— Маленькая тир ши давай не будем усложнять друг другу жизнь. Не зли меня. Для всех ты дочь моих друзей. Если хочешь сводная сестра. По договору этот вечер ты проводишь со мной. Я не принуждал тебя ставить подпись. Хорошо подумай над моими словами. Ты ведь не хочешь стать причиной смерти невинных людей?

— Это угроза?

— Нет. Всего лишь предупреждение. — Его губы растянулись в улыбке, от которой кровь стыла в жилах.

— Я вас слушаю.

— Я верил в твою благоразумность милая сестренка. Значит, Хаято знает обо мне?

Зал снова наполнился звуками. Играла музыка. Гвалт людских голосов и взрыв смеха за правым столом. Киран удивленно разглядывает туата. Нару байсе смотрит на Брана заинтересованным взглядом. Я молча сверлю глазами этого гада. Внутри все клокочет от злости и пережитого страха. Пальцы впились в край стола, как будто он может спасти меня. Я медленно разжала, затекши пальцы, и сплела их в замок. Затем выровняла дыхание и уже ровным голосом ответила:

— Да. И он не в восторге от нашего знакомства.

— Почему ты здесь?

— Что?

— Он знает мое имя?

— В такие подробности, знаете ли, не вдавалась. — Ответила, я не сдержав сарказма.

— Занимательно.

— Что вы хотите? — Проигнорировав его высказывание, я в свою очередь задала актуальный для меня вопрос.

— Веселиться. Я пришел поздравить свою сестру с победой на экзамене. Неужели ты откажешь в такой малости своему единственному родственнику?

— Как можно дорогой брат! Для тебя все что угодно, — улыбаясь, проговорила я в тон ему.

— Юкари если у тебя есть старший брат, ты должна была указать его в документах. Так как ты не совершеннолетняя он твой единственный опекун и должен дать согласие. Когда вскроется правда, тебя лишат новой должности.

Киран смотрел строго, будто обвинял в сокрытии важных улик. Я бросила злой взгляд на Брана и менторским голосом отчеканила.

— Во-первых, о родственнике я узнала недавно. А во-вторых, он не единственный опекун. Моя личная жизнь не подлежит дальнейшему обсуждению. Эйлив Бран, вы хотели что-то предложить?

— С сестренкой лучше не спорить. Отец в такие моменты никогда не вступал в прения с матерью, — доверительно сообщил туат и дружелюбно обратился к юноше, — Киран сэйто будьте любезны расскажите, как прошел экзамен. Мне безумно любопытно. А эта маленькая колючка ничего не скажет. — Он потрепал меня по голове.

Киран пристально посмотрел на меня, затем перевел взгляд на туата. Вначале он говорил скупо, не задерживаясь на деталях. А затем, воодушевившись искренним интересом, сквозившим в глазах эйлива, поведал буквально все, включая утреннюю потасовку с Юаном. Бран слушал молча. Поставив локти на стол, и положив подбородок на сложенные в замок пальцы, он пристально смотрел в глаза юноше. Иногда я замечала недобрые огоньки на дне его глаз, и тогда казалось, что болотная трясина превращается в бездну. Эти метаморфозы лишь сильнее убеждали, что туат непрост и смертельно опасен. А я словно неопытная и глупая лань забрела в самую глубь непроходимой топи и дороги назад нет. Я тряхнула головой, отгоняя слишком пугающую и красочную картинку. Завтра туат покинет столицу. А с его отъездом развеется и липкий страх.

Лейла плавно скользила по сцене, неуловимо меняя маску за маской. Над площадью летели чарующие, волшебные звуки флейты. Толпа заворожено наблюдала за танцем невесты Безликого. А я исподлобья наблюдала за Браном. В вечерних сумерках его профиль в отсветах фонарей приобретал знакомые черты. Я даже несколько раз моргнула, чтобы развеять наваждение. Не помогло. Разительное сходство с мужем лишь усилилось. Мужчина повернулся ко мне лицом и ласково улыбнулся. Я передернула плечами и отвернулась. Во всем виновато большое количество спиртного. Лучшего объяснения я не нашла. Я действительно выпила лишнего сегодня. Меня мутило и хотелось поскорее в свою родную постель.

Мы где-то с полчаса просидели в таверне. Выпили еще по две кружки араки. Бран ничего не сказал по поводу нападок Юана и странного поведения куратора. По окончании рассказа благодушно улыбнулся и поднял кружку за наш дальнейший успех. Потом мы еще за что-то пили. И тут Бран вспомнил о данном нами обещании посетить представление бродячего театра мамаши Башаир. Так мы полным составом направились на центральную площадь. Мамаша Башаир приняла нас с распростертыми объятьями. Долго о чем-то говорила с туатом, а после переключилась на Кирана. То как юноша реагировал на ее слова, уважаемая мамаша уговаривала того на гадание о судьбе. Все представление Киран стоял в сторонке задумавшись о вечном. А перед последним представлением и вовсе поспешив с нами распрощаться, растворился в толпе. Мне уже было не до странностей друга. Навалилась усталость. Взбунтовался желудок, и жутко кружилась голова. Бран окинул меня обеспокоенным взглядом и, оставив на попечение Нару байсе скрылся из виду. Через пару минут он вернулся и, подхватив меня под локоть, повел сквозь толпу.

— А как же представление?

— Уже поздно.

— Отпусти. Я хочу попрощаться.

— Я уже сделал это за тебя. Не упрямься. Или ты хочешь, чтобы все увидели содержимое твоего желудка?

Я промолчала, осознавая его правоту. Дурнота накатывала волнами. Я сдерживала свое позорное состояние, глубоко вдыхая и медленно выдыхая воздух. Но всему есть предел и когда в моем случае он наступит, я не знала. Бран завел меня в безлюдный переулок. И меня все же вывернуло. Туат одной рукой придерживал мои волосы, другой протянул флягу.

— Держи, — я подозрительно покосилась на его руку, — пей. Это вода.

Я прополоскала рот и только потом сделала два маленьких глотка. С благодарностью вернула флягу владельцу.

— Юкари запомни на будущее, пьянство не красит женщину. — Поучительно изрек этот поборник нравственности, пряча флягу за пояс.

— Вас забыла спросить. — Огрызнулась я.

— Где твое воспитание сестренка. Я на месте Хаято давно выпорол бы тебя за острый язык и недостойное поведение.

— Можете не усердствовать и прекратите разыгрывать спектакль. Мы здесь одни.

Я бросила на него уничижающий взгляд, по крайней мере, мне хотелось так думать и, развернувшись, направилась к просвету между домами. Мужчина в два шага оказался рядом и, вцепившись пальцами в мою руку, повыше локтя повел дальше. Синяки останутся. Отстраненно подумала я. Но вырываться не имело смысла. Спорить и что-то доказывать, не было сил. Оставшуюся дорогу до чайного дома мы прошли в гробовом молчании. Бран довел меня до двери спальни и, не прощаясь быстрым шагом, удалился прочь. Не успела я расстелить постель, как в дверь постучали. Кого это принесла нелегкая? Досадуя на непрошеного гостя, открыла дверь. На пороге стояла Джая.

— Суми сан приказала передать.

Вручив мне, поднос с кувшином и едой девушка убежала. Я растерянно провожала ее взглядом. И что это было? Не похоже на Суми сан. Но тут же отогнала ненужные мысли. К тому же соображала я сейчас туго. Голова продолжала кружиться. Доползла до кровати и поставила поднос на стол. Есть не хотелось. Выпила лишь отвар и не раздеваясь упала на постель. И сразу погрузилась в вязкие объятья сна.

Проснулась оттого, что замерзла. Руки и ноги заледенели. По спине струился холодный пот. В лицо пахнуло сыростью. Комнату окутывал густой, склизкий туман. Я удивленно приподнялась на локтях, разглядывая неестественную субстанцию. В голове возник вопрос. Как туман мог проникнуть в комнату? Неужели забыла закрыть дверь? Припомнила события прошедшего вечера и отвергла, данное предположение. Испуганно вжав голову в плечи, натянула одеяло с головой. Вдруг с той стороны мглы раздался стон, а за ним послышался едва различимый голос.

— Юля…,- я прислушалась, последовал всхлип, и родной голос позвал, — рыжик мой…. Помоги….

Мама. Я подсочила с кровати, как ужаленная. Не разбирая дороги, рванула на голос. Пару раз сильно ударилась обо что-то. На пол с грохотом полетел, кажется, поднос с остатками ужина. Не обращая внимания на боль в бедре, понеслась дальше. Распахнула дверь. Перед лицом промелькнуло черное крыло. Тишину прорезало хриплое карканье. Запястье и грудь обжег нестерпимый жар.