Столица империи нежилась в теплых весенних лучах солнца. Улицы, умытые дождем, блестели, словно новенькая серебряная монета. На булыжной мостовой разлились маленькие и большие озера, в которых отражалось чистое, синее небо. И лишь на горизонте плыли, отливая белизной кучерявые барашки-облака. Я, перепрыгивая с одного сухого островка, на другой махала руками, словно та чайка, которая только что пролетела над головой. Останавливаюсь, балансируя на краю, и запрокидываю голову, подставляя разгоряченное лицо ласковому бризу. Он обдает запахом соленого моря и душистого лета. Я устремляюсь вперед на вершину холма. Шиан предстает передо мной как на ладони. Дворцовый комплекс раскинулся по правую руку, врезаясь в лазоревое море. Когда я увидела его полгода назад, он поразил своей мощью и неприступностью. Теперь же когда он утопал в зелени бесконечных садов и аллей он приобрел некий легкомысленный флер и завораживал своей прелестью. Алый дворец, прозванный так в народе, из-за крыш цвета крови блистал на солнце, словно рубин в белоснежной огранке. Я бросила взгляд на небесную башню. В столице их было две. Одна черным обелиском возвышалась в центре императорского дворца, а вторая нависала над кварталом алхимиков и астрономов.

Полгода назад, когда Хаято знакомил меня с городом и показал его с самой высокой его точки; моста «забвения» не знаю за что уж, он был так назван, но название свое оправдывал больше я на этот мост, ни ногой, в общем, тогда меня поразила цветная спираль, расходящаяся от дворца императора. Позднее я узнала, что каждый цвет принадлежит определенному слою населения и кварталу, а также в столице были приняты определенные приставки к имени. Приставка давала понять кто перед тобой военный, чиновник или простолюдин. Если таковой не имелось, значит, он или она — провинциалы или иноземцы. И тех и других в столице недолюбливали. Сначала это деление напомнило мне касты из Индии, но затем, когда я ознакомилась с историей и политикой империи эта система представилась в другом свете. Каждый ребенок, рожденный в самой нижней прослойке (в независимости из какой глуши), мог пробиться в высшие слои общества, сдав императорский экзамен на познание самого себя иными словами на проф пригодность. Именно этот экзамен мне предстоит сдать через неделю. И мой учитель Лао тан снова прочтет лекцию о моем скудном уме и нежелании трудиться. С первой нашей встречи, когда Хаято привел меня в дом мудрейшего Лао тана, тот скептически смотрел на все мои стремления. Он долго сверлил меня колючим взглядом из-под нависающих кустистых бровей и теребил жидкую бородку, а затем, пожевав нижнюю губу, прищурился и выдал практически по слогам:

— Лишь из уважения к вам благородный Хято тайсе я возьму в обучение эту юную госпожу. Но предупреждаю сразу она не сдаст экзамен и пусть не питает глупых надежд.

Тогда я поклялась себе, что докажу этому старикашке чего стоит Орловская Юлия Данииловна и обязательно сдам проклятый экзамен чего бы мне это не стоило.

Я перевела взгляд на мост «забвения» соединяющий башни, отчего-то сегодня на нем народ толпился больше обычного и, вдохнув влажный чуть сладковатый от аромата распускающихся цветов воздух, попрыгала резвой козочкой к кварталу лекарей и учителей. Он был четвертым от дворца и его крыши покрывала зеленая черепица. Первым от дворца располагался квартал аристократии и военной элиты. И если учесть, что в империи главам рода и старшим сыновьям полагалось служить в регулярной армии его императорского величества, то преобладающим большинством являлись военные. Второй спиралью шел квартал чиновников, госслужащих и мелких служащих. Следующий квартал принадлежал алхимикам и астрономам, там находились святая святых академии, лаборатории, библиотека и главная небесная башня. Она была центром и от нее волнами расходилась энергия во все башни на территории Тахо, а от них энергия распространялась по домам городов и деревень. Я не полностью поняла, как эта энергия переходила от башни к башне и как преобразовывалась в свет и тепло мне только сказали, что процесс получения энергии из стихий разработан монахами древних айнов и связан с магией природы. Они сами еще не до конца разобрались со всеми секретами черных башен. Так, например принцип работы порталов — искажений не понят до сих пор. Запустить запустили, а как работает, не знают.

Я приветливо улыбнулась знакомому булочнику, который кряхтя, тяжело взбирался на холм, он неопределенно махнул пухлой рукой в знак приветствия. Не останавливаясь, я помчалась дальше. Вот и последняя улица квартала торговцев и ремесленников. Последний подъем, и я окажусь на месте в квартале лекарей и учителей. Торговцы и ремесленники жили на пятой спирали. Дальше шли кварталы рабочих и портовых трудяг. Но самым ошарашившим меня был квартал багряных лилий. Квартал развлечений и увеселительных игр здесь любой мог найти развлечение, все зависело от размера кошелька. А выбор был велик от элитных гейш и кисен, так, по крайней мере, у меня ассоциировались девушки, которые дарили эстетическое наслаждение и продавались самым богатым и привилегированным клиентам, до самых обычных портовых девок. И не удивительно, что по краю расселился всевозможный сброд. Хаято утверждал, что император пытался бороться с этой напастью разными средствами, но в итоге лишь достиг негласного перемирия, по которому они не трогали местных горожан, а власти пока не трогали их.

Наконец я взобралась на вершину, остановившись передохнуть, обвела взглядом город. Порт раскинулся веером на побережье небольшой бухты. По берегу сновали как муравьи портовые работники, моряки, гости столицы. У пристани было пришвартовано большое количество тяжелых военных галер, быстроходных каравелл и легких яхт. А по лазоревой глади были разбросаны словно ракушки рыбацкие лодочки. Я приложила ладонь, к глазам заслоняя солнце, чтобы разглядеть приближающийся к порту большой удлиненный четырехмачтовый корабль. Таких громадин мне еще не доводилось видеть. Солнце слепило, а корабль находилось слишком далеко, поэтому мне не удалось рассмотреть, какому государству принадлежит судно. Оставив эту затею, поспешила к домику с дверью, выкрашенной в цвет болотной ряски.

Не успела я подойти к крыльцу, как дверь распахнулась, а на пороге появилась сухонькая старушка. Я приветливо улыбнулась:

— Да благоволит вам Безликий Ная ата. Утро сегодня прекрасное, не правда ли?

— Не заговаривайте мне зубы, — ворчливо ответила на приветствие домоправительница и сурово посмотрела на меня, но ее взгляд не произвел должного эффекта, я шмыгнула в темный провал прихожей и уверенно пошагала к кабинету учителя. Вслед понеслось грозное предупреждение. — Госпожа Юкари сегодняшнее опоздание не сойдет вам с рук. Лао тан в плохом расположении духа.

Я даже не остановилась мудрейший Лао тан в плохом расположении духа с первого дня нашего знакомства. Мне не привыкать. Да и чему удивляться, если за всю историю империи женщин сдавших экзамен можно по пальцам пересчитать. Здесь процветал мужской шовинизм, а до равноправия полов как до Китая пешком. А так как в мои планы не входила революция, и пропаганда феминизма я мирилась с текущим положением. Хотя иногда хотелось стукнуть кулаком по столу и с пеной у рта доказать, что женщина тоже человек. Но это другой мир и другие порядки. А женщины здесь тоже не все поголовно хранительницы очага. Были такие как Нита и Мэй которым по наследству перешел дар и трудовая деятельность. Были такие как Суми сан хозяйка чайного дома «Красная ветвь», в котором я жила и иногда помогала. Ей он достался от покойного мужа, умершего пятнадцать лет назад с тех пор она управляла делами одна и вполне успешно. Чайный дом процветал и приносил не плохой доход. А еще были те немногочисленные представительницы слабого пола, которым посчастливилось сдать императорский экзамен. И я не оставляла надежды пополнить их ряды. Смело открыв дверь, я бойко зашла в кабинет. Учитель сидел за столом и читал какой-то свиток, при моем появлении он окинул меня колючим взглядом и едко заметил: