Дело в том, что Артур Котов был латентным гомосексуалистом и так тщательно скрывал этот свой порок, что и сам искренне поверил в свою непогрешимость в этом отношении. В той среде, в которой он вращался, «петухи», мягко говоря, были не в почете. Получив такое клеймо, Арик никак не мог бы рассчитывать на то, что Жорик оставит его на прежней работе. А платил Золотой Жорик хорошо, и за то время, что Котов у него работал, охранник уже успел привыкнуть к хорошей жизни. Отвыкать не хотелось совершенно.

В Бразилии, далеко от родного дома, где его никто не знал, Арик познакомился с Мигелем и позволил себе расслабиться настолько, что даже не убил своего случайного партнера, как того требовал голос разума. Первое время любое воспоминание о том случае заставляло Арика вжимать голову в плечи и тревожно замирать. Но спустя какое-то время он понял, что никто и никогда ничего не узнает, и успокоился. Как этот тощий лабух смог узнать о случившемся, Артур понять не мог, но твердо решил, что в живых скрипача не оставит.

Скрипач внимательно следил за выражением лица бандита и, казалось, читал его мысли. Едва заметная ухмылка то вспыхивала, то гасла на его губах. Он заранее знал следующий шаг Котова и от души забавлялся.

— Ладно, парень, — произнес Ник насмешливо, — не буду тебя подводить и схожу к твоему хозяину.

— И девка, девка тоже пойдет с нами, — упрямо заявил Арик, холодея от страха. Но не мог он повести себя иначе, ведь рядом был Ветлугин и такая смена настроения вызвала бы у него подозрение. Арик прекрасно знал бывшего кгбшника, под началом которого теперь работал, и понимал, что если Станислав Сергеевич в него вцепится, то уже не отпустит, пока не узнает все.

— Я никуда не пойду, — заупрямилась я.

— Не пойдешь, — пригрозил Арик, — понесут, и молись, чтобы не вперед ногами. Все, хватит, разговор окончен.

— Да, — с наигранной грустью заметил Ник, — дурака учить — только портить. Я ведь тебя предупреждал, чтобы ты был с девушкой повежливее…

Обстановка накалялась с каждой минутой все больше, и я даже засомневалась в том, стоило ли мне так упираться. Ведь если они захотят нас убить, то смогут это сделать прямо у Ника в квартире.

— Ладно, — согласилась я, чтобы как-то погасить назревающий конфликт, — я пойду с вами.

Ник бросил на меня удивленный взгляд и тихо, так, чтобы услышала только я, сказал:

— Ничего не бойся, все будет нормально. Веришь?

«Эх, — подумала я, — если Ник и вправду дьявол, то нам действительно ничего не грозит. В любом случае он ведет себя так, как будто не сомневается ни на йоту в своих словах. Что ж, не буду сомневаться и я».

Станислав Сергеевич Ветлугин — человек с бронированными нервами — молча наблюдал за всей этой перепалкой. Его натренированный взгляд не упускал ни малейшей детали. От него не укрылся ни страх Арика, ни странное для подобной ситуации поведение скрипача, ни перешептывания этих двоих — Морозова и его девицы. Про себя Станислав Сергеевич решил, что обязательно разберется, в чем тут собака зарыта.

Мы с Ником покидали его квартиру в сопровождении «почетного эскорта». Если Раиса Петровна, как обычно, дежурит у дверного глазка, то об этом визите и всем, что за ним последует, милиция узнает очень скоро.

«Узнать-то узнает, — обреченно подумала я, — а что толку? Никогда наши местные менты не пойдут против Золотого Жорика, они ведь из его рук кормятся».

Всю дорогу в машине царило гробовое молчание. Я вцепилась в руку скрипача и боялась отпустить его хотя бы на секунду. Мне почему-то казалось, что тогда он исчезнет, а я останусь одна с двумя бандюганами. И в то же время, несмотря на мой страх, меня мучило любопытство. Мне безумно хотелось узнать, как поведет себя Ник, когда его загонят в угол. Хочет он того или нет, но тогда ему придется действовать, и я буду уже точно знать, кто он такой и на что способен. До чертиков надоело ломать голову над этой загадкой.

Когда мы подъехали к особняку Золотого Жорика, мне стало немного не по себе. Я не была уверена, что смогу когда-нибудь выйти из него живой. Грохнут меня «добрые дяди» и вывезут куда-нибудь в лес в целлофановом мешке. А как иначе мог повести себя обманутый муж? Вот только при чем тут я, а? Зачем они взяли меня с собой?

В облике Георгия Андреевича Золото ничто не выдавало его уголовного прошлого. За большим письменным столом сидел ухоженный, респектабельный мужчина лет пятидесяти или около того.

Едва мы вошли, как Золотой Жорик принялся буравить нас своими колючими, болотного цвета, глазами. От его взгляда мне срочно захотелось спрятаться за спину Ника.

— Так это ты, значит, хахаль моей Вальки? Гори она в аду, шалава такая! — спросил Жорик скрипача. — Наслышан о тебе. Вот только не было времени самому сходить в «Империю» и все увидеть своими глазами.

— Многое потеряли, — спокойно ответил Ник.

— Не думаю, — резко оборвал его Жорик.

Он встал, вышел из-за стола и подошел к нам почти вплотную. Он был достаточно высоким, но, стоя рядом со скрипачом, казался гораздо ниже, чем был на самом деле.

— Я думал, что узнал о тебе все, — задумчиво произнес Жорик, — но оказалось, что нет. Интересный ты парень, Николай Морозов.

— Вы тоже, Георгий Андреевич, — ответил серьезно Ник, — но зато я узнал о вас все.

Левая бровь Золотого Жорика поползла вверх от удивления. Такой наглости он никак не ожидал. Чтобы какой-то лабух вдруг стал наводить о нем справки — этого еще не хватало!

— А мне скрывать нечего, — хмуро ответил хозяин дома, отводя взгляд. — За свои преступления я отсидел от звонка до звонка, никому ничего не должен, со всеми рассчитался.

— Не за все отсидел и не со всеми расплатился, — возразил Скрипач, и я обмерла от ужаса. Нельзя предугадать, как отреагирует бывший уголовник на такое наглое заявление.

К моему великому удивлению, Золотой Жорик даже бровью не повел. Он вернулся за свой письменный стол и принялся барабанить пальцами по столу, разглядывая Ника, как какую-то диковинку.

— Кто же ты такой, Морозов? — задумчиво спросил он.

— Музыкант, — ответил скрипач, — скрипач.

— Только ли это? — в голосе Георгия Андреевича я уловила подозрительные нотки не то злости, не то страха.

— Ну, ты же сам сказал, что узнал обо мне все, — насмешливо ответил Ник, нагло переходя на «ты». Но Жорик этого даже не заметил.

— Видимо, не все, — вынужден был констатировать Золото, — и я очень надеюсь, что ты сам расскажешь мне то, чего я не знаю, — теперь интонация сменилась, и в ней появилась угроза.

— Не проблема, — легкомысленно согласился скрипач, — задавай свои вопросы, и я тебе отвечу, если сочту нужным.

— Ответишь, даже если не сочтешь, — пригрозил Жорик. — Только вот откуда я могу знать, что ты мне не соврешь?

Теперь недовольство мелькнуло на лице Ника, он уселся напротив хозяина дома и заявил мрачно:

— Запомни, ты, элита нашего общества, я никогда не лгу. Если я не хочу отвечать на вопрос, то я просто молчу. Мне нельзя врать — такая у меня работа. Хуже нет, если еще и мне перестанут доверять люди.

Жорик довольно потер руки — ему удалось вывести скрипача из себя.

— Вот и поговорим о том, кто ты такой и какая у тебя работа, — сказал он и замолчал, ожидая ответа.

Скрипач действительно никогда не врет — это я поняла после его ответа. Но уж лучше бы он солгал.

— Я — дьявол, — спокойно сказал Ник, — и моя работа — искушать людей. Согласись, если бы мне не верили, то кто бы рискнул заключать со мной какие-то договоры?

Золотой Жорик смеялся долго, он едва не задохнулся от смеха. Лицо его побагровело, а на глаза навернулись слезы. С большим трудом ему удалось успокоиться.

— Дьявол? А ты парень с фантазией! Может, ты и со мной заключишь договор? Правда, я пока не придумал, что у тебя попросить, но хотя бы ради спортивного интереса. Подписывать твою бумагу, я так полагаю, принято кровью? Давай доставай, я готов, — он взял нож для резки бумаги и изобразил готовность чиркнуть себя им по пальцу. Он открыто издевался над скрипачом, и хотя я не видела в этот момент глаз Ника, но не сомневалась, что желтые огни уже проступили на дне черных глаз. Зря Георгий Андреевич так веселится, ох, зря.