— Не касаться свитка никому! И взять этого клоуна! — Буквально прорычал Олег, ощущая, как по загривку марширует во всех направлениях сразу целый легион отборных крупных мурашек. — Живым! Нам еще его же рукой эту писульку разворачивать!

Посланец действительно оказался матерым профессионалом. Он не только успел рефлекторным жестом вытряхнуть из рукавов два коротких кривых клинка, на чьем лезвии неярко светились знаки какого-то древнего алфавита…Но и, оценив обстановку, поспешно выкинул их куда подальше, задрав руки кверху. Даже увернулся от посоха Святослава, который просвистел в воздухе не хуже крупнокалиберного снаряда, пробил дверь за его спиной…И весьма чувствительно наподдал бросившемуся на крик секретарю, суда по доносящимся из дыры стонам боли, перемежаемым с грязным матом.

— Господа, прошу вас одуматься! — Уже с пола кричал посланец княжны, к которой у Олега теперь появились действительно неприятные для неё вопросы. Спустить на тормозах хамство и неблагодарность он мог, пусть даже не забывал бы вспоминать о нем при каждом удобном случае, например в беседе с кем-нибудь влиятельным. Однако чуть было не коснувшееся его руки зачарованное письмо могло стать поводом объявления войны…Даже официальной, если бы не текущий глобальный конфликт, во время которого все мелкие ссоры должны были быть отложены в сторону под страхом наказания от государственной машины и возглавляющего её императора. — Малахитовый двор не потерпит…

— Держите его крепче, — попросил Олег Стефана и Густава, которые с немалой сноровкой завязывали посланника узлом, заодно опутывая его извлеченной непонятно откуда веревкой. Злосчастная бумага была подсунута прямо под пальцы отчаянно пытавшегося отстраниться пленника при помощи стула, сначала чародей думал использовать телекинез, но потом решил не рисковать: а ну как эта подозрительная штука на его магию среагирует? После всего лишь мимолетного контакта кожи с массивной восковой печатью та с едва заметной вспышкой рассыпалась прахом, а скрученный ранее лист развернулся во всей своей красе, давая рассмотреть каллиграфически-ровные строчки и чью-то подпись. — А теперь посмотрим, что же там такое накарябано…Использующее магические печати, дабы засвидетельствовать документ не какими-то жалкими чернилами, которые можно и без капли магии подделать, а аурой взявшего в руки эту писульку.

— Контракт на продажу души или свидетельство о готовности участвовать в заговоре против императора? — Предположил Мурат, за все время короткой потасовки так и не тронувшийся с места. Правда стул, на котором сидел старый друид, успел выпустить штук пять покрытых свежими зелеными листочками побегов, уставившиеся на злоумышленника длинными шипами, очень смахивающими на арбалетные болты.

— Почти, но все же не совсем. Всего лишь кредитный договор о предоставлении княгиней пятисот тысяч рублей…На особых условиях, — глаза чародея стремительно бегали туда-сюда по абзацам документа, который почти успел оказаться оформленным. — Я бы даже сказал, особо поганых условиях. Два процента в день….Эй, а что это с ним?!

Человек, представившийся как посланец княгини Приреченковой, умирал тихо, но быстро. И спешно бросавшийся к нему целитель ничем не смог этому помешать, лишь диагностировал смерть и с ходу определили её причину. Целый десяток разных ядов, выплеснувшихся из вшитых в стенки нескольких крупнейших артерий маленьких сосудов прямо в кровь этого чрезвычайно вежливого преступника, почти сумевшего втравить Олега в серьезнейшие финансовые неприятности, буквально разжижал некогда живые ткани, не оставив и шанса на реанимацию тела. Сразу же на ум оракулу-самоучке пришла летучая лодка с подозрительными пассажирами, одним из которых был то ли ритуалист то ли артефактор. А еще почему-то появилось твердое убеждение в том, что данный летательный аппарат вот буквально сию секунду оторвался от земли, и догнать его черта с два получится.

— Мутная история, очень мутная, — закусив губу, Мстислав расхаживал туда-сюда по огромному крытому сараю, ставшему механической мастерской. Вдоль далеких стен громоздились привезенные из Америки станки и стеллажи с листами зачарованной брони, бухтами синтетических мускул, скрученными с разбитых боевых машин приборами и прочими компонентами, напротив входа располагался шестиметрового радиуса ритуальный круг, используемый для группового зачарования самодельных компонентов, а в центре находился корпус потихоньку строящегося пилотируемого голема. Покрытые рунами повышения прочности стальные балки уже обозначили форму корпуса, а именно чуть закругленную по углам коробку, размерами четыре на четыре на десять метров. И даже небольшой алхимреактор вместе с автоматизированной подачей топлива в тыльную часть уже всунули. Однако ни кабины пилота, ни оружия, ни конечностей у этой заготовки еще не имелось. Собрать то их уже собрали, а вот подключить и протестировать, чтобы понять насколько успешны были усилия Олега и его помошников, пока не успели. — Засада, устроенная на якобы мой корабль — это ладно…Это неприятно, но понятно. Хозяйка Медной Горы и её старшие слуги сейчас на Кавказе, укрепляют наши крепости и рушат турецкие, стоящие слишком близко к границе. Догадаться, кто будет помогать в защите их восточных границ не сложно, а у кащенитов на наставника большоооой зуб.

— Да, засаду кащенитов можно считать одним из обычных рабочих моментов…Для кого-то вроде нас, — хмыкнул Олег, который знал не так уж и много о прошлом молодого волхва, в данный момент подметающего пол мастерской нижней частью своего длиннополого жреческого одеяния. Однако обряженный в украшенный золотыми древнеславянскими рунами белый балахон младший магистр не получил бы место одного из личных учеников Саввы за красивые глаза или полный золота мешочек. Нет, взятки почти полноправный владелец Дальнего Востока вполне себе брал…Но к своей вере он относился крайне серьезно, а потому ученик за которого архимагистр отвечал перед богами должен был чем-то очень серьезно проявить себя, дабы оказаться замеченным одним из сильнейших чародеев не только России, но и всего мира. — И меня волнует совсем не она. И даже не крепость, которую наверняка взяли бы штурмом, заявись я к ней хотя бы на пару часов позже. Плевать на грубость слуг Медной Горы Хозяйки, да и на потраченных боеприпасах не разорюсь. Но вот магический договор, который мне пытался всунуть в руки посланец Малахитового двора…Это, знаешь ли, совсем не шуточки, обычно за подобные фокусы убивают. Не хотелось бы, конечно, вбивать клин в отношения Саввы с его вернейшей союзницей, однако я работал на тебя, а значит и на него. И жажду справедливости.

— Это не шуточки. Это то ли афера, то ли подстава. Откровенная и крайне наглая, — сообщил наконец-то замерший на одном месте волхв, воздух которого начал вполне себе ощутимо нагреваться и даже слегка попахивать гарью. Поискав глазами источник запаха, Олег наткнулся на кучку тлеющих опилок, не иначе как служивших амортизатором в каком-то из контейнеров с чувствительными к тряске деталями для будущего голема. Одежда жреца-пироманта ожидаемо являлась огнеупорной, но вот про окружающие его предметы такого явно нельзя было сказать. — Но отомстить хоть как-нибудь княгине Приреченковой ты при всем желании вряд ли сможешь. Видишь ли, она скоропостижно скончалась где-то неделю назад. Официально от старых ран, неофициально…Ну, она прохлопала ушами доверенные ей рудники, которые кащениты разграбили и завалили к чертовой бабушке а также почти прохлопала крепость. И всем известно, что дворец Хозяйки Медной Горы и её дворы — это то еще змеиное клубло. Слуги сильнейшей геомантки мира весьма активно борются друг с другом за милость своей покровительницы, а их гибель куда чаще обуславливается внутренними интригами, чем борьбой с каким-нибудь внешним врагом.

— Неожиданный поворот, — присвистнул Олег, пытаясь переосмыслить случившиеся с ним события. Таких подробностей про внутреннюю кухню бывшей Бабы Яги он не знал, однако слома Мстислава поверил сразу же. Очень уж они укладывались в психологический портрет ученицы Кащея, даже сейчас славившейся суровостью, переходящей в жестокость. Иначе бы не работали чем-то провинившиеся перед ней люди статуями, выставленными на всеобщее обозрение в публичных местах. — А что там вообще добывали и почему её крепость не обозначена на картах?