— Не тебе об этом рассуждать! И вообще, я не понимаю, с чего ты вдруг стал проявлять такую активность? Раньше тебя все устраивало. Ник, с некоторых пор мне стало неуютно в твоем теле. Я чувствую, как ты хочешь выгнать меня, наплевав на наш договор. Скажи, ты ведь понимаешь, что это невозможно? Если когда-нибудь я покину это тело, то болезнь вернется…

— Я знаю, — Ника раздирали противоречивые чувства, — но мне не нравится, что ты вцепился в эту девушку, в Марию. Оставь ее в покое, и я готов терпеть тебя сколько угодно…

Дьявол рассмеялся. Смех его был слышен за стенами комнаты, отведенной Жориком своему гостю. От этого смеха по стенам заскользили юркие темные тени невидимых, но от этого не менее страшных существ, которые на протяжении бесконечного путешествия дьявола следовали за ним, как верные собаки за своим хозяином, — бесы.

— Мерзкие твари! — вырвалось у Ника. — Это их ты посылал к Маше? Они ведь едва не свели девушку с ума. Скажи, неужели тебе ее совершенно не жалко? Чем она-то перед тобой виновата?

— Никто передо мной не виноват, — попытался успокоить его дьявол, — я же тебе сто раз уже объяснял, что такова моя работа. Как говорят в таких случаях, «ничего личного».

— Ты мне не ответил, это они, да?

Дьявол загадочно усмехнулся и ответил:

— Не всегда, иногда я и сам был не прочь навестить малышку. Как же она боялась! Ее страх был таким сильным, почти осязаемым. Она даже думала, что сходит с ума. Да, мои малыши могут свести с ума кого угодно, и не такие уж они мерзкие. Ник, запомни раз и навсегда: бес никогда не вселится в человека, если в самом этом человеке нет того порока, которым заведует бес. Если нет в тебе жадности, то и бес жадности не сможет овладеть ни твоим телом, ни твоей душой. Они ведь хоть и глупые, но добросовестные ребята, эти мои маленькие помощники, — дьявол поманил одну из теней, и она завертелась вокруг него крошечным смерчем, потом упала на стол темной, бесформенной кляксой, ожидая приказа от своего господина.

Дьявол нежно погладил тень рукой, преодолевая сопротивление Ника, которому не хотелось прикасаться к «этой твари». Он не стал объяснять, что без своих верных бесов ему бы пришлось туго, ведь они выполняли львиную долю всей работы, самую грязную и скучную ее часть. А иначе где взять столько сил, чтобы их хватило на всех людишек, которых зачастую и проверять-то не надо, настолько глубоко порок пустил в них корни. Но… он должен проверить каждого и каждому дать шанс. Бывали случаи, редко, правда, когда человек очищался прямо в момент смерти. Но какие же надо было несчастному приложить усилия, чтобы это получилось! Этот процесс был сродни атомному взрыву, он выжигал все в душе грешника, оставляя лишь пустоту. Такую удивительную, чистую и сияющую пустоту, что даже дьяволу не верилось, что такое возможно. Как же ему хотелось хотя бы однажды напиться из этого источника! Ведь теми душами, которые доставались ему, невозможно было насытиться, их требовалось очень много.

— Значит, — задумчиво произнес Ник, — это они заставляют людей совершать все эти безумные поступки, а вовсе не скрипка? — в его голосе звучало разочарование, и дьявол усмехнулся.

— Что ж, свое тщеславие ты так и не избыл. А я уже сомневался на этот счет. Да, Ник, это они, но и скрипка тоже. Это она открывает им дверь в этот мир, она призывает их на службу, словно заводской гудок. Смотри, вот они в полном твоем распоряжении, приказывай.

Соблазн был слишком велик, но Николай Морозов смог его преодолеть. Он мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Нет, на этот раз все будет по-другому, он не позволит дьяволу взять над собой верх уже в который раз! Ему не нужна власть над этими существами, ему не нужна власть над людьми, единственная власть, которой он хотел добиться, — это власть над самим собой.

— Спасибо, но не стоит. Это не мое, — ответил он с вымученной улыбкой. — У них ведь уже есть свой правитель, этого достаточно.

— А ты умнеешь, малыш, — порадовался за Ника дьявол, — возможно, когда-нибудь у тебя появится шанс обрести свободу.

— Меня удивляет, что тебя это радует, — Ник не мог поверить в искренность своего «квартиранта».

— Почему нет? — удивился дьявол. — Ведь мы с тобой почти сроднились за то время, как живем в одном теле. А теперь повеселимся, но сперва нам надо лечь спать, мы ведь не имеем никакого отношения к тому, что произойдет сейчас в этом доме, — он вновь рассмеялся, и покорные ему бесы радостно пустились в пляс.

— И что ты сейчас собираешься здесь устроить? — настороженно спросил Ник. — Меня твои забавы напрягают.

— Так, — пространно ответил дьявол, — немного повеселюсь перед работой. Давно я так не развлекался, а это забавно. Помнится, году так в 1662 я так позабавился в монастыре урсулинок в Огзонне. Но потом экзорцисты испортили мне весь праздник, — он вздохнул. — Представь себе: толпа обезумевших монашек! Что они вытворяли!

— Тебя можно изгнать? — заинтересовался Ник.

— Рано радуешься, мальчик, — ехидно заметил дьявол, — меня изгнать нельзя, но в монашках поселились всего лишь бесы, а их изгнать не так уж трудно. Так что, Ник, на это ты можешь даже не надеяться. Ищи другой способ избавиться от меня.

Вытянувшись на чистой накрахмаленной простыне, скрипач блаженствовал. «Люди, — думал он, — как же они глупы и не понимают, в чем состоит настоящее счастье! Они хотят денег, но это всего лишь бумага. Они стремятся к власти, но власть не дает им ничего, кроме ненависти подчиненных и бесконечных потоков лжи от окружающих. Слава, которой они так бредят, — это не более чем короткая вспышка в беспроглядной темноте, она не согреет в холод и не успеет осветить дорогу.

Все пустое.

Единственное счастье, которым они обладают, — это тело. Что может быть лучше, чем вдыхать свежесть белья и чувствовать, как расслабляются под теплым одеялом уставшие мышцы, как наливаются тяжестью сна глаза и сладкая истома обволакивает все твое существо?»

Засыпая, скрипач тихонечко, почти неслышно присвистнул, и бесплотные бесы взметнулись над кроватью грязным серым облаком, а потом, подчиняясь мысленной команде своего господина, разлетелись по всему дому.

Их никто не видел и не слышал, а они скользили по стенам, сливаясь с остальными тенями, отбрасываемыми различными предметами, и старательно изучали обстановку. Зависнув над спящим человеком, они почти растворялись в воздухе, а потом просачивались сквозь кожу или влетали в полураскрытый рот.

Иногда они начинали веселую возню, и тогда по воздуху начинали летать стулья или вазы, а по стенам текла вода, которая тут же испарялась, чтобы уступить место огню. Вспыхнувшее на обоях пламя горело ярко, но не жгло. Бесам нравилось пугать людей, они питались человеческим страхом и росли на глазах.

Разбудил скрипача крик и звуки выстрелов. Ник с трудом оторвал голову от подушки и прислушался. Тишина. Он решил, что это ему приснилось, и вновь уснул, не обратив внимания на тихий смешок своего «квартиранта», а надо было бы.

Вскоре в коридоре раздались крики и звуки шагов. Люди бегали из стороны в сторону, кричали и стреляли. Ник вспомнил слова дьявола и решил, что надо и дальше изображать из себя спящего, если получится. Но изображать не пришлось, потому что едва он коснулся головой подушки, как на него навалился странный, удивительно крепкий сон, который неожиданно прервали сердитые вопли Золотого Жорика у самого уха.

— Вставай, сучий потрох! Гнида ты бледная! Прекрати немедленно свои фокусы, фокусник хренов!

Не понимая, что происходит, Ник сонно щурился от яркого света и растерянно моргал. Он смотрел на нависшего над ним Георгия Андреевича и мысленно сочинял сам себе некролог.

— Что-то случилось? — спросил он удивленно.

— А то ты не знаешь? Что ты сделал с моими людьми, сволочь? Я тебя закопаю! Я утоплю тебя в выгребной яме.

— Скажи еще, что ты меня съешь, — вмешался в разговор дьявол, — тоже ведь неплохая угроза, да?

— Закройся, выродок! Если хочешь жить, то немедленно прекрати все это! Они сейчас друг друга перестреляют, паскуда ты такая!