Я распахнула глаза и увидела, что прямо над моей головой летает что-то странное. Ох, как же я заорала! От моего вопля сосед за стенкой перестал играть на скрипке — видимо, прислушивался, повторится крик или нет.

Не сразу мне удалось разобраться, что же такое залетело ко мне на огонек, но когда я поняла, что это летучая мышь, стало еще страшнее. Какая летучая мышь может быть зимой?! Откуда она взялась?

Эта сволочь хаотично металась по комнате, часто почти касаясь моего лица перепончатыми крыльями. Не то чтобы я их боялась, но когда перед твоим лицом что-то порхает и кажется, что это что-то вот-вот вцепится тебе в волосы, становится как-то неуютно. Схватив покрывало, я размахнулась и сбила безумное животное. Упав на пол, мышь замерла. Она стала совершенно беззащитной. Взлететь с пола она уже не могла. Тогда я полностью открыла окно, потом покрывалом взяла в руки мышь и выбросила ее на улицу Окно я быстренько захлопнула.

Но, что удивительно, животное не упало, не улетело — оно стало биться в стекло, словно и в самом деле взбесилось. Оперативно я закрыла и форточку. Мало ли, может, эта зимняя мышь и в самом деле бешеная. Я читала, что случаи, когда люди заражаются бешенством именно от этих животных, не так уж редки.

Забравшись под одеяло с головой, я почти сразу же уснула. Странная у меня нервная система. Столько всего свалилось за последнее время, по идее, я вообще должна забыть, что такое сон.

И вновь я, как и в прошлый раз, танцевала с этим темным, безликим. Он крепко держал меня за талию, и в его руках я чувствовала себя спокойно и уверенно. Мы с ним танцевали прямо в облаках. Внизу горели огни ночного города, а кожу щекотал холодный ветер. Я сильнее прижалась к его телу, чтобы согреться. Потом подняла глаза и посмотрела туда, где должно было находиться его лицо, но лица не было, лишь темное смазанное пятно.

— Кто ты такой? — спросила я, не очень-то надеясь на ответ.

— Я тот, кого ты ждала всю свою жизнь. Все думают, что я прихожу без приглашения, но нет, это не так. Я являюсь только тем, кто этого хочет.

— Не понимаю, о чем ты, — честно призналась я. — Можно обойтись без загадок? Скажи, наконец, кто ты! — Я почти взмолилась. — Мне это важно.

— Ты уже знаешь, кто я такой, — его губы почти касались моего уха, своим дыханием он щекотал мне шею. — Ты знаешь, но не хочешь поверить в очевидное. Чаще всего чудеса происходят с теми, кто в них не верит.

— Чудеса? — переспросила я. — Какие чудеса?! Это всего лишь сон.

— Но тогда почему тебя так волнует моя особа? Мы танцуем, нам хорошо, так зачем тебе ответы на вопросы?

Сквозь темный туман блеснули два желтых глаза и вновь исчезли. Что-то подобное я уже где-то когда-то видела. Я попыталась вспомнить, но тут он наклонился и впился в мои губы горячим, злым поцелуем. Я почти задохнулась. Его руки сжимали меня, мяли, словно пластилин, иногда мне становилось больно, но я терпела, потому что эта боль была мне приятна.

Неожиданно он схватил меня за плечи и стал трясти так, что у меня чуть голова не оторвалась. Его пальцы сжимали мои плечи так сильно, что на коже проступили темные синяки. Теперь мне стало страшно, я вскрикнула и проснулась.

Какой-то мужчина стоял передо мной и тряс, словно грушу. Я не сразу поняла, кто этот тип. Я вообще ничего не могла понять. Лишь когда остатки сновидения растаяли, я увидела, что это ОН! Скрипач из «Империи»!

— Девушка, что с вами? — тревожно спросил он. — Еще один шаг — и вы бы упали с лестницы.

Потом, видимо, и он узнал меня. На губах у него вспыхнула и тут же погасла улыбка.

— Вы? Не ожидал. Вы тогда так неожиданно сбежали, совсем как Золушка, даже туфельки хрустальной не оставили. Кстати, мы ведь так и не успели познакомиться. Меня зовут Николай, но мне привычнее, когда ко мне обращаются просто Ник, а вас?

— Мария, — выдавила я с трудом, все еще не понимая, что происходит.

Осмотревшись, я обнаружила, что стою на лестничной площадке. Еще шаг — и я бы загремела вниз. Вопрос только в том, как же я здесь оказалась.

— Вы удивительная. Не танцуете тогда, когда танцуют все, зато ночью, в подъезде, когда рядом никого нет, вы…

— Я танцевала? — поинтересовалась я недоверчиво.

— Причем очень хорошо. Я даже удивился.

— А вы как здесь оказались? — этот вопрос не давал мне покоя.

— Да я здесь живу, — он мотнул головой в сторону соседней двери.

Ну вот, теперь все ясно, это и есть тот загадочный сосед, который каждый вечер наигрывает на скрипке. Вот уж чего никак не ожидала. И тут я посмотрела вниз, на свои ноги, и обнаружила, что стою босая, дальше — больше. Я выперлась в подъезд в ночнушке, можно сказать, что почти голая. Краска стыда залила мое лицо.

Освободившись от его рук, я бросилась к своей двери и, влетев в квартиру, захлопнула дверь. Вот ведь позорище! Боже, что он обо мне подумает?! Точно решит, что я больная на всю голову.

Кто-то позвонил в дверь. Это он! Переведя взгляд на часы, я увидела, что уже начало третьего ночи. Не открою. В такое время приличные люди по гостям не ходят. Звонок повторился. Пришлось накрыть ухо подушкой, чтобы не поддаться искушению впустить его в дом.

Третьего звонка не последовало. Он решил, что сейчас не время и не место, а может, понял мои чувства. Какой девушке было бы приятно оказаться перед незнакомым мужчиной в таком виде?

Наваждение.

Я бы назвала свое состояние именно этим словом. Никогда не подозревала, что способна испытывать такие чувства. Каждый раз, когда хлопала его дверь, мне хотелось выскочить в подъезд. А когда он вечером начинал играть на скрипке, я прислонялась щекой к стене и представляла, что никакой стены нет и рядом стоит он. Учеба в голову не шла, вообще, все мысли были только о нем.

Однажды я, пытаясь грызть гранит науки, отключилась, а когда пришла в себя, то обнаружила, что передо мной лежит лист бумаги. «Ник, Ник, Николай, Коленька, Ник» — этим безобразием была исписана вся страница. Ничего себе меня замкнуло! С этим надо было что-то делать, но я понятия не имела, что именно.

В воскресенье можно было бы поваляться в постели подольше, но какое там! Ни сна, ни отдыха измученной душе. Долго я так не смогу продержаться. И тогда я решилась на то, что считала верхом идиотизма — оделась, привела себя в порядок и вышла в подъезд. Перед его дверью остановилась в нерешительности, вновь и вновь в уме репетируя одну-единственную фразу: «Извините, Ник, что потревожила вас, но у меня к вам небольшая просьба». Какая просьба, я еще не решила, все казалось слишком банальным и надуманным. Соль, спички… Да это я могла бы попросить и у Раисы.

Пока я мялась, не решаясь нажать кнопку звонка, дверь распахнулась и прямо передо мной возник он.

— Мария? — он даже не пытался изображать удивление, как будто только этого и ждал. — Что-то случилось?

Слова нашлись сразу. Подавив нервную дрожь, севшим от волнения голосом я выпалила:

— Ник, вы у нас на площадке единственный мужчина, и я хотела бы попросить у вас помощи. Вы разбираетесь в электричестве?

— М-м-м, — протянул он растерянно, — постольку-поскольку. А что случилось?

— У меня какая-то ерунда с выключателем происходит. Свет в коридоре неожиданно включается среди ночи. Надоело вскакивать и гасить его.

Он улыбнулся и вышел на площадку.

— Ну, давайте посмотрим, что там у вас за полтергейст такой завелся, — сказал он и направился к моей двери.

Что делать, дальше я не знала. Молча впустила его в дом, показала выключатель, протянула отвертки и замерла за его спиной, наблюдая за тем, как он работает. Вся процедура заняла не более пяти минут, а мне-то хотелось, чтобы она длилась вечно.

— Ну, вот и все, больше ваш барабашка пугать вас не будет, — смеясь, сказал он и направился к выходу.

«Черт! Как его задержать? Что придумать?» — вертелось у меня в голове. Кажется, обычно в таких случаях предлагают выпить кофе или чай, но… Остатки кофе я выпила как раз перед тем, как решилась на этот бессмысленный поступок, а чая у меня не водилось с тех пор, как мама переехала жить к своему новому мужу. Не пью я его.