом, и я не выдержала. Мы шли вдоль речки, внезапно наполнившейся водами и показавшей свой бурный характер. Серое небо нависало над нами тугой пеленой, грозясь обрушить вниз килотандеры воды. Резкий ветер принес прохладу и заставил мелкую живность попрятаться в норы. Я поежилась и плотнее схватилась за локоть Зэлдара. Подумалось, что я слишком погрязла в лишних фантазиях. Мой мужчина рядом и не отталкивает меня. Просто мне не хватает разнообразия общения.

— Ты много занимаешься делами в последнее время, — начала я. — Иногда мне становится одиноко. Я очень скучаю по своим родителям и хотела бы поговорить с ними.

— Нет, — качнул он головой, а я нахмурилась.

— Почему?! — вопрос прозвучал слишком резко. Мне хотелось добавить — почему ты всегда все усложняешь, когда решение проблем такое простое?

— Ты опять не можешь сделать выводов, Альтарея, — голос мужчины был невозмутим. — Контакты между Империей и Союзом запрещены.

— Я могу сделать вывод о том, что ты — всемогущий Верховодитель, не в состоянии снять ограничение, тобой же наложенное на такие безобидные вещи! — в сердцах выпалила я.

— Не все так просто, Альтарея, — Зэлдар скривился. — Это может быть опасно.

— Опасно? Что опасно, Зэлдар? — мой гнев не желал утихать. — Мои родители даже не знают, жива ли, не говоря о том, что скоро и в их семье случится пополнение.

Я резко отдернула руку от мужчины и зашагала рядом, насупившись.

— Забудь про Союз, — голос дальтерийца внезапно вспыхнул металлической ноткой. — Я тебе уже говорил про это.

— Знаешь ли!.. — от возмущения я остановилась и во все глаза уставилась на замурованное в оскале лицо. — Возможно, человеку с отсутствующими чувствами это сложно понять. Но сердце болит, если ты знаешь, что нет возможности связаться с близкими, поговорить… Когда ты чувствуешь их боль, а они — твою. И вы одним разговором можете исцелить друг друга.

— Я мало о тебе забочусь, Альтарея? — вопрос Зэлдара был слишком прямолинеен.

— Не в этом дело! — почти зарычала я. — До встречи с тобой у меня была своя собственная, горячо любимая семья!!! Ты забрал у меня их!

Мои кулаки сжались, я стала похожа на разъяренного дрода благодаря животу. Я почти сорвалась, в то время как лучшей рекомендацией в моем положении было сохранять спокойствие.

Зэлдар тоже замер. И снова на мгновение в его глазах промелькнул жгучий лед. Или мне так казалось из-за ненастной погоды.

— Мы связаны, Альтарея, — наконец, вымолвил он. Желтые глаза смотрели решительно и… зло. — Прошлое надо оставить в прошлом.

— Да ты!.. — я прикусила губу. Вот же ж какой непробиваемый! — Это прошлое живет во мне. В моем сердце. Его нельзя вычеркнуть силой твоего меча. Не выйдет.

— Ты ошибаешься. Меч для того и нужен, чтобы освободить живое от остатков гнили. — Он перевел взгляд в сторону, туда, где река скрывалась за холмом. Такая же неуловимая, как и его мысли.

— Дай мне отправить сообщение, что я жива. Это даст моим близким возможность ощутить себя счастливыми, — попросила я, пытаясь уловить взгляд мужчины.

— Нет, — он решительно мотнул головой. — А чувства… они замерзнут рано или поздно. Так всегда бывает. Потерпи.

— Потерпеть? — ахнула я, делая шаг назад, оступилась и нелепо взмахнув руками, стала терять равновесие. Зэлдар удержал, не дав свалиться в прибрежную жижу. Но я с силой отбросила его руку. — Не трогай меня! Не подходи! Ты ненормальный! В тебе нет ни капли человеческого сострадания! Ты ничем не отличаешься от роботов!

Выговорив это все, я резко развернулась, и быстрыми шагами направилась к дому. Мужчина остался стоять на месте, я ощущала спиной его внимательный и тяжелый взгляд. Щеки полыхнули от обиды, на глаза выступили слезы. Одна скатилась вниз, огибая щеку и тронула верхнюю губу. Я ощутила соленый привкус. В грудь задувал холодный воздух, я нашла в себе силы запахнуть теплый плащ, подавив желание назло подставить свое тело морозному ветру. В душе надрывно выло и скребло грудную клетку.

Я никак не могла понять зачем, зачем Зэлдар делает это. Я была готова мириться с его тяжелым и непростым характером, с его искаженной внешностью, с замурованными чувствами, но никак со статусом, которым он меня хотел наделить. Статусом существа с отсутствующей личностью, не имеющего права исполнить базовые поторебности — общение с близкими. Или нет… Им руководило желание превратить меня в себя — в такой же бесчувственный и рациональный механизм. Он всего лишь хотел, чтобы я потерпела, пока моя тоска по близким не развеется сама по себе. Со временем. В результате ослабления нервных связей.

Зайдя в замок, я бросилась в спальню и нырнула в кровать, полностью накрывшись одеялом. Я сдерживалась, но неугомонные слезы все равно прорывались наружу, затекали в нос, раздражая его, каким-то образом попадали на язык, отдавая соль и горчинку. Я всхлипывала до того момента, пока всхлипы не утонули в мареве сна, такого же тягучего и темного, как и мои мысли. Казалось, чернота наполнила все вокруг, разбивая иллюзии и не пуская внутрь ни малейшего луча света.

Я ошиблась. Через три дня все наладилось. Утром меня разбудило мягкое прикосновение. Грубая мужская ладонь плавно обвела мое лицо, отстраняя пряди от глаз.

— Что такое?.. — спросонья завозилась я.

— Просыпайся, аюрви, тебя ждет сюрприз.

Я моментально подскочила на кровати, хмуро оглядываясь. Аюрви? Опять аюрви?

— У тебя такое лицо, словно ты готова немедленно снести мне голову, Альтарея, — Зэлдар протянул мне одежду. — Я так сказал, чтобы помочь тебе быстрее проснуться.

— От тебя можно ждать что угодно, — проворчала я, впрочем, мир уже совсем не казался таким безрадужным. — И от твоего юмора тоже.

Я быстро оделась и, освежившись, вышла из комнаты.

— Зал, — многозначительно подсказал мужчина.

Я стала спускаться вниз, прислушиваясь к себе. Что-то неумолимо изменилось в окружающем пространстве, да и Зэлдар был собран и подтянут, словно давно уже бодрстовал. От него веяло свежестью и какими-то особыми едва уловимыми запахами. Начиная догадываться, в чем дело, я со всех ног побежала в просторный хол с камином.

— Фииил! — мой крик разорвал пространство, гулко отражаясь от старых стен. Худая вытянутая фигура подростка стояла ко мне спиной. Мальчик беседовал с Эндо, но моментально обернулся.