— Я буду ждать тебя здесь, как только первые лучи солнца окрасят небосклон. Не забудь. И если хочешь, достичь Сарканда без лишних приключений будь добра следовать моим словам беспрекословно. Спокойной ночи Айя. — Бран сдавил мой локоть и легонько подтолкнул к кибитке.

— Спокойной ночи брат, — сквозь зубы процедила я.

Караван медленно двигался вглубь страны. Ближе к полудню следующего дня мы незаметно пересекли границу Великой Пустоши. Джунгли и удушающая духота остались позади. Но как оказалось, я рано радовалась. На смену пришли зной и сухой, колючий ветер. Чем дальше караван отдалялся от тропических лесов, тем больше местность напоминала полупустыню. Буйство зелени сменилось редкими пожухлыми кустарниками, а землю устилал бурый кое-где с зелеными вкраплениями ковер из степных трав. В воздухе витал горький запах полыни. Тракт петлял по холмам то вниз то вверх, словно на безостановочных качелях, отчего становилось дурно. Все реже и реже встречались на нашем пути жилые поселения, также как и водоемы. Последнюю речушку мы проехали два дня назад. Хотя там было больше камней, чем воды. Айша рассказала, что в этом году весна выдалась засушливой, поэтому основная масса населения этого улуса, (как мне потом объяснил, Бран, улус это административное деление ханства, то есть провинция) снялась с насиженных мест и перекочевала ближе к горам. Пустошь в основном населяли кочевники, которые занимались скотоводством. Что, в общем, не удивительно. Так же она вскользь упомянула главные кланы страны и то, потому что я спросила о татуировке. Оказалось каждый член клана носит татуировку как отличительный знак принадлежности к одному из главных домов Химерии. Она и Фида принадлежали клану Нагайны. Я не рискнула расспрашивать подробности и так подруги смотрели на меня с подозрением. Потом Бран с неохотой поведал, что девушки принадлежат к древнему дому наемных воинов и убийц. С каждым днем я узнавала что-то новое об этой опасной стране, и каждый раз поражалась ее непредсказуемости. Дикость нравов гармонично сочеталась с прогрессом цивилизации. Один лишь вид вымощенной дороги плоскими плитами из желто-коричневого песчаника наводил на определенные мысли. Не говоря уж о том, с какой основательностью были оборудованы места отдыха и ночлега. Здесь все было предусмотрено для удобства путешественников. А безопасность трактов входила в первостепенные обязанности мурзы улуса. Но и своя ложка дегтя в бочке меда нашлась. Не в каждом улусе глава справлялся со своими обязанностями и четко выполнял их. Мы пока путешествовали по безопасным землям. А чем дальше от столицы, тем больше процветала безнаказанность среди местной власти.

Первая неделя нашего путешествия показалась мне бесконечно долгой наполненной изматывающими тренировками и медитацией. До завтрака Бран обучал меня азам самообороны, показывал, как уйти от захвата и как на время обездвижить противника. Он не делал поблажек, и каждый прием мы отрабатывали до автоматизма. А по вечерам заставлял медитировать. Туат пытался научить меня концентрироваться на энергетических потоках, прочувствовать их, пропустив через себя, и при этом отрешится от внешних раздражителей. Мужчина постоянно повторял, что медитация поможет мне уравновесить эмоции и при любой опасной ситуации позволит погрузиться в состояние покоя и не даст выдать себя с потрохами. Об угрозе быть раскрытой он напоминал на каждой тренировке и медитации. Страх и неуверенность сковывали каждое движение и не давали положительных результатов. Сколько Бран не объяснял и не направлял в нужное русло у меня ничего не выходило. Я злилась. Он ужесточал тренировки и требовал от меня отдачи. Я стала тренироваться на каждой дневной остановке каравана. А когда мы ехали, пыталась медитировать. Соседки сначала равнодушно наблюдали за моими странными действиями. Но к концу первой недели нашего совместного путешествия я стала замечать, как они провожают меня сочувственными взглядами.

Я стала чаще ощущать страх и тревогу сына. С первой минуты поняла, что у нас с Хаято будет мальчик. Мои уговоры и успокаивающие поглаживания живота перестали действовать. Эмоции зашкаливали. Я то люто ненавидела, Брана, то ревела от каждого его резкого слова. Он сам кажется, устал, со мной возится, но не в его характере было отступать. Он успокаивал меня, и мы продолжали тренировку. Утром все повторялось в той же последовательности. А ночью меня терзали кошмары. Я просыпалась в холодном поту и долго не могла заснуть. Так прошла первая неделя. Как-то раз на одной из дневных остановок, когда я в очередной раз безуспешно отрабатывала один из приемов ко мне подошла Фида. Она облокотилась на телегу и, сощурив глаза, внимательно следила за каждым движением. Я бросила на нее раздраженный взгляд и, выпрямившись, спросила:

— Что? — получилось резче, чем хотелось.

— Да так. Интересно на сколько тебя хватит.

Я ни чего не сказала и молча ждала продолжения. Она лениво жевала стебель мятлика. Ветер шевелил ее волосы, отчего стальные пластины нетерпеливо позвякивали, ударяясь друг о друга. Оттолкнувшись от деревянного бортика, она словно большая сытая кошка плавно скользнула ко мне и, обойдя вокруг, остановилась. На меня смотрели черные провалы без зрачков. Я не сдвинулась с места, лишь нервно сжала пальцы в кулаки. Она ухмыльнулась.

— Не струсила. Значит еще не все потерянно. Хочешь, научу нескольким приемам?

— Зачем тебе это?

— Надоело слушать каждую ночь твои крики.

— Никто не обращался ко мне с жалобами.

— Никто кроме меня и не слышит, как твое тело кричит и захлебывается ужасом. От тебя разит страхом. Даже сейчас, — она приблизила ко мне лицо и шумно втянула ноздрями воздух, — ты боишься. Лишь сильная воля не дает сломаться. А твой братец тупой ишак раз не замечает этого.

— Позволь узнать, что я не замечаю и чем вызван интерес к моей сестре уважаемая Фида бинт Каид Нисбат аль Убар.

Девушка не повела и бровью лишь на последних словах скривилась, будто проглотила лимон и все, также глядя на меня, с ехидством произнесла:

— Мне скучно. Я уже три недели трясусь в кибитке. Ассар сожри этих северян, — она сказала еще пару витиевато длинных предложений больше похожих на ругательства и двусмысленно улыбнулась, — вы мне оба интересны. У вас столько тайн. А я люблю загадки.

Я испуганно посмотрела на Брана. Он беззаботно улыбнулся и неторопливой походкой двинулся к нам. Обняв за плечи, мужчина незаметно оттеснил меня к себе за спину и теперь не сводил взгляда с черных глаз Фиды. Она цокнула языком и укоризненно погрозила пальцем перед самым носом туата.

— Твои фокусы не сработают саиб аль Асхам. Ястреб позаботился о своих птенцах, — она вытянула руки ладонями вперед и, отступив на пару шагов назад, сквозь смех произнесла, — не бойся саиб. Я не съем твою маленькую сестренку. Я сегодня сытая.

— Что ты хочешь? — голос туата стал ледяным.

— Предлагаю помощь. Хотя нет. Настоятельно рекомендую. Я хороший учитель в отличие от тебя саиб. — Она выдержала короткую паузу и доверительно добавила. — Девочка скоро превратится в живого мертвеца.

— На каких условиях?

— Никаких. — Девушка пожала плечами. — Считай это моим капризом. Прихотью. — Туат смерил ее подозрительным взглядом, она лучезарно оскалилась. — Выспаться хочу. Теперь веришь?

— Хорошо. Сегодня после ужина. Ждать не будем.

Когда Фида скрылась за кибитками, я с тревогой посмотрела на туата.

— Пошли. Скоро караван тронется в путь.

— Бран?

— Не волнуйся.

— Она знает?

— Да.

— И?

— Пока она никому не сообщит. А вот ее помощь может пригодиться. И надо признать она права. Из меня вышел отвратительный учитель, — мужчина потрепал меня по голове и ласково улыбнулся, — через неделю караван достигнет Урарта. Это большой торговый город. В нем будет легко затеряться. Оттуда неделя пути до Сарканда.

С этого дня к тренировкам присоединилась Фида. Под неусыпным контролем двух учителей я освоила несколько базовых приемов. Супер бойца из меня, правда, не получилось. Бран с Фидой, сошлись во мнении, что этих навыков будет достаточно, и я смогу выиграть время. Только я не поняла для чего. То ли для тактического отступления, то ли для моего убийства. Тьфу, тьфу и по дереву не забыть постучать. Я с самого начала знала, что воин из меня никудышный. Хаято тоже пытался обучить меня не сложным приемам самозащиты. Попытка потерпела неудачу. Удивительно как я смогла сейчас достигнуть каких-то результатов. Не иначе заслуга кроется в таланте и терпение Фиды. По крайней мере, значительных успехов я достигла благодаря девушке. И если на физических тренировках все было более или менее понятно, то с медитацией выходило гораздо сложнее. Сконцентрироваться на внутренней энергии не удавалось. В голове постоянно метались обрывки фраз и мыслей, а если получалось абстрагироваться, то врывались внешние звуки и запахи. И я снова повторяла все сначала. Дыхательная гимнастика, концентрация на внутренних ощущениях и отрешенность от мыслей и внешнего мира. И так раз за разом изо дня в день. Безрезультатно. В такие моменты хотелось все бросить, казалось, я стучусь в закрытую дверь, и впускать меня никто не собирается. Тогда стиснув зубы до скрежета, и вспоминая родственников туата до седьмого колена отнюдь не лестными словами, я раздраженно принималась мерить шагами окружающее пространство. Ходьба по небольшой комнате в караван сарай или просто вокруг лагеря устроенного на открытом воздухе все зависело от того, где останавливался караван, производила эффект успокоительного. Раздраженность на время отпускала, и я вновь садилась медитировать.