— Таким образом, конфискованные образцы представляют собой наиболее точные сканеры подобного типа, известные в настоящее время. Испытания показали, что фиксируется концентрация в одну двадцатую от минимально активной, что превосходит любые состоящие на вооружении инструменты на порядок. Единица засекается за пятьдесят-семьдесят метров. – Докладчик откашлялся и почти смущенно добавил: — Так же полученное оборудование использует силовые схемы, аналогичные тем, что получены при расчистке очагов. Что с высокой вероятностью подтверждает их происхождение из одного источника.

— Спасибо, с этим понятно. Капитан, что можете сказать по использованию этих штук в ночном инциденте?

Я стоял спиной к совещанию. Надоело то и дело замечать, как кто-то из присутствующих украдкой разглядывает меня. Лучше на улицу посмотрю. Солнце, тепло. Каникулы скоро. Хотя сначала экзамены, потом каникулы... Нет, экзамены, выпускной бал и уже взрослая жизнь. Там, за окном.

– Так же должен отметить отличную работу пилотов. Рыцари в сочетании с подобным оборудованием серьезно облегчили работу команд зачистки.

Оборачиваться и благодарить за комплимент не стал. Мы трое работали передвижными щитами, никакой "отличной работы" — подошел, поставил, подождал, отошел обратно. Значит, говорят с какой-то целью. С какой, знать бы еще. На крыше нас было четверо, в живых осталось двое и если сержант никому не сказал, то почему все эти люди так на меня косятся? Сколько из них слышало те самые слова?

Когда мы прибыли на место, там как раз выдавали сканеры, найденные при обыске. Прямо вот так и выдавали, с заранее отпечатанной листовкой инструкции. Совершенно случайно все сканеры были заряжены, протестированы неведомо каким образом непонятно на каких образцах и готовы к использованию. Дуг явно был не один. А кто еще? И как это узнать? И зачем это узнавать.

– Вероятно, технологии получены путем реверс-инжиниринга зародышей времен первого Падения. Тогда еще системы защиты не были столь параноидальны, хотя в любом случае это крайне безответственное поведение.

– У Фарисона последние годы дела шли не очень, решил рискнуть...

— Ну, называть "риском" провоцирование очага в собственном городе...

– Сканеры были приготовлены заранее...

— Еще бы понять, где все остальное спрятал...

– Тихо! Вернемся к повестке. Очоа? Вам есть что сказать?

Я повернулся, сделал вид, что оглядел их всех. На самом деле после разглядывания солнечного плаца люди в темной комнате виделись лишь силуэтами. Что же вам сказать? Похвалить оперативность полицейских следователей, за два часа нашедших тайную лабораторию? Или инструкторов, мгновенно обучивших бойцов пользоваться новым оборудованием?

Молчание затянулось и я не стал ничего придумывать:

— Готовьте смертников.

Возмущаться и возражать никто не стал. Для того меня сюда и позвали. Чтобы я сказал то, чего не простят ни одному из сидящих за столом. У людей будущее, карьера, великая победа. А говорить плохие вещи должен кто-то другой.

От Фарисона осталось многое, это мне Гоф доложил. Но сколько потребуется, чтобы разобраться во всех записях, понять что к чему, научиться применять?

Полсотни сканеров, отличных, засекающих зараженные цели, но всего полсотни. Отлично вписывается в легенду "отец хотел помочь сыну победить и совершил невозможное". С гарантией помогло бы погасить очаг, потом еще одна "чудесная разработка из полученных при закрытии очага материалов". Или не одна. Слава, почет, деньги. Безопасность мира.

Но я отправился геройствовать и поломал простой и надежный план. Так? Да нет, вряд ли, мир не вокруг меня вращается. Это просто совпадение. Фарисон просто жадная и глупая скотина. Хотел стать героем и поправить дела, которые год от года шли все хуже.

За столом говорил очевидные вещи помощник начальника аналитической группы:

– Пилот прав, стоит готовиться к ответу на нарушение ставки. Но пока можно сохранять некоторую долю оптимизма — окончательно все определится, когда Единство заявит очередную ставку. Вес определен, пятьдесят шесть единиц. Дорисовывать еще одну больше некому. Но в связи с этими событиями...

Предательство. Говорите прямо. Хватит юлить.

Как только очаг в центре будет закрыт, в городе начнется масштабное следствие. И зададут вопрос — почему и кем было допущено подобное? Вами допущено. Теми, кто должен был день и ночь защищать город от подобных любителей поковыряться в подозрительных железках.

Или не зададут, если все это санкционировано. Или зададут и ответят, спихнув все на мертвецов.

Мы закончили к утру. Несколько десятков полусформированных синтетов, половина из которых не могла самостоятельно передвигаться, плюс масса локальных заражений. Но тем не менее это был очаг т"эпидемии, вполне способный перерасти в Единство. Идеальное отвлечение и хорошая демонстрация возможностей.

Если бы у нас были такие сканеры тогда, после моего "геройства", то центр успели бы вычистить от заразы и в следующую ставку мы лишь добили бы остатки. Почему Дуг не дал нам свои чудо-машинки сразу? Боялся, что раскроют? Или еще не была завершена серия экспериментов? Например, по изменению веса ставки во время боя – не так ли погибли все заводские? Одна ставка контрольная, из старинных зародышей, одна экспериментальная, управляемая...

Дверь с шумом распахнулась, вбежавший порученец быстро прошел к коменданту и шепотом что-то тому сказал. Оборачиваться было лень, но когда включили настенный проектор я повернулся на звук.

– Движение останавливается, мы можем заметить, что вес почти не изменен, он явно в пределах шести десятков, может даже ниже.

Говорил незнакомый диктор, вероятно дежуривший на одном из постов.

-- Где это? Карту, живо!

На стол тут же расстелили большую карту и быстро нашли предполагаемое место. Я пригляделся – не очень хорошо, здесь барьер прошел по большой площади. С той стороны многовато окон, здания близко.

– Дежурный офицер любезно сообщил нам, что общий вес ставки остался почти прежним, изменения лишь в количестве больших юнитов. Сейчас мы узнаем...

Камера показала, как кто-то подбежал к барьеру с мерной рейкой и засек время. Мы ждали результата молча.

– Двадцать четыре часа. Да, все так, ставка ровно за сутки, что позволяет предположить... Постойте. Быстро, покажи это!

Чуть в стороне от основного ряда появилось пятно. Зеленое, схематичное изображение тяжелого доспеха. Изображение дрожало, снимали шагов со ста, но было понятно, что это все тот же вызов на бой совершенно определенного человека.

– Как вы видите, Единство по-прежнему желает сокрушить сильнейшего из героев нашего города!

Вздохнув, я поглядел на сидящих за столом. Ну и как им теперь объяснить, что это не я устроил? И поверят ли они тому, что я не ору и не ругаюсь лишь потому, что опять обдолбался тишиной? Все понимаю, но даже изобразить удивление не получается.

Чтобы не видеть эти косые взгляды я снова повернулся к окну. Маму жалко.

– Мда. – Комендант замолчал, потом вздохнул: – Значит, готовим ставку особого порядка.

Можно и так назвать. Но суть одна – смертники, задача которых не выстоять, а продержаться как можно дольше, позволив узнать о силах Единства. Потому что если оно после устранения Фарисона продолжает себя так вести, то мало ли что там дальше? Предполагать можно что угодно, а решит все равно бой.

За спиной продолжали что-то обсуждать, о чем-то спорить, я не прислушивался. Поспать бы, часиков десять. Или даже больше. А потом взять планшет, устроиться в какой-нибудь кафешке с интересными рассказами про великие сражения и героические подвиги. Самое приятное в которых то, что случалось все это не с тобой.

– На этом закончим. В пять жду от вас докладов.

Уже в дверях меня остановили:

– Очоа.

Я остановился, дверь кто-то заботливо прикрыл с той стороны. Мы остались с комендантом наедине.